Десять выводов по следам европейских инвестиционных форумов

 Проанализируем содержание диалога, способ представления Украины на трёх площадках:

          1) конференция в Таллинне 27 мая 2024г. “Инвестиции и восстановление будущего Украины” (Investing and Rebuilding Ukraine’s Future). Организаторы назвали это мероприятие “крупнейшей инвестиционной конференцией в странах Балтии и Скандинавии по инвестициям в Украину” (https://www.youtube.com/watch?v=pPQavoTMTB0&t=1243s);

          2) конференция, организованная German Marshall Fund “All Reconstruction is Local” (до официального Берлинского форума) 10 июня 2024г. Её соорганизаторы — посольство Дании в Вашингтоне, Open Society Foundations и другие немецкие структуры (https://www.youtube.com/watch?v=2Cw984Zelcg&t=1248s);

          3) конференция “Перспективы украинской экономики. Устойчивость. Восстановление. Процветание” (Perspectives for Ukraine’s Economy. Resilience. Reconstruction. Prosperity” (https://www.youtube.com/watch?v=hH5C0Vb_b-U&t=4385s). Фонд Фридриха Эберта провёл её 10 июня в Берлине, накануне Ukraine Recovery Conference (11-12 июня 2024). Этот большой экономический, инвестиционный форум в Берлине лишь повторил основные тезисы, которые озвучивали представители Правительства Украины на этих трёх дискуссионных площадках.

Таллиннский форум. Давид Арахамия и его бюрократическая сенсация

          Главным спикером от Украины на этом инвестиционном форуме был Давид Арахамия, глава парламентской франции “Слуга народа” в Верховной Раде, глава наблюдательного совета UkraineInvest. Большинство тезисов его выступления пересекается с докладами других представителей Правительства Украины на международных площадках. Очевидно, что есть определённый уровень согласования презентационных материалов от имени Правительства страны в широком определении (Офис президента, Кабинет Министров, Министерство экономики, Верховная Рада, Нацбанк). Ознакомившись с одним докладом, можно в значительной степени спрогнозировать содержание остальных.

          Отметим одну важную деталь. Давид Арахамия — это не старый партхозноменклатрурщик советского разлива. Он не представитель старых олигархических группировок. Он не участвовал в сырьевом, энергетическом, аграрном, финансовом Схематозе до “зелёной” электоральной революции. Давид Георгиевич — успешный бизнесмен в сфере IT, с богатым опытом работы в Америке, западным образованием. Вот нам подтверждение того, что сам факт наличия во власти бизнесмена с западным образованием совсем не означает курс страны на свободный рынок и экономическую свободу. “Слуга народа”, Кабинет Министров, Офис президента по факту стали продолжателями дела Кучмы, Ющенко, Тимошенко, Януковича, Порошенко, хотя их советниками являются люди с дипломами Кембриджа, Гарварда, Беркли или Лондонской школы экономики.

          Вот основные тезисы выступления Д. Арахамия в Таллинне в конце мая 2024г. Давид Георгиевич выступал, как питчер государственных, частных инвестиционных проектов, а не как дисижнмейкер, который мог бы представить ЕС/G-7/ОЭСР новый инвестиционный фрейм Украины, инновационные подходы к монетарной, фискальной, инвестиционной, регуляторной политике, а также к режиму конкуренции и конкурентоспособности новой Украины, без Олигархата и Схематоза.

          “Мы обеспечиваем себя сами газом… У нас есть самые большие ёмкости для хранения газа в Европе… Мы можете купить газ, закачать его к нам в хранилища, подождать роста цен, продать и заработать. Аренда хранилища газа в Украине — самая низкая в Европе”. Один из топ лидеров украинской власти выступал в качестве этакого питчера, который при помощи визуальных, вербальных средств и языка тела делал презентацию своих идей полисимейкерам, инвесторам и аналитикам.

