— У НАПК в последнее время репутация, мягко говоря, не очень хорошая. Вас обвиняют в бездеятельности, просят уйти с должности, настаивают на переформатировании работы Агентства, а внутри структуры, которую Вы возглавляете, нет командной работы — все склоки становятся публичными. Почему так происходит?
— Само создание антикоррупционных органов, а нашего особенно, происходило в условиях конфликта. Конфликта между теми, кто реально хочет уничтожить коррупцию, создав государственный механизм её предупреждения, и теми, кому выгодно оставить все, как есть, то есть, подчинить новый орган тем правилам, которые позволят и дальше имитировать реформы. Нам нужна страна без коррупции, а не политические скандалы вокруг неё.
Нас долго отбирали, и уже больше года длится конкурс на пятого члена НАПК. Работу Агентства в публичной плоскости ошибочно сводят исключительно к системе электронного декларирования. Министр юстиции и другие чиновники говорят, что Агентство было создано только для системы е-декларирования. Все это большая неправда, миф, в который все верят или хотят верить. А верят потому, что не знают, что написано в законе о предотвращении коррупции. В законе четко прописано, что Национальное агентство — это орган со специальным статусом, задачей которого является формирование и обеспечение реализации антикоррупционной политики. Необходимо эту политику разрабатывать, осуществлять финансовый контроль, проводить плановые и внеплановые проверки по предотвращению коррупции в органах центральной исполнительной власти и других государственных органах. Надо также внедрять механизмы финансирования политических партий, проводить текущую работу по урегулированию конфликта интересов, ведь это касается и судей, и прокуроров, и чиновников различных уровней. Результат такой политики, как я вижу, — новые условия жизни в государстве, при которых коррупция и невыгодна, и невозможна.
Поэтому самое важное — НАПК должно предложить новую антикоррупционную стратегию на следующие годы, поменять саму систему.
Таким образом, конфликт вокруг Агентства фактически является искусственно спровоцированным определенными политическими намерениями политиков. С одной стороны, это политики, которые представляют общественные силы, направленные на обновление Украины и, с другой — те, которые представляют силы, стремящиеся “законсервировать” состояние общества. Я убеждена, что силы обновления возьмут верх, это моя гражданская позиция. Но как чиновник я действую в рамках законодательства, решаю конкретные вопросы.
В государственной системе именно наш орган на профессиональной основе занимается электронным декларированием. Е-декларация — это источник информации, на основании которого все могут сделать определенные выводы. Если по результатам всех этапов проверки установлены признаки административного правонарушения, то мы составляем административный протокол, если уголовного — направляем материалы в правоохранительные органы.
Я прекрасно понимаю, что деятельность НАПК сегодня не популярна ни среди общественных активистов, которые якобы в следующем году также будут декларировать свои доходы, ни среди высокопоставленных чиновников.
Вопрос в том, что следующий этап — это результаты проверок. Готовы ли декларанты к этим результатам? Вряд ли. Поэтому и хотят поставить Агентство под контроль в части “ручного регулирования” процесса проведения проверок. Исходя из сложившихся на протяжении десятилетий порядков, это означает, что в ручном режиме можно решать вопросы: в отношении кого проводить проверки, а кому отказывать в проведении проверки. Но ведь правильно, чтобы все были равны перед государством.
Лично моя позиция заключается в том, что НАПК обязано проводить проверку и лишь в качестве исключения можно отказать в проведении проверки, если декларант не относится к категории лиц, подлежащих полной проверке.
В ручном же режиме эти процессы можно координировать и, похоже, именно этого добиваются те, кто пытается сегодня дискредитировать Агентство.
— Эту мысль можно продолжить и в контексте функции НАПК по контролю за финансированием политических партий?
— Да, это еще один важный момент — финансирование политических партий, осуществление контроля за теми ограничениями, которые законодатель установил по отношению к деятельности политических партий.
В условиях подготовки Украины к предстоящим выборам — будут они осенью, весной или даже через год — имея такой инструментарий, как Нацагентство, можно влиять на политических конкурентов. То есть можно заказывать определенные громкие дела по отношению к политически неудобным партиям или определенным деятелям.
Это же касается и деклараций политиков — тогда конкуренты будут втянуты в походы в правоохранительные органы и судебные тяжбы.
Поэтому ручное управление НАПК — прекрасный способ как для манипуляции общественным мнением, так и для реализации определенных политических проектов.
