С начала широкомасштабного вторжения Россия стремилась отрезать Украину от моря. Для этого агрессор оккупировал юг Запорожской и Донецкой областей — соответственно, все Приазовье. Параллельно противник планировал дойти до Одессы, чтобы взять под контроль еще и все северное побережье Черного моря.
В течение первого года войны врага удалось отбросить на юге за Днепр. И все его планы по господству в Черном море тоже начали угасать. Украине удалось, несмотря на препятствия Москвы, обеспечить продолжение работы зернового коридора из портов Одесской области. Силы обороны регулярно уничтожают его так называемый черноморский флот и ракетоносители. Способность окупантов для высадки десанта тоже сильно снизилась. Из кораблей, способных проводить такие операции, у врага остается только треть.
В интервью РБК-Украина спикер Военно-морских сил Дмитрий Плетенчук рассказал, как российские корабли бегут из оккупированного Крыма, где они прячутся, почему долго не использовали для ракетных обстрелов “Калибры” и как противник использует сейчас Крымский мост.
— Какую территорию в Черном море все еще контролируют россияне?
— С начала полномасштабного вторжения так называемой Российской федерации в Украину Военно-морскими силами вместе с другими составляющими Сил безопасности и обороны Украины было освобождено более 25 тысяч квадратных километров. Сначала это была северная часть Черного моря, затем западная, затем юго-западная, сейчас — центральная часть — они уже фактически свободны от присутствия русских кораблей.
В принципе, можно сказать, что они не присутствуют в Черном море, но есть два нюанса. Первый — они выбрали формат такого присутствия как подлодки. То есть надводного флота нет, но есть подлодки. Их в составе черноморского флота РФ остается по состоянию на сегодняшний день четыре единицы в Азово-черноморском регионе. Из них три являются носителями крылатых ракет. Правда, один из них не выходит в море — возможно, у него есть какие-либо технические неисправности.
В Черном море россияне сейчас выбрали такую тактику: постоянно посменно находится одна подлодка. Это продолжается уже несколько недель. Если в прошлый раз они вывели Б-871 “Алроса” проекта “Палтус”, который не является носителем ракет, то сейчас находится 636 проекта “Варшавянка”. Он является носителем крылатых ракет и в понедельник он применял одну ракету по Николаевской области — неудачно.
Другой нюанс: в северную часть Черного моря эти подлодки с большой долей вероятности зайти вообще не могут, потому что там операционная глубина не позволяет такому классу подлодок оперировать в принципе. Поэтому подойти вплотную к нашему побережью они незаметно не смогут.
Фактически их основная тактика за последние полгода сводилась к тому, что они просто прятались на базе в Новороссийске и на базе в Севастополе. В Севастополе им стало крайне неудобно после уничтожения малого ракетного корабля “Аскольд” и они оттуда вывели еще шесть единиц. А сейчас они решили перевести в Азовское море еще несколько кораблей из Новороссийска — там находится группировка из восьми кораблей. Это в том числе три носителя крылатых ракет проекта “Буян-М” и три больших десантных корабля. Вероятнее всего, их перевели туда с целью возобновления учебного процесса. Потому что там десантироваться им некуда — к сожалению, там все побережье оккупировано россиянами.
Однако, несмотря на то, что в море они не могут чувствовать себя безопасно или господствовать, в воздухе, к сожалению, все еще доминирует российская авиация. Это и разведывательные дроны, и истребители, и бомбардировщики. У них большая номенклатура самолетов семейства Су, начиная от 24 и заканчивая 57 — даже такая “птичка” в сопровождении залетала в наш регион. Залетают МиГи, Ан-26, Бе-12 и вертолеты Ми-8, Ми-28, Ми-24, Ка-27. Их дроны ведут постоянную разведку: это и Zala, и “Орлан-10”, “Форпост”, иранский Mohajer-6, SuperCam. Присутствие над акваторией этих средств — это действительно проблема.
— Означает ли выход ракетоносителя в море, что в дальнейшем обязательно будет обстрел?
