Очередной виток событий, касающихся запуска Государственного бюро расследований, постепенно достигает самого крутого пике.
Дело в том, что согласно обещаниям директора ГБР Романа Трубы орган должен был запуститься еще в начале сентября. Сейчас проходим экватор октября, но Бюро не то что не запустили — абсолютное большинство должностей остаются вакантными, хотя следователей центрального аппарата соответствующая комиссия избрала еще в начале августа.
Конечно, ключевые эксперты и ряд незаангажированных народных депутатов мало верили в реальность сентябрьского запуска. Учитывая установленные процедуры избрания следователей и госслужащих для центрального аппарата и территориальных управлений, логично было бы надеяться на запуск не ранее октября-ноября. Но это при условии максимального содействия Генеральной прокуратуры (получение от нее доступа в Единый реестр досудебных расследований и процессуального руководства), Кабинета министров (предоставление офисного помещения для центрального аппарата), профильного комитета Верховной Рады по правоохранительной деятельности (согласование изменений в действующий Закон “О ГБР”), а также т.н. внешней комиссии (избрание релевантных кандидатов на руководящие должности среднего звена).
Ни одно из соответствующих направлений руководством ГБР полноценно не отработано. Более того, относительно некоторых субъектов уже вспыхнул не один скандал. Ни изменений в профильный закон, ни координации усилий с “внешней” комиссией в ближайшее время не предполагается. Роман Труба, находясь в боксерском азарте, вошел в клинч с обоими субъектами, и именно этот процесс истощает его больше всего. Напомню незыблемую истину “кулачных поединков”: клинчевать можно с соперником до или после атаки, и обессиливать оппонента должен ты, а не он тебя. Особенно бесполезно это делать, если соперник тяжелее (физически сильнее) тебя. Но сейчас похоже, что Роман Труба, услышав ободряющие слова в своем углу ринга от тренера и катмена (специалиста, быстро заживляющего рассечения между раундами), полез в “рубку” с бойцами, которые меняются в каждом раунде. Но так можно дотянуть до экватора поединка, а до чемпионских раундов — вряд ли.
В данном случае это напоминает фильм “Рокки”. Конечно, происходящее имеет очень условное отношение к реальному боксу. Но показательно то, как Сильвестр Сталлоне бросается в бой, обмениваясь ударами с соперником. Ситуация с ГБР аналогичная: не назначили нескольких “моих” кандидатов среди 27 человек, — я “заверну” всех сразу; не хотите принимать изменения в Закон “О ГБР”, — я расскажу о негодяях в Страсбурге; заместители не поддерживают единоличного принятия решений, — максимально буду их ограничивать по всем фронтам; советник (речь идет о Руслане Бирюкове) не выполнил “поставленных задач” по проведению “нужных людей” в рамках работы одной из комиссий, — заставлю его написать заявление об увольнении.
А тем временем постепенно выступает кровь из рассечений на лице, полученных бойцом во время поединка. Уже достаточно основательно объяснена сомнительность в качестве люстрационной проверки Романа Трубы. Даже если существуют юридические лазейки по допуску такого человека к государственной службе, то согласно духу и букве Закона директор ГБР точно должен был бы освободить должность. Приведем только несколько важных фактов.
Во-первых. Роман Труба в день регистрации производства, а именно 26 ноября 2013 г., процессуальным решением сделал себя старшим группы по расследованию блокирования транспортных коммуникаций (автомобильной дороги международного значения Киев—Чоп) неподалеку от села Гамалеевка Пустомытовского района Львовской области. Замечу, это не было решение высшего прокурора. Труба самостоятельно решил выслужиться перед начальством (времена Януковича) и преследовать активистов Евромайдана.
Во-вторых. Роман Труба четко раздал процессуальные указания в порядке реализации части 2 пункта 4 статьи 36 Уголовного процессуального кодекса в вышеупомянутом производстве. Якобы с целью “всестороннего, полного и объективного досудебного расследования” и привлечения виновных лиц к уголовной ответственности он поручает: составить план оперативно-розыскных и следственных мероприятий по раскрытию преступления; приобщить к материалам уголовного производства фототаблицу к протоколу осмотра места события от 26 ноября 2013 г.; СУР — проверить лиц, которые ранее привлекались к ответственности (в том числе за аналогичные преступления), ведут антиобщественный образ жизни, злоупотребляют алкогольными напитками и наркотическими средствами и проживают в районе совершения преступления; допросить в качестве свидетелей лиц, проживающих/работающих в непосредственной близости к месту совершения преступления с целью установления свидетелей и очевидцев данного события; приобщить к материалам уголовного дела ответы на поручения; допросить по поводу указанного преступления работников и водителей ООО “Успех БМ” (перевозчик); вытребовать списки лиц, которые были пассажирами автобуса, а также допросить последних относительно указанных фактов; в полном объеме выполнить мероприятия, предусмотренные планом совместных следственно-оперативных мероприятий в деле. И что указывает на незаурядное упорство Романа Трубы как прокурора Пустомытовского района, так это уточнение, что “данные указания не являются исчерпывающими”. То есть Роман Михайлович любой ценой пытался выслужиться и привлечь к уголовной ответственности лицо, роль которого не то что сомнительная, — это лицо вообще не участвовало в т.н. блокировании.