Как бы успешно или неуспешно мы не работали, наша деятельность никогда не будет иметь сторонников среди политиков. И если в отношении кого-то по закону будут составлен админпротокол или открыто уголовное производство, то в качестве защиты будут всегда говорить, что существует заказ, что это избирательное преследование и вообще НАПК никому не надо. Но политики преувеличивают своё значение. Основной сторонник развития НАПК — народ Украины, который сформулировал чёткий запрос на реформы. Я вижу людей, которые думают, как я, и это вселяет оптимизм.
— Как в целом сейчас проходит работа в направлении проверок финансирования политических партий?
— В этом направлении порядок, дискуссий нет. Ежеквартально анализируются отчеты. Мы выявляем нарушения, которые касаются нарушения сроков подачи отчетности. Появилась и новая категория моментов, которые стали предметом составления административных протоколов — это нарушение правил финансирования через так называемую партийную кассу.
У нас уже составлено более 100 административных протоколов, открыто 8 уголовных производств, по 5-и партиям материалы рассматриваются Национальной полицией.
Впервые появилась практика конфискации незаконных взносов в государственный бюджет, также есть первое решение на уровне райсуда Полтавской области о признании административного проступка, связанного с незаконным финансированием партии бенефициаром из-за рубежа. Речь об “Аграрной партии Украины”. Но это не единственная партия.
По партии “Батькивщина” мы также выявили нарушения, которые стали предметом уголовного производства в части подделки документов, и сейчас это уже зона компетенции Национальной полиции.
Таким образом, в направлении противодействия политической коррупции у нас уже появилась судебная практика — от теории перешли к конкретным практическим результатам в судах. Думаю, что развитие такой практики поставит деятельность всех политических партий в рамки законодательства, поможет развитию правовых основ демократии в нашей стране. Если, конечно, Агентство не парализуют очередным “политическим спектаклем”.
— Сотрудничество с правоохранительными органами по материалам работы Агентства на надлежащем уровне?
— В направлении финансирования политических партий мы сотрудничаем с Национальной полицией. Также есть сотрудничество с НАБУ в части обмена информацией — мы предоставили им доступ к нашим базам данных, и они теперь со своих рабочих мест могут заходить в кейсы и из первоисточника получать информацию о том декларанте, которого проверяют. У нас есть взаимопонимание и с Генеральной прокуратурой — все административные дела, связанные с коррупцией, сопровождаются прокурором.
Процессы взаимодействия будут совершенствоваться. И когда у нас будут первые результаты проверок и определенные нарушения, например, на предмет незаконного обогащения, мы будем передавать материалы в прокуратуру.
Каждый из правоохранительных органов рассматривает декларации в своей компетенции: Генпрокуратура — в части неуплаты налогов, НАБУ — в части незаконного обогащения.
— Вопрос декларирования членов общественных организаций вызвал неоднозначную реакцию самих организаций и предостережения международного сообщества. Какова Ваша позиция?
— Я считаю, что тем, кто борется с коррупцией, нечего скрывать. Чем отличается общественный активист от того государственного служащего, который строит свою деятельность на принципах публичности и прозрачности?
Но этот вопрос требует детализации. Думаю, что нет необходимости в том, чтобы декларировались все, кто называет себя борцом с коррупцией. Есть руководство этих организаций, — перечня этих лиц для декларирования будет достаточно, не следует число субъектов декларирования увеличивать до бесконечности. Это вопрос развития культуры организаций, представляющих гражданское общество — с этим есть проблемы, но они вполне решаемы, была бы на то добрая воля.
— Как проходит полная проверка деклараций топ-чиновников? Когда будут результаты?
— НАПК начало проверку 114 е-деклараций топ-чиновников, среди которых 22 министра, 35 представителя судебной системы, 27 народных депутатов. Первые 22 проекта решений о результатах проверки уже обнародованы на нашем сайте.
Результаты проверки требуют четкой формы, которой, к сожалению, сейчас нет. Радецкий и его департамент (Руслан Радецкий, член НАПК, координатор департамента финансового контроля и мониторинга способа жизни — ред.) отвечают за результаты проверки и сроки ее завершения. На заседания НАПК неоднократно выносились проекты решений, подготовленные им. Но они не отвечают необходимым требованиям.
Самая главная проблема — они носят общий характер, без конкретизации пояснений, мотивации, результата. То есть эти проекты решений не являются юридически обоснованными и могут стать предметом судебного обжалования. Мы не имеем права позориться и голосовать за юридически некорректное решение, выдать “филькину грамоту” вместо юридического инструмента. Право — серьезный инструмент цивилизованного регулирования общественных процессов, и мы должны действовать абсолютно корректно, профессионально. Тогда будет результат.