— По состоянию на данный момент это ничего не значит. К примеру, мы видим в Азовском море три носителя. Они теоретически могут даже с Каспийского моря работать “Калибрами”. Нюанс в том, что эффективность этих ракет уже не настолько высокая, насколько была в начале полномасштабного вторжения. Мы уже научились им противодействовать. И они в основном используют “Калибры” во время комбинированных ракетных атак для того, чтобы добиться успеха количеством — перегрузить ПВО. Тогда у них, как они полагают, могут быть какие-то шансы. Но как самостоятельный вид вооружения “Калибры” уже практически не используются.
Здесь есть еще технический фактор. Если им и удалось в Новороссийске оборудовать перезарядку подлодок ракетами, то остаются вопросы, смогли ли они начать загружать там ракеты в надводные корабли. Для этого нужно другое оборудование, в нем нет ничего сверхсложного, тем не менее, они достаточно долго эту проблему решить не могли — даже с подлодками. Вероятнее всего, что для подлодок они все же что-то решили с подзарядкой в Новороссийске, поскольку последние три атаки (не считая этого одного выстрела на Николаев) — были как раз из подлодок. То есть они точно перезаряжались, но при этом не заходили в Крым.
— А с чем связана такая большая пауза в использовании “Калибров”? Как раз с новой инфраструктурой для перезарядки в Новороссийске?
— Да. У них была проблема в том, что они быстро переместили военно-морскую базу в Новороссийск. А сами ракеты и системы подзарядки оставались в Крыму.
— Вы сказали, что сейчас они часть кораблей вывели в Азовское море — для тренировок?
— Для тренировок. Кроме того, они могут думать, что их корабли там в большей безопасности, учитывая, что Керченский пролив стоит преградой для дронов и что он сужен за счет барж, которые они там растянули с боновыми заграждениями. Поэтому они там, наверное, чувствуют себя безопаснее. Также они используют тактику прикрытия гражданскими судами, как они это всегда делали, потому что в Азовском море не глубокая акватория — максимальная глубина 15 метров. Соответственно там пути, рекомендованы для прохода, ограничены. И российские военные корабли практически находятся посреди гражданских судов, таковым образом рассредотачиваются, чтоб избежать вероятного поражения.
Однако верифицированной информации, почему они переместились в Азов, пока нет. Это только предположения и версии, исходя из действий противника. Например, мы понимаем, что пройти по Волго-Донскому каналу к Каспийскому морю большие десантные корабли вряд ли смогут. “Буяны” — теоретически могут, если захотят покинуть акваторию Азово-черноморского региона. Но практически мы видим, что они пришли и выполняют какие-нибудь маневры в Азовском море. Учитывая, что ВДК там применять негде и что россияне их не используют как паромы, как раньше, остается лишь учебный процесс. Особенно на фоне того, что начался новый учебный год с июня. Он начинается там 01.01 и 01.06 — раз в полгода.
Скорее всего, они просто выбрали именно эту локацию как более безопасную, как закрытую акваторию, ведь они контролируют все побережье Азова.
— Если говорить о так называемом зерновом коридоре, украинские ВМС обеспечивали работу зернового коридора. Россия не захотела продлевать действие соглашения и выдвигала множество условий. В результате, как сейчас мы видим, это соглашение сейчас не продлено…
— Не продлено.
— Тем не менее, суда все равно курсируют из наших портов без всякого участия или неучастия России. Как это удается?
— Основная составляющая успеха — это то, что большая часть нынешнего коридора лежит через территориальные воды стран-членов НАТО: Румыния, Болгария, Турецкая Республика. Территориальные воды — 12 морских миль от побережья, согласно международному законодательству, являются суверенной территорией государства. Там действует такой правовой режим, как и в самом государстве, к которому они относятся. Это все равно, если бы вы попали на сушу этой страны.
И для России эта территория остается неприкосновенной. Потому что они у себя в телевизоре могут разбрасываться угрозами, но в реальности прекрасно понимают, что вступать в прямую конфронтацию с Североатлантическим Альянсом они не могут себе позволить. Соответственно, остается та часть, которая находится в нашей акватории, по которой враг пытался достаточно долго работать.
