Иностранные инвесторы в евразийской Нигерии

Что бы ни случалось в стране — от “Норд-Оста” до Беслана, от Химкинского леса до станицы Кущевской — всегда найдется несколько сот совершенно российских аналитиков/комментаторов, которые сразу же поставят вопрос: а как это все воспримут иностранные инвесторы? Отвечает это их интересам или, напротив, противоречит? И если отвечает — все хорошо, противоречит — очень плохо.

При этом подразумевается, что где-то в Кремле или неподалеку от него есть то ли кровавые силовики, то ли просто злые патриоты, которые не любят иностранных инвесторов и все время хотят испортить им всю российскую малину. Да и вообще мы все, со своей неистребимой архаикой в головах и рабскими инстинктами в чреслах, этих сверкающих иностранцев просто недостойны.
Еще мы привыкли думать, что иностранные инвесторы несут в Россию не только деньги, которые нам всем так нужны. Но и нечто куда большее — цивилизованные бизнес-методы и стандарты, до которых нашему азиатскому захолустью империи еще расти и расти.

Об этом я думал, читая в газете “Ведомости” программное интервью образцового иностранного инвестора — Натаниэля Филипа Виктора Джеймса Ротшильда, пятого барона Ротшильда, 39-летнего наследника легендарной семьи, которая умудрялась делать большие деньги еще на поражении Наполеона при Ватерлоо. Владельца инвестиционной компании NR Investment, независимого директора золотодобывающей компании Barrick Gold, председателя совета директоров компании En+ (объединяет энергетические активы Олега Дерипаски), члена совета директоров “Норильского никеля” (от UC Rusal, т.е. того же Дерипаски).

Да, думал я. Версий у меня всего две.

1. Господин барон свалился к нам в РФ прямо с Луны (неадекватен наличной российской реальности).
2. Господин барон нас держит за идиотов (сознательно дезинформирует аудиторию).

Ну сами посудите. В качестве образца современного бизнесмена Натаниэль Ротшильд преподносит своего партнера Олега Дерипаску. По мнению барона, Дерипаска радикально отличается от “традиционных русских олигархов” (формулировка Ротшильда): он ничего никогда не брал у государства, зато честно покупал активы на открытом рынке по их рыночной стоимости, после чего модернизировал их и, наконец, домодернизировался. То, как Дерипаска строил свой бизнес, “сродни культуре американских инвесторов 1980-х гг.”, утверждает барон.

Наверное, г-н Ротшильд ничего не знает и/или не помнит о путях становления бизнес-империи г-на Дерипаски. Ни о том, кто и как из номинального держателя акций Саянского алюминиевого завода (СаАЗа) превратился в реального заводовладельца. Ни историю изгнания из России Trans-World Group. Ни про бывших партнеров алюминиевого магната, которые в единственно верные исторические времена перестали ими быть. (Один, например, неудачно прыгнул с парашютом. А другой был арестован в Израиле. Правда, не до конца: вышел из-под ареста и теперь в лондонском суде требует от контролирующего акционера UC Rusal целых $3 млрд). Ни о том, как Дерипаска вошел в семью Бориса Ельцина. Ни про кредиты госбанков, с помощью которых образцовый бизнесмен спасался от банкротства в эпоху недавнего кризиса. Ни про специфические странности гонконгского IPO UC Rusal, проходившего при косвенной, но откровенной поддержке государства российского. Наконец, глава NR Investments не информирован о том, что Дерипаску многие подозревают в связях с оргпреступностью, из-за чего США давно не дают ему въездную визу, а испанские прокуроры — приезжают в Москву его допрашивать.

Я согласен, что барон Ротшильд не обязан все это знать. В конце концов, это вопрос его личной компетентности и репутации. Но барон ведь не просто частное лицо. Он — инвестиционный мудрец, по поведению которого многие, надо понимать, иностранные инвесторы судят о возможностях и направлениях инвестиций в Россию. А потому цена суждений Натаниэля Ротшильда — не такая маленькая, как может показаться на первый взгляд.

Суждения же эти подчас бывают весьма экстравагантными. Например, барон утверждает, что они с Дерипаской хотят поменять менеджмент “Норильского никеля”, чтобы увеличить капитализацию компании (с нынешних $36 млрд до $50 млрд или больше). И тут же поддерживает идею резкого увеличения изъятия из “Норникеля” наличности посредством выплаты гигантских дивидендов (“если ты не можешь найти деньгам применение, отдай их акционерам”). Мне кажется, на первом курсе финансового вуза студентов учат, что увеличение дивидендных выплат никак не способствует росту капитализации. Или нет? Или барон — профессор инвестиций, и на него правила первокурсников не распространяются?

