Глобальный Титаник

 1

Корабль — это транспортная основа мировой экономики. 80% объёма и 70% стоимости глобальной торговли осуществляется посредством кораблей. Чтобы заменить поездом корабль, который протискивает свои железные бока через Панамский канал, понадобится состав в 65 километров. Или 6500 грузовиков.

Корабль — самый дешёвый способ грузоперевозки. Перекинуть контейнер через любой из океанов стоит ~$700. Или 11 центов за пару обуви. Один из крупнейших торговых кораблей платит миллион долларов за перевозку 18,000 контейнеров через Суэцкий канал. $55 за контейнер. Меньше цента за пару кед.

Опустив стоимость транспортировки товаров до 1% их стоимости, глобализация превратила архипелаг национальных рынков в мировой базар, где все торгуют со всеми, и так наращивают жир. Ещё никогда в истории он не рос так быстро, в таких количествах, и повсюду. А с ним — уровень и продолжительность жизни, распространение знаний и технологий… Казалось, вот-вот, и мы заселим звёзды.

Корабли становились всё больше, как и порты, которых становилось всё меньше, поскольку каждый порт теперь обслуживал не отдельно взятый город или страну, а целые регионы в рамках международной системы.

Большие корабли плывут медленно: ~20-40 км/час. Не потому, что не могут плыть быстрее. Просто скорость увеличивает расход топлива и цену транспортировки.

Раньше плыть медленно было опасно — нападут конкуренты. Однако после WW2 эту проблему взяли на себя США, предложив миру новый экономический порядок в обмен на политическую коалицию против СССР, мол, вы с нами против советов, а мы вам откроем доступ к любым рынкам, и защитим торговые пути с помощью своего флота. Эта сделка сработала и определила исход Холодной войны.

С тех пор мы привыкли к новому миру, возникшему в результате этого успеха. Некоторых он опьянил настолько, что они поспешили объявить конец истории, и до сих пор не поняли, что новый мир оказался… хрупким, заведомо временным, и сегодня стремительно летящим в прошлое, которое никогда не вернётся.

2

Побочным продуктом глобализации стала тотальная зависимость: во-первых, от желания и способности США обеспечивать мировую торговлю (и её стоимость) своей протекцией, во-вторых… зависимость всех друг от друга.

Раньше каждая страна пыталась создать автономную экономику, что заведомо невозможно, поскольку каждая география обладает ограниченным количеством ресурсов. Упираясь в дефицит собственных ресурсов, ты либо завоёвывал чужие, — так возникали империи и их колонии, — либо становился добычей других, более агрессивных завоевателей. Глобализация изменила эту динамику, предоставив странам без могущественных армий прежде немыслимую возможность получать любые ресурсы из любой точки мира. Изменилось, впрочем, не только это.

Встраиваясь в мировой рынок, каждая национальная экономика переживала специализацию: эти дают хлеб, те железо, а эти — дешёвых рабочих. Это значит, что если те, кто дают хлеб, вдруг, выпадают из системы, то хлеба не будет у всех, потому что все подвязались под всех. Все, кроме США и ещё пары стран…

Другой прибыльной ловушкой глобализации стала диверсификация цепей снабжения, когда процесс производства какой-либо вещи дробится на тысячи шагов, в результате чего рабочие, которые выполняют одну часть процесса, остаются без понятия о том, как выполнять другую часть того же процесса: те, кто очищают кремний, не могут создать кремниевые пластины, а те, кто может, не могут создавать материнские платы, а те, кто может, не могут кодить, и т.д.

В рамках глобальной системы такая специализация неравномерно изменила целые народы: одни были заточены под землероек, другие — под сборщиков машин из деталей, созданных кем-то третьим, и спроектированных кем-то четвёртым. С точки зрения цельной системы — это логично и правильно. Да только эта конкретная система так и не объединила все народы мира в единый и по-настоящему общий субъект, сохранив рудимент национальных государств.

Произошла рассинхронизация географии производства и потребления. Именно поэтому люди, выращивающие превосходные какао бобы, никогда не пробовали шоколада. Страны, которые ещё вчера производили самолёты, стали сырьевыми придатками, известными теперь уже не истребителями, а кукурузой. Тот, кто не успел построить завод, так его и не построил, и, при этом, не почувствовал, что это — проблема, потому что теперь мог импортировать любой индустриальный продукт в обмен на свои бобы, и мотивация строить собственный завод исчезла. Так посадили на игру Африку, которая до сих пор не индустриализировалась, и теперь в полной мере может ощутить на себе дефицит украинской пшеницы…

Да, глобализация дала колоссальный экономический рост, но также — рост колоссального неравенства на стероидах свободного рынка. Неравенства не только межличностного или классового, но и международного. Фактически, её рациональность лишает народы права выбора своей судьбы. Если твой народ не успел занять лидирующие позиции в эпоху старых имперских переделов, забудь про мечту создавать самолёты. Пеки хлеб для тех народов, которые либо богаче, чем твой, и будут создавать самолёты вместо тебя, либо, как и ты, обслуживают богатые народы, а ты отныне в этой сказке — народ-пекарь.