Сейчас они туда и баллистику направляют периодически, большинство ракет мы сбиваем на подлете. Они пробовали минировать этот участок — довольно продолжительное время с самолетов Су-24 они сбрасывали донные мины в контейнерах. Но после того, как сбили тот Су-24 — они передумали. Были случаи, когда они приближались самолетами стратегической авиации, например Ту-22, но потом они тоже эту идею отбросили. В воздухе доминирует российская авиация, однако воздушные атаки мы в большинстве своем отражаем. А попасть в судно под иностранным флагом они тоже не хотят.
Минная безопасность, противодиверсионная деятельность, патрулирование, конвоирование — все это осуществляют Военно-морские силы собственными силами и ресурсами. Эту повседневную работу мы проводим, чтобы обеспечить безопасность на том участке, который является нашими территориальными водами.
Более того, был период, когда российские суда, которые шли либо с наших оккупированных территорий, либо из РФ в Босфор тоже скрывались от нас в территориальных водах Турции, понимая, что там их никто не тронет.
— А как этот зерновой коридор работал раньше, каким был маршрут?
— Объясню. Во-первых, в ходе этого многостороннего соглашения Россия была участником этого соглашения. Там была досмотровая команда от россиян, которая технически максимально затягивала процесс, чтобы в день не прошло более 10 судов.
Во-вторых, этот коридор был прямой. Если из Босфора выходить на порты Одессы по прямой, то вы не будете идти вдоль берегов — вы будете идти прямо через открытое море. Открытое море — это все, что находится вне 12-мильной зоны.
Для того чтобы там установить свои правила, Российская федерация злоупотребляла международным морским правом, закрепленным в Конвенции ООН по морскому праву. Там говорится, что любая страна, которая есть в этом регионе, может объявить какой-то участок моря закрытым для проведения, например, военных учений.
Что делали россияне? Они просто брали и постоянно перекрывали участки моря на пути коридора. Потому что они в западной и юго-западной части Черного моря могли присутствовать физически своими кораблями — боевыми, патрульными. Ведь когда они перекрывают этот участок, они могут его патрулировать с целью обеспечения безопасности гражданского судоходства. В то время как гражданское судоходство не вправе заходить в эти районы.
Нормальная страна перекрывает какой-нибудь район на неделю, проводит там реальные стрельбы, и все. Россияне стрельб не проводили, они там просто находились и фактически всех шантажировали. Был случай, когда они задержали турецкий сухогруз, на который они с вертолетов досмотровую команду высаживали. Так же они когда-то поступали и в Балтийском море. Более того, они даже пытались с нарушениями перекрывать участки моря в территориальных водах Украины, не только рядом с оккупированным Крымом, но и в северной части Черного моря.
И наоборот — мы можем перекрывать участок моря у Керченского пролива, потому что он находится в украинских территориальных водах. И мы запретили там гражданское судоходство. Тем не менее, они полностью нарушают наш запрет.
Но когда россияне в Северном море проводили реальные стрельбы и перекрыли участок, то ракетой они уничтожили рыболовный траулер под российским флагом. Вот это все, что нужно знать об их уровне обеспечения безопасности гражданского судоходства. И для них это нормальная практика — во время учений утопить какого-нибудь рыболова или поразить свой военный корабль.
— В оккупированном Крыму россияне еще держат какие-то ракетоносители?
— Ракетоносителей ни одного уже нет. Последним был малый ракетный корабль “Аскольд” проекта 22800 “Каракурт”. И там у него тоже интересная история. Этот проект старый, с 90-х. Сами корабли новые, а проект старый. Россияне к нему вынужденно вернулись, потому что в 2014 году Украина ввела санкции и прекратила поставки газотурбинных двигателей на серии их фрегатов.
Они были вынуждены даже несколько уже построенных корпусов продать Индии из-за отсутствия двигателей. В то же время малые ракетные корабли могли комплектоваться российским двигателем с завода “Звезда”. Хотя там могли производить один такой двигатель в год. И потом они все равно перешли на двигатели китайского производства.