Еще Ротшильд очень хвалит то самое гонконгское IPO UC Rusal (январь 2010-го). Хотя котировки акций “Русала” обвалились на следующий день после размещения и до сих пор остаются ниже размещенческой цены. И его нисколько не смущает, что он как инвестор тоже попал: “Ну, если говорить по-русски, задней мыслью мы все сильны”. Какой-то очень беззаботный иностранный инвестор.

При том надо отдать Натаниэлю Ротшильду должное: на любые скользкие и неудобные вопросы он безо всякой задней мысли просто не отвечает. Ни про собственное состояние. Ни о коррупционном скандале вокруг еврокомиссара Питера Мендельсона, которого барон неудачно познакомил все с тем же Олегом Дерипаской. Тем самым иностранный инвестор Ротшильд преподает всем нам уроки открытости, она же и транспарентность (более умное слово). Впрочем, нам ли привыкать к урокам иностранных инвесторов?

Вон, Билл Браудер, когда он еще не понял, что Russia sucks, а до ареста Сергея Магнитского оставались годы, опубликовал в The Moscow Times программную статью, ключевое утверждение которой звучало так: “Путин осуществил программу реформ, которая куда более либеральна, чем все, что можно было бы придумать в самой радикальной вашингтонской аналитической организации”. Вполне возможно, что тогда глава Hermitage Capital действительно в это верил.

В 2005 году известный Борис Йордан, президент группы “Спутник”, тоже в программном интервью (и тем же “Ведомостям”) описывал происходящее в России так: “Перемены произошли колоссальные… сегодня в стране полностью рыночная экономика, потребительский рынок растет сумасшедшими темпами… это фантастический результат. Централизация власти для России — верный путь… Владимир Путин уничтожил анархию”. От инвесторов, как правило, не отставали и иностранные инвестиционные аналитики. Которые нередко работали в российских бизнес-структурах, но воплощали и олицетворяли при этом всю мощь иностранного инвестиционного ума. Умеющего смотреть сквозь крепостную толщу русских пространств и времен.

Например, все в том же 2005 году главный стратег-аналитик “Альфа-Банка” Кристофер Уифер обнародовал доклад, в котором заявил: идеальным сценарием для инвесторов на 2008 год станет механизм, который позволит Путину остаться у власти. В интервью “Известиям” в августе 2005-го Уифер сказал буквально следующее: “Политические лидеры за рубежом, например, в США, будут “за” (третий срок Путина — СБ), поскольку Путина знают и уже наладили с ним рабочие отношения. Инвесторы будут рады стабильности и возможности избежать катаклизмов”.

Уже тогда наблюдатели начали бурчать, что, дескать, это Путин Уифера такие вещи написать попросил. Я же был и остаюсь уверен: Путин здесь ни сном ни духом. Главный иностранный стратег написал так потому, что действительно так думал. Для его инвестиционных нужд третий срок Путина был самым благоприятным вариантом.

А мы все продолжаем искать каких-то недобрых силовиков, которые якобы против иностранных инвестиций. Святая простота!

Теперь — о рыночных методах, которым учат нас иностранные инвесторы. Некоторые методы можно изучить, скажем, на примере сети розничной торговли “Лента”, миноритарием которой в 2009 году стал американский инвестиционный фонд Texas Pacific Group (TPG). Фонд достаточно солидный: под его управлением — активы почти на $50 млрд.

Приобретя примерно 30% акций “Ленты”, иностранный инвестор TPG быстро сориентировался в российских рыночных обстоятельствах и понял: в этой стране миноритарий легко может стать фактическим мажоритарием, не тратя денег на дополнительную скупку акций. Достаточно купить нескольких чиновников среднего и низшего звена, которые правильно изготовят нужные бумаги.

В рамках этой рыночной стратегии фонд TPG сделал некий протокол совета директоров “Ленты”, который подписали только директора, представляющие TPG. Остальные акционеры и члены совета о протоколе не знали ничего. Однако для неких чиновников в Санкт-Петербурге (где расположен главный офис “Ленты”) этой филькиной грамоты оказалось достаточно, чтобы внести изменения в ЕГРЮЛ (да, согласен, аббревиатура некрасивая, а означает она “Единый государственный реестр юридических лиц”) и таким образом сделать генеральным директором “Ленты” представителя Texas Pacific, нидерландского гражданина Яна Дюннинга. После чего, по старой доброй российской традиции, отдельные типичные представители питерской милиции силой занесли г-на Дюннинга в гендиректорский кабинет. В качестве оправдания таких действий TPG использовался мрачный слух, что, дескать, лично премьер-министр В. В. Путин звонил в администрацию Санкт-Петербурга с просьбой-призывом допустить солидного иностранного инвестора к управлению нашим розничным предприятиям.

