Doctor Limonoff: диагноз четырнадцатый. Аптечный стрелок — “спочтившийся”

Дмитрий Виноградов, тридцати лет, юрист фармацевтической компании “Протек”, явился 7 ноября утром в офис на улице Чермянской, надел на себя черный военный жилет, в просторечье называемый “лифчик”, и открыл по сослуживцам стрельбу сразу из двух охотничьих карабинов.

Он прикончил шестерых и довольно мирно сдался даже не полиции, но сотрудникам службы безопасности своей компании.

Допрошенный сразу после убийств, Виноградов заявил следователям, что устроил бойню из-за безответной любви к девушке-фармацевту из этого же офиса.

Впоследствии в интернете в соцсети “ВКонтакте” был обнаружен манифест Виноградова, где он пишет: “Все, что я увидел и узнал за свою жизнь, воспитало во мне ненависть к человеку как к виду. Я ненавижу человечество и саму эту жизнь. И вижу только один способ ее оправдать: уничтожить как можно больше частиц человеческого компоста. Это единственное правильное и стоящее из всего того, что каждый из нас может сделать в жизни, это единственный способ сделать мир лучше”.

Российские СМИ уже ошибочно назвали Виноградова “русским Брейвиком”. Но это неверное сближение. Брейвик — европейский белый расист, борец с эмигрантами, нацист, наконец, улыбающийся “сверхчеловек”.

Виноградов же депрессивный маленький служащий, червячок из офисного планктона, удрученный своей ничтожностью. Виноградов и его бойня вписываются естественным образом в другой совершенно контекст, в многочисленные случаи школьных и офисных массовых расстрелов соучеников и сослуживцев, сотрясающих Америку в последнее десятилетие. Почему я и начал с фразы: “Вот мы и догнали Америку!”

Создав у себя в России настоящий дикий капитализм, русские получили и все болезни капитализма — глупую, тупую, скушную жизнь в десятках тысячах офисов, варварскую эксплуатацию времени и сил, изматывающую конкуренцию между отдельными червячками планктона. “Все, что я увидел и узнал за свою жизнь, воспитало во мне ненависть к человеку как к виду”, — относится к многолетнему пребыванию в складских помещениях на улице Чермянской. Журналисты говорят об удручающей захолустной артерии в Северном Медведково, вблизи МКАД, с тротуаром только по одной стороне. И вот молодой парень ежедневно путешествует в офис внутри фармацевтических складов и сидит там целый день, занимаясь улаживанием бумажных конфликтов по поводу фармацевтической продукции, разногласиями по поводу ценников на продукцию. Рядом жуют, пьют чаи и кофе из бумажных стаканчиков, бродят в туалеты, выходят курить и лениво сплетничают представители человеческого вида двух полов: женский так же отвратителен, как мужской.

В Соединенных Штатах, где бесчеловечность жизни офисного планктона опередила нашу бесчеловечность на пару десятилетий, массовая расправа с сослуживцами как форма протеста давно стала обычным преступлением. Есть даже специальный термин “Going Postal”, относящий к эпидемии массовых убийств и самоубийств, одно время происходивших регулярно в почтовом ведомстве Соединенных Штатов. Going Postal — это впасть в бешенство от окружающей тебя депрессивной действительности, что-то вроде “спочтиться” будет в переводе на наш русский. Вот Виноградов спочтился.

Следствие выяснит, мы надеемся, реальна ли любовная драма Виноградова, либо это лишь его депрессивный фантазм. Скорее всего, несчастный складской юрист принял за обещание девушки какой-нибудь случайный взгляд. Не суть важно, чем объясняет свой поступок Виноградов, не суть важно, чем объяснят его психиатры и следствие.

Мой диагноз вот какой. Как и в Соединенных Штатах, у нас образовался целый класс существ, обслуживающих нужды нашего все более капиталистического общества. Их работа утомительна, депрессивна, подвержена ежедневным стрессам. В их среде будут возникать неведомые доселе психические расстройства и болезни.

Массовые расправы с себе подобными будут случаться все чаще. Виноградов лишь первый “спочтившийся”.

Эдуард ЛИМОНОВ