          Да, у нас есть природный газ? Хотите заработать? — Самое время. Не ждите конца войны. Давайте сейчас. Понятное дело, что газ — это тема для большого бизнеса и большой политики. Д. Арахамия и его UkraineInvest ориентируются, в первую очередь, на них. Его питч (короткий рассказ) о газе понятен: приходите в Украину, будем договариваться. На самом высоком уровне.

          Такая же речёвка относится к нефти. “У нас также много нефти. Это тоже классный бизнес”. Не нужно быть глубоким специалистов по инвестициями, чтобы понять, что нефть — это бизнес для фаворитов VIP-распорядителей чужого, для самого большого бизнеса. Д. Арахамия предлагает государственно-частное партнёрство для избранных из ЕС и стран G7. Он понимает, что этот бизнес — не массовка МСБ, а номенклатурно-силовой эксклюзив.

          Дальше Д. Арахамия, следуя наработкам плана Лугано, правительственной Матрицы реформ и ЕС-овского Ukraine Facility, предлагает иностранным инвесторам обратить внимание на богатые залежи лития в Украине. Он искусно интригует: “Я только вернулся из США. Американцы хотят создать с нами концерт по литию, чтобы противостоять Китаю. Они хотят построить завод в Украине. Мы хотим иметь полный производственный цикл в Украине. Вокруг этого завода можно делать малый бизнес, например, кафе, рестораны и т.д.” Тут Скандинавы и Балты могли бы не то, что обидеться, но огорчится точно. Американцам, получается, большой литиевый куш, а европейцам — давайте ребята, кормите, снабжайте и развлекайте всех вокруг? Тоже бизнес, но мы же понимаем, что от стадии “американцы хотят создать” до стадии “запустили завод по добыче и переработке лития” в условиях нынешней регуляторки может пройти много лет. Но составная часть питчинга Арахамии — это же продажа фьючерсов, создание красивой картинки.

          Ещё один сектор экономики, куда Д. Арахамия зовёт иностранных инвесторов — недвижимость. По его информации около 300 больших заводов переместились с востока страны на запад вместе с работниками и семьями. “Я знаю одного парня в Ужгороде. У него бизнес — строительство и аренда жилья именно для таких людей. Предприятия оплачивает аренду для своих работников. В принципе, это хороший бизнес. Инвестиции окупаются за пять лет”, — привёл пример лидер “Слуги народа” в подтверждение своих слов.

          Знатоки строительства, девелопмента и стройки в целом прекрасно понимают, что в Украине вход на этот рынок без надёжных связей и схем с местными VIP-распорядителями чужого невозможен. Сегодня большинство этих связей, контактов контролирует правящая власть. Монетизация этого административно-силового ресурса, безусловно, важный проект для “Слуг народа” и управляющих земельными, инфраструктурными и регуляторными ресурсами. Они хотят запустить, как можно больше коммерческих проектов именно сейчас, во время войны. После победы, после новых президентских и парламентских выборов никто не может спрогнозировать персональный состав всех органов власти. Поэтому нынешние VIP-распорядители чужого куют железо, пока горячо. Делается ставка на государственно-частное партнёрство, коммерческие проекты для избранных, а никак не на остро необходимые страны системные, институциональные реформы.

          Д. Арахамия предлагает обратить внимание на ещё одну коммерческую нишу. В прошлом Украина импортировала много разных товаров из России и Беларуси. “Сегодня есть возможность занять эти ниши”, — заявил он. Львиная доля импорта из Беларуси — товары переработки нефтехимии. Россия тоже не была страной происхождения высокотехнологичных потребительских товаров. Поэтому замещение товаров из стран-агрессоров — это опять внимание к сырьевому сектору и ТЭК.

          Глава Наблюдательного совета UkraineInvest не мог обойти тему энергетики и инфраструктурных секторов. Он затронул тему децентрализации энергетических сетей, инвестиций в водоснабжение и другие услуги муниципальных органов. По его мнению, “муниципалитеты уже автономные и на самообеспечении. У них свои деньги. Так что можно договориться с мэром некого города и делать бизнес без контактов и согласований с центральными органами власти”. Это очередной пример питча ресурса номенклатуры местного уровня, а также начальства в инфраструктурных компаниям.

          Д. Арахамия пытается убедить иностранных инвесторов в том, что руководители украинских городов и областей, государственных монополий и коммунальных предприятий на местном уровне — это бизнес ангелы, которые спят и видят привлечение честных, corruption-free инвестиции. Для многих в Украине будет открытием, что, оказывается, в стране местные власти автономны, т. е. работает полноценное местное самоуправление. Практические все украинские участники конференции убеждали иностранцев, что лучший вход в Украину — через местных партнёров. В экономике, где ~75% ВВП распределяется через Государство, где настоящий частный сектор — это не больше 40% активов и ресурсов страны, где по-прежнему действуют мощные централизованные государственные монополии, такого рода инвестиционные предложения — это приглашение к партнёрству с украинской номенклатурой и VIP-распорядителями чужого.

          Д. Арахамия пытался добавить убедительности в свои аргументы следующим высказыванием: “Почему я вам об этом говорю сейчас? Дело в том, что, когда закончится война, будет уже слишком поздно”. Подобный аргумент в условиях войны, с очень серьёзными вызовами в сфере безопасности звучит, как плоский маркетинговый ход. Дальше в списке факторов, которые должны убедить иностранных инвесторов прийти в Украину именно сейчас, появляется “экзотика”.

          Д. Арахамия, как опытный бизнесмен, напоминает иностранцам о том, что “каждый, кто строил знает, что расстояние от идеи до её практического воплощения занимает годы. Вам нужно получить все разрешения”. А вот “Украина имеет большое преимущество с точки зрения бюрократии”. Украинский бизнес, получается, своего счастья и удачи не знает. Не видит и не ценит, что у нас бюрократия — это друг, помощник, брат и защитник инвестиций.

          И вот, какой пример Давид Георгиевич приводит в подтверждение своей гипотезы о качестве украинской бюрократии: “Мы купили землю в Словакии для военного производства. Президенты и премьеры помогали сделке, а потом словацкая сторона сказала, что нам нужна экологическая экспертиза по правилам ЕС. Она займёт 1,5 года. В Украине мы построили завод за год. Из-за войны мы ликвидировали всю бюрократию. Это возможность для инвесторов получить все необходимые документы очень быстро. У вас же даже в ускоренном режиме получение всех необходимых разрешений занимает более года”. Вот так, друзья. Запишите у себя в офисах, во всех социальных сетях слова лица украинского инвестиционного гостеприимства: “Из-за войны мы ликвидировали всю бюрократию”. Так что, если вам вдруг попадётся некий доставучий, вредный, приставучий бюрократ, сдайте его полиции. Это, должно быть, самозванец, а не честный государственный служащий.

          В качестве очередного инвестиционного преимущества Украины Д. Арахамия говорит о наличии в стране специального закона о больших инвестициях (больше 12 млн. евро). Тут в руках VIP-распорядителей чужого целый букет инструментов: инвестиционный кэшбэк 30%, беспошлинный ввоз инвестиционного оборудования и комплектующих, налоговые льготы, регуляторные послабления и всяческую поддержку Правительства. Понятое дело, соответствующие решения будут принять чиновники высокого уровне. Без них никуда. О том, что будет с малым бизнесом страны, с теми, кто войдёт на рынок с парой-тройкой миллионов евро инвестиций, Д. Арахамия, так и авторы закона об особом статусе больших инвестиций не рассказали. На их радарах — крупняк, а вот если ФОПы возмущаются налогами, регуляторкой и денежно-кредитными условиями, их тут же записывают в группу налоговых ухилянтов и мерзавцев, которые во время войны не хотят поддерживать страну. Т. е. одним по закону можно не платить, а другие, которые от такого дискриминации пытаются спастись, сразу же классифицируются в группы особо высокого коммерческого риска, которую, по