Исходя из текущих рыночных расценок на услуги чиновников, заносящих левые данные в ЕГРЮЛ, и сотрудников органов внутренних дел, обеспечивающих силовую замену гендиректоров, TPG, по моим оценкам, потратила на операцию по установлению фактического контроля над “Лентой” от $0,7 млн до $1,2 млн. Для сравнения: покупка акций (порядка 20%) “Ленты”, не достающих до контрольного пакета, обошлась бы инвестфонду по меньшей мере в $200 млн (исходя из текущей рыночной оценки стоимости ритейлера на уровне $550—600 млн плюс премия за контроль). Вот что такое иностранная инвестиционная технология.

От методов можем смело перейти к стандартам, которые преподают нам иностранные инвесторы. Свежайший пример: 21 ноября 2010 года международное рейтинговое агентство Standard & Poors (S&P), на которое мы привыкли молиться с тех пор, как познали словосочетание “фондовый рынок”, опубликовало очередной ежегодный отчет о прозрачности (транспарентности, если угодно) крупных российских компаний. В отчете говорится, что крупнейшие российские компании стали прозрачнее (еще прозрачнее!), чем год назад. Но это не главное. Главное — что самой прозрачной компанией РФ S&P безоговорочно признала “Роснефть”.

Напомню, “Роснефть” — та самая корпорация, которая вопреки действующему законодательству РФ категорически отказывается выдавать представителю своих миноритарных акционеров, известному экономическому правозащитнику Алексею Навальному копии протоколов заседаний совета директоров. И даже обратилась в Конституционный суд с просьбой вынести решения, что эти протоколы давать миноритариям совершенно необязательно. Упорство в сокрытии официальной информации, явленное руководством “Роснефти”, оказалось столь фундаментальным, что заставило г-на Навального сформулировать страшную гипотезу: “Мне уже начинает казаться, что протоколы совета директоров “Роснефти” содержат информацию о том, сколько детей съело руководство компании. Ну а что они могут так отчаянно скрывать? Только съеденных детей…”

Еще “Роснефть” — это компания, которая весьма специальным образом, в рамках довольно сомнительных с правовой и тем более моральной точки зрения процедур, завладела активами ОАО НК “Юкос”. Если кто забыл. Теперь совершенно ясно, что “Роснефть” просто обязана была победить в рейтинге транспарентности Standard & Poors. Другого выхода у корпорации не было. А в следующем году, не исключено, самой прозрачной РФ-компанией по версии S&P станет “Транснефть”. После громкого скандала с $4 млрд ей тоже очень нужна морально-имиджевая поддержка.

И, наконец, о коррупции.

Распространенный штамп, он же стереотип: иностранные инвесторы в России — жертвы нашей доморощенной коррупции. К этому можно добавить лишь одно: иностранные инвесторы в России по праву входят в число идеологов и создателей системы тотальной коррупции. Они не просто показали нашим чиновникам, какими могут быть правильные масштабы взяток, но и научили коррупционеров, что взятки не нужно брать в засаленных чемоданах. Коррупционные доходы должны в результате воплощения совершенно чистых финансовых схем откладываться на офшорах, где и дожидаться часа востребованности.

Недавние скандалы вокруг Daimler, Diebold, Transalpina и др. всем хорошо известно, я не буду мусолить натруженные детали. Напомню лишь, что все эти иностранные коррупционеры попались исключительно благодаря деятельности американских спецслужб и американскому же Foreign Corrupt Practices Act. А иначе и продолжали бы стимулировать РФ-коррупцию до морковкина заговенья, во имя непреходящего становления инвестиционного климата в России.

Что же из всего этого следует? Несколько простых выводов.

А) Пора перестать носиться с иностранными инвесторами как с писаной торбой. Они не маленькие, умеют многое, в том числе такое, отчего и бывалые волосы встанут на голове весьма перпендикулярно.

Б) Иностранные инвесторы в России заинтересованы не в демократии и транспарентных правилах игры, а напротив — в авторитаризме и коррупции. Потому что именно авторитарная система тотальной коррупции сулит им прибыли, немыслимые при “цивилизованном капитализме”.

В) Интересы и положение иностранных инвесторов в РФ не могут быть критериями состояния российской экономики и тем более страны вообще. Россия должна быть хороша, прежде всего, для собственных граждан, а не для зарубежных охотников за сверхприбылями.

Иностранных инвесторов вполне устраивает, что у нас тут евразийская Нигерия. Если б тут у нас была полноценная европейская страна, им пришлось бы куда труднее. Вопрос лишь в том, устраивает ли евразийская Нигерия нас, — эндемичных, доморощенных россиян.

Станислав БЕЛКОВСКИЙ