3

Современный индустриальный город не способен существовать национально. Ему нужен доступ ко всем мировым рынкам, чтобы закрыть свои потребности. Если такой доступ становится невозможным, невозможным становится современный индустриальный город.

Каждой нации за пределами имперского центра предстоит узнать, что у неё больше нет национальной экономики. Зачем нам Таврия, если она всё равно не конкурент Тойоте? Затем, что на чем ты будешь ездить, если, вдруг, потеряешь доступ к Тойотам? И так во всём.

При деглобализации, народы, заточенные новым порядком под землероек, полетят вниз столь же стремительно, как пухли кошельки их элит во время глобализации. Богатые страны смогут купить себе землероек, а землеройки не смогут купить себе инженеров. Завод полупроводников сможет делать чипы для автомобилей, а вот завод автомобилей полупроводников не создаст.

Подавляющее большинство человечества ждёт антирост. Жизнь станет медленнее, жить станет дороже, товаров станет меньше.

4

Постойте, но если глобализация, при всех своих недостатках, принесла миру столько жира, с какой стати ей прекращаться? Каковы для этого основания?

Во-первых, СССР пал и США больше не заинтересованы в том, чтобы давать всем свой флот на тех же льготных условиях. Зачем, если ты победил, стал гегемоном, и теперь можешь брать за свои услуги качественно другой налог? Это всё равно, что отказаться от бизнеса в пользу благотворительности, и продолжать платить за ипотеку, которая уже оплачена.

Во-вторых, США не нуждаются в глобальной системе, чтобы обеспечить себя всем необходимым. В отличие от тех, кто повёлся на их брошюру, сами США никогда не подвязывали свою экономику на глобализацию. Только 11% американского ВВП — это экспорт. Треть из этого — нефть. 2/3 американского торгового портфолио находятся в западном полушарии. Главной мировой валютой остаётся доллар. Американская экономика — самая большая, обособленная и безопасная. Ей больше не нужно к вам плыть. Вы сами побежите к ней из мира, который грядёт.

В-третьих, рост материальной базы мира в результате глобализации изменил её цену, создав новых региональных лидеров. Сегодня у США уже нет необходимых количеств патрульных кораблей, чтобы обеспечивать безопасность торговых путей для всех. Для себя — да. Для ограниченного круга платежеспособных партнёров — да. Но не для всего мира, который переживает фрагментацию, и становится мультиполярным — будет дробиться на региональные кластеры, с разными ценами, условиями и правилами обмена в каждом из них.

Сокращающееся количество американских военных баз, сокращение патрульных кораблей, рост националистических настроений в США, перенос и концентрация производства самого гегемона в Западное полушарие — всё это симптоматика деглобализации, ускоренной пандемией и войной в Украине.

5

Корабли работают в цепи: плывут от порта к порту, сбрасывая товары по пути. Любая заминка на любом из этапов в цепи снабжения ведёт к каскадной реакции, и может останавливать индустрии целых регионов в мировой системе.

Кроме США, в мире всего четыре страны, которые физически способны доплыть до Персидского залива: Франция, Великобритания, Япония и Китай. Ни одна из этих стран не может обеспечить конвой, необходимый для безопасной работы торговых путей в мире, где Россия — враг, Китай — враг, саудиты разочарованы в США, до Третьего мира доходит, что его снова кинули, а ЕС трещит по швам на кремлёвской игле. Условий для работы глобальной системы больше нет.

Если изъять из уравнения США как гаранта торговой безопасности, мир лишится всеобщей интеграции, глобального рынка, массового потребления, и переживёт деиндустриализацию. Поскольку гаранта нет, а есть конкурирующие локальные фракции, риски, связанные с грузоперевозкой, как и цена мировой торговли, автоматически возрастают. Чем это чревато?

Сокращение цены транспортировки товаров на 1% повышает объемы торговли на 5%, и связанный с ней рост производства, индустрии и благосостояния. Не трудно догадаться, что происходит, когда цена перевозки растёт, а не сокращается…

Большинство специализированных и посаженных на глобальную иглу народов не в состоянии самостоятельно обеспечить себе текущий индустриальный уровень существования. Такие народы обречены вернуться в доиндустриальные времена.

Такова цена роста без равенства в рамках системы, которая, с одной стороны, показала нам потенциал глобальной кооперации, но, к сожалению, была всего лишь временной личиной продвинутого империализма.

Анатолий УЛЬЯНОВ