Как следствие, россияне вернулись к этому проекту — 22800 “Каракурт”, потому что им нужно было для черноморского флота построить пять таких кораблей. И первым из них был построен “Циклон”. Его два года назад достроили и он ни разу не смог запустить крылатую ракету “Калибр”, под которую он строился.
— А недавно его подбили, да?
— А недавно его просто уничтожили. И у меня создается такое впечатление, что россияне его там специально поставили, чтобы просто кто-то не сел в тюрьму за то, как построили этот “Циклон”. Он через два года не смог пройти государственные испытания. И у них было еще четыре корабля из этого проекта. “Аскольд”, который Воздушные силы уничтожили в Керчи на заводе “Залив”. Два других быстро из Новороссийска перешли в Каспий — они еще не прошли испытания. И еще один они строят в Зеленодольске (Татарстане). Вот так все эти замечательные кораблики покинули нашу акваторию.
— Выходит, что ракетоносители они сейчас заряжают только в Новороссийске?
— Они могли бы в теории зарядить их в Крыму. Но для этого нужно зайти в Крым и умереть. Скорее всего, они просто притащили краны из Крыма в Новороссийск под подводные лодки. Но у них залп четыре, а не восемь ракет. И эффективность применения “Калибров” как отдельной единицы вооружения уже под вопросом.
— Какие еще порты они используют именно на наших оккупированных территориях?
— Все крымские порты, мариупольский и бердянский они используют в первую очередь. Николаевские порты у нас сейчас заблокированы из-за того, что они контролируют Кинбурнскую косу и могут наносить огненное поражение в Днепро-Бугском лимане, то есть из Николаева выйти нельзя. Там шесть десятков судов под иностранными флагами стоят два года и не могут выйти. В Херсоне еще хуже ситуация, к тому же там было наводнение после уничтожения россиянами Каховской ГЭС. Там тоже есть корабли, некоторые повреждены. Там по Днепру вообще сейчас не пройдешь, ведь все заминировано.
— Азовские порты они используют для обеспечения своих оккупационных войск на нашем юге?
— В основном их используют для вывоза награбленного с оккупированных территорий — металла и зерна. В первую очередь это делается через Мариуполь.
— Сколько вражеских кораблей, ракетоносителей удалось повредить у российского военно-морского флота?
— Официально 28. Еще более 10 единиц у них было в ремонте. Но многие из кораблей, которые сейчас у них в строю, тоже получали повреждения. К примеру, оба фрегата “Адмирал Эссен”, и “Адмирал Макаров”. Значительная часть кораблей противника уже познакомилась и с дронами, и с ракетами. И некоторые из них уже были восстановлены. Некоторые стоят на ремонтах до сих пор, некоторые еще долго будут стоять из-за серьезных повреждений.
Знаете, как интересно случилось с большими десантными кораблями? Мы дождались, пока они их привели в порядок, и после этого ударили. А ремонтировать их было сверхсложно, потому что это 775 проект, они польского производства. А поляки, разумеется, отказываются их обслуживать. И они в обход санций пытались покупать какие-то детали, заменители.
Поэтому я не думаю, что они сейчас будут спешить с ремонтом этих ВДК.
— 28 — это полностью уничтожены?
— Это те, которые были уничтожены. Но в это количество в определенный период относили и некоторые единицы типа катеров. А значительных единиц среди них полтора десятка. Начиная с флагмана и заканчивая четырьмя большими десантными кораблями второго ранга. Первого ранга был только крейсер “Москва”. Это также подлодка “Ростов-на-Дону”, “Котов”, “Ивановец”, “Василий Бех” и другие.
— Если говорить в пропорциональном отношении? Какова это доля от черноморского флота РФ?
— Треть выведена из строя точно — уничтожены и повреждены.
— За какой целью больше всего “охотятся” Силы обороны в море? Это ракетоносители?
— Ракетоносители, конечно, являются приоритетной целью, потому что это фактически единственные корабли, которые еще могут как-то влиять на нас. Остальные — для нас сейчас не составляют такой угрозы.
— А сколько ракетоносителей нашим Силам обороны удалось уничтожить?
— Два МРК и подлодку: “Аскольд”, “Циклон” и “Ростов-на-Дону”. Остается восемь, среди них три подлодки, три МРК “Буян-М” и два фрегата “Эссен” и “Макаров”.
Повторюсь, россияне, в принципе, могли бы обстреливать даже из Каспия. Но они прекрасно понимают, что уйти — это показать слабость, это капитуляция. И вот они ради своих имперских понтов здесь готовы умирать. Не будем им мешать.
— А что бы дало Украине уничтожение Крымского моста сейчас?
— Уже не тот эффект. Потому что для военной логистики он почти не используется. Меньше четверти общей нагрузки несет этот мост. Остальное идет по паромной переправе, по которой недавно был нанесен удар. Поэтому этот мост уже такого тактически-стратегического значения не имеет после тех повреждений, которые он получил в результате совместной операции СБУ и ВМС с атакой дронов.
— Каков маршрут обеспечения оккупационных войск, которые находятся на Юге? Это из Ростова идет?
— Какая-то часть — да. Но основной была паромная переправа в Крым. Ею же могли вагоны перебрасывать.
— А что вам известно о железной дороге, которую якобы Россия планирует запускать по нашему Югу?
— Они ее строят. Это рокадная железная дорога, которую строят конкретно для обеспечения группировки окупантов на Юге. До конца этого года они будут пытаться закончить этот проект — из Ростова вдоль побережья Азовского моря до Джанкоя. Более того, я уверен, что они могут закончить ее. Но с ней есть проблема — она находится в зоне поражения наших средств.
— Какие беспилотники применяют ВМС для борьбы с россиянами?
— У нас есть бригада, у нее есть надводные, подводные дроны — для разведки, разминирования и огневого поражения. Это вся информация, которую можно рассказать.
— Можем ли мы бить по местам запуска российских “шахедов” в оккупированном Крыму? Вижу, что они, как правило, там запускают из мыса Чауда.
— Проблема не в том, чтобы туда ударить. Проблема в том, что все эти пусковые мобильные. Соответственно, основная сложность состоит в своевременном выявлении таких целей. Если бы это был стационарный объект, откуда они бы проводили пуски, его бы уже, конечно, уничтожили.
— Какая по состоянию на сейчас остается угроза для Украины от России с моря?
— Носители крылатых ракет “Калибр” и авиация над морем. Плюс они используют воздушное пространство над морем для пуска других ракет с ОТРК “Искандер”, береговых комплексов “Бал”, “Бастион”.
— Почему россияне в последнее время систематически из Крыма обстреливают баллистикой Одессу?
— Потому что больше ничем не могут достать. Ключевая цель — портовая инфраструктура.
— Сохраняется ли угроза высадки морского десанта в Одесской или других наших областях?
— Нет, она совершенно отсутствует. Надо понимать, что, во-первых, десантные возможности врага сильно снижены. Из 14 кораблей в строю остаются пять. Во-вторых, подойти к нашему берегу они не могут. Большие корабли не так быстры. И, соответственно, это будет очень легкая цель. Они могут попробовать, но чем это закончится, все знают: высадятся они на берег — их там всех поубивают, плюс там все заминировано.
Но здесь основное даже не это, а то, что морские операции по десантированию являются самым сложным типом морских операций. И они обычно не проводятся отдельно — а в составе общевойсковой операции, когда, например, одновременно наступает крупная группировка из суши, а с моря надо поддержать эти усилия, растянуть силы противника.
В начале широкомасштабного вторжения они так пытались сделать, когда подошли к нашим берегам, потому что они пытались обойти по суше Николаев, через Вознесенск и зайти в Одесскую область, чтобы вообще отрезать Украину от моря. Но потом они откатились от Николаева, и эта операция потеряла смысл.
Ульяна БЕЗПАЛЬКО