В-третьих. На месте т.н. совершения преступления (блокирования) никто не был задержан. Даже больше, из постановления прокурора о закрытии уголовного производства становится понятно, что полученные доказательства в ходе расследования доказывают только факт присутствия Андрея Шевцива на месте события и его активные переговоры с представителями органов правопорядка. Так каким образом упомянутый активист, а ныне депутат Львовской городской рады, причастен к факту блокирования?
И в завершение. Все процессуальные документы легко согласовывались тогдашним прокурором Пустомытовского района Романом Трубой, в частности и сообщение о подозрении в совершении преступления, абсурдность наличия которого просто поражает. Ведь Шевцив появляется не сразу как фигурант, а только со временем, после допроса “абсолютно незаангажированных свидетелей” — заместителя начальника ГУ МВД Украины в Львовской области С.Маруняка, начальника Львовского ГУ МВД Украины во Львовской области С.Зюбаненко и руководителя территориального подразделения МВД Украины А.Рудяка. Именно их показания стали основанием для сообщения о подозрении Андрею Шевциву.
Приведенные факты прямо сочатся из рассечений украинского Рокки, но катмен (новый глава патронатной службы Александр Вдовиченко) никак не может остановить “юридическое кровотечение”. Более того, тренер (генеральный прокурор Юрий Луценко) до сих пор не появляется в углу под светом софитов, давая установки и уверяя, что “все будет хорошо”, из-под ринга. Да и сам украинский Рокки вместо того, чтобы сосредоточиться на поединке, между раундами постоянно рассказывает о фантастических планах сотрудничества с известными промоутерами (директором НАБУ Артемом Сытником), с хорошей репутацией, опытом и влиянием.
Но не только “люстрационное дело” может стать для Романа Трубы фатальным. Есть и второй фактор, способный сыграть против действующего директора ГБР. Это судебный иск народного депутата Юрия Македона, также претендовавшего на руководящие должности в Бюро. Следующее судебное заседание должно состояться уже 22 октября. Коротко перескажу суть для понимания того, что пребывание Романа Трубы на должности — это довольно шаткая юридическая конструкция.
Ключевым аргументом иска нардепа Македона стал тот факт, что Роман Труба на момент подачи документов и окончательного утверждения списка протоколом №8 от 15 июня 2016 г. не претендовал на должность, на которой он сейчас находится. Конкурсная комиссия вначале избрала его кандидатом на должность заместителя Бюро. Это же решение фактически дублируется протоколом №30 от 5 декабря 2016 г. Как отмечает Македон, никаких других решений внешней комиссии на сайте Кабмина нет. Кроме того, в интернет-сети можно найти видеозапись повторного собеседования на должности руководителей ГБР, где комиссия рассматривает заявление Романа Трубы о допуске к конкурсу на должность директора и первого заместителя директора ГБР, но единодушно отказывает ему в удовлетворении этой просьбы. Основанием отказа указано то, что заявление было подано с нарушением установленных комиссией сроков.
Но уже после повторного собеседования с кандидатами на руководящие должности 14 ноября 2017 г. Романа Трубу, как и других 19 кандидатов, допустили к кандидированию на должность руководителя ГБР. При этом он персонально, насколько известно, повторного заявления о допуске не писал. Это явное нарушение порядка проведения конкурса.
Как следствие — Юрий Македон просит суд признать действия внешней комиссии по допуску Романа Трубы к участию в конкурсе на должность директора ГБР противоправными и признать решение этой же комиссии (относительно победителя конкурса на должность директора Бюро в части внесения в список Романа Трубы) противоправным и отменить его. То есть при условии удовлетворения иска даже в одной из частей, Трубу могут отстранить от исполнения его полномочий на вполне логических основаниях.
Вместо чемпионских раундов
Учитывая последствия очередного отчаянного обмена ударами, становится очевидным — Роману Трубе надо менять тактику или сказать рефери: “No mas” (известная испанская фраза, означающая “хватит”). В ноябре 1980 г. будущие легенды бокса — американец Шугар Рэй Леонард и панамец Роберто Дюран — проводили бой-реванш. В восьмом раунде один из самых известных “сыновей Панамы” просто отвернулся от соперника и сказал свое “No mas”. С того времени вошло в правило, что досрочная остановка поединка по просьбе одного из боксеров сопровождается именно этими словами.
Только в отличие от бокса баталии правоохранителей за контроль над новым органом правопорядка не закончатся признанием директора и его заместителей “легендами в расследованиях резонансных преступлений”, ведь орган правопорядка до сих пор не запущен. Эта история станет позорным свидетельством того, как политики влияли на руководство ГБР ради своих узких корпоративных целей, и как кое-кто, считая себя безоговорочным чемпионом, был очередным “андердогом” (от англ. underdog — спортсмен, который ничего не достиг).