Декларанту важно знать, есть ли в его декларации что-то, что может повлечь ответственность, поэтому следует точно указать в проекте решений наличие или отсутствие того или иного правонарушения, тогда решение будет утверждено на заседании НАПК.
Обратите внимание, чьи декларации проверяются: премьер-министра, членов Кабмина… Это говорит о безответственном и непрофессиональном отношении Радецкого к тому направлению деятельности, которое ему поручили. Хочу подчеркнуть, что Радецкому е-декларирование не навязывали, он сам захотел курировать это направление, и мы согласились. Но уже почти месяц прошел, как завершилась дата проведения проверок, но новых проектов решений он нам не предоставлял.
— Как Вы оцениваете обыски, проведенные на днях у Радецкого?
— Обыски связаны лично с Радецким и его биографией, они не имеют отношения к НАПК. Речь идет о подлоге документов в то время, когда НАПК еще не был создано, и мы с ним не были знакомы.
— Проясните, пожалуйста, ситуацию относительно проведения спецпроверок кандидатов на пост омбудсмена. В парламенте говорят, что документов еще нет, Ваши коллеги утверждают обратное…
— Все материалы по спецпроверке кандидатов в омбудсмены направлены в Верховную Раду своевременно, в установленном законом порядке. И рассмотрение это вопроса теперь в полномочиях парламента.
— Как Вы относитесь к законопроекту о “перезапуске” работы НАПК?
— В этом году начались заявления Петренко, разговоры о “перезагрузке”, о коллективной безответственности. И это вместо того, чтобы перевести разговор на профессиональные рельсы и обсудить, что делать для того, чтобы то, что прописано в законе, имело действенный механизм реализации.
У меня есть своё видение. Возможно, в законе надо что-то доработать, к примеру, размежевать полномочия главы и членов Нацагентства, определить, что единолично решается главой Агентства, оставив коллегиальность в вопросах, которые относятся к сути деятельности НАПК. Также следует определиться с прописыванием должности заместителя Агентства.
Но принимать такие изменения надо рабочей группой, которая будет состоять из людей, заинтересованных в усовершенствовании законодательных норм, а том числе, и членов НАПК. Надо учитывать наработанный опыт. Только в рамках совместной конструктивной работы можно внести правильные изменения в закон. А в данном случае мы имеем дело только с однобокими заявлениями о наших премиях, о перезагрузке и безответственности.
Возникает — а что предлагается взамен? А предлагается заменить коллегиальную форму организации работы НАПК на единоличную. Единоличное управление при таких мощных полномочиях — это путь в пропасть, так как не может быть сконцентрировано все в одних руках: и финансовый контроль, и контроль за деятельностью политических партий, и контроль за порядком проведения проверок государственных органов, и контроль в части регулирования конфликта интересов. Именно в таком случае есть вероятность выполнения определенных заказов. Разве к этому ведут реформы?
Выдвижение таких инициатив — прямое свидетельство политической позиции того, кто хочет подчинить НАПК себе, кто хочет назначить главой органа управляемое лицо. Ответ очевиден: разговоры начались с Министерства юстиции и были подхвачены Кабинетом министров.
Важно не потерять то, что уже есть. Нацагентства боятся: когда проводятся плановые проверки государственных органов, то в соответствующих ведомствах сотрудники шепотом говорят, что “у нас НАПК”. Есть и опасение, что может быть составлено предписание на руководителя органа, есть и четкое понимание факта, что мы проводим свою работу. Нас не должны бояться, с нами должны сотрудничать, чтобы иметь возможность спокойно работать в рамках закона, устойчивых правил. Это обеспечивается стабильностью правил и преемственностью институтов, но никак не сменой команды.
— Что последует за принятием этого законопроекта? Работа Агентства будет парализована?
— Если Верховная Рада примет инициированный Кабмином законопроект относительно нашей “перезагрузки”, мы все четверо встаем и уходим. А кто придет на наше место и кого назначат — это будет решать тот, кто инициировал изменения. Кабмин тогда может назначить временно исполняющего обязанности главы.
И тогда возникнет — а как будут проводиться проверки, кто будет принимать решения по результатам проведения проверок? Потому что изменений в закон о предотвращении коррупции относительно коллегиального решения вопросов по утверждению результатов проведения проверок нет. То есть, всю деятельность Агентства принятие этого закона не застопорит. Хозяйственные направления будут работать. Но деятельность, которая предусматривает коллегиальное принятие решений — по результатам проведения проверок, составление административных протоколов, направление материалов в специализированные органы — это направление будет парализовано.
Сотрудники будут работать, будут выявлять, будут готовить документы, но некому будет принимать решения. Именно таким образом может быть отложено во времени принятие решений относительно определенных декларантов. Но ведь мы и так “откладываем в долгий ящик” многие решения, — и в этом проблема, которую нужно решить, это и есть реформа!
— Вам неоднократно предлагали написать заявление об отставке с должности главы НАПК. Готовы ли сделать это?
— Сложно найти у нас в стране кого-то, кому не предлагали периодически куда-то уходить. Думаю, что в такой обстановке лозунгов может быть много, каждый может сказать, что кому-то нужно уйти с должности. Вопрос в том, а что стало основанием для такого вывода — объективное суждение? Оценка “нравится — не нравится”?
Я не обязана нравиться всем, я на этой должности — чиновник. Если закон предусматривает избрание главы сроком на два года — это уже гарантия независимости и от внешних факторов, таких, как слова премьера о необходимости уйти в отставку, и от внутренних — позиции самих членов НАПК.
Никто не дождется написания моего заявления об отставке. Я взяла на себя определенные обязательства, мною организована эффективная работа направления предотвращения политической коррупции, есть результаты и я смогу отстоять права Национального агентства среди других антикоррупционных органов.
— Оказывается ли на Вас давление в плане работы? Просят ли о чем-либо, требуют или угрожают?
— Ситуация относительно нашей перезагрузки, инициированные изменения в законодательстве объясняются тем, что лично на меня никто не давил и давить не сможет. Никто меня ни о чем не просит, потому что понимает, что я буду действовать в рамках закона. Это понимает и премьер, и господин Петренко.
Мы ни для кого не делаем исключений. Яркий пример — предотвращение политической коррупции. Если нарушены правила финансирования или другие нарушения — составляем административный протокол, открываем уголовные производства. Поэтому прямого давления относительно принятия мною того или иного решения нет.
Но, хочу подчеркнуть, что проверками деклараций занимается Радецкий. Это его направление, в этой части говорить о каком либо давлении не могу, так как не вмешиваюсь в процесс проведения проверок.
Я понимаю, что моя должность весома в этом государстве. Я не встречаюсь и не общаюсь с теми, кто потенциально заинтересован в каком-то определенном результате, связанном с Национальным агентством. Для меня важно не утратить независимость.
Разговоры о том, что за мной стоит какая-то политическая сила или конкретные люди — миф. Так думают люди, которые просто не могут думать иначе.
— Как отразится на работе НАПК уход Рябошапки?
— То, что он писал заявление об отставке — это его личное мнение, которое мы должны уважать. Комментировать его заявление я пока не буду, так как Кабинет министров хоть и принял решение, но в НАПК его пока нет. Руслан Рябошапка по 16 июля находится в отпуске.
Что же касается последствий его ухода из НАПК, то это никоим образом не повлияет на качество работы Агентства, потому что у нас остается три члена Агентства, и НАПК правомочно в принятии решений.
— Уголовная история с разработчиком программы е-декларирования “Мирандой” тоже не в плюс имиджу НАПК…
— Это история между ПРООН, Минюстом и “Мирандой” — не наша история, мы не заказывали данную программу, не утверждали технические задания, просто взяли то, что изготовлялось для нас.
Учитывая сжатые сроки для запуска системы электронного декларирования, мы приняли версию программы е-декларирования, которая была подготовлена ко времени нашего запуска.
Все, что происходит вокруг “Миранды”, к нам никакого отношения не имеет. Мы не расходовали бюджетных средств на эту программу, не ставили подписей на техническом задании. То есть эта история началась до нас, а мы были лишь тем органом, который должен был в рамках международных обязательств запустить систему электронного декларирования.
Что скажете, Аноним?
[19:14 04 октября]
[15:42 04 октября]
[12:13 04 октября]
19:00 04 октября
18:50 04 октября
18:30 04 октября
18:20 04 октября
18:00 04 октября
17:50 04 октября
17:40 04 октября
17:30 04 октября
[18:45 27 сентября]
[09:45 17 сентября]
[14:35 10 сентября]
(c) Укррудпром — новости металлургии: цветная металлургия, черная металлургия, металлургия Украины
При цитировании и использовании материалов ссылка на www.ukrrudprom.ua обязательна. Перепечатка, копирование или воспроизведение информации, содержащей ссылку на агентства "Iнтерфакс-Україна", "Українськi Новини" в каком-либо виде строго запрещены
Сделано в miavia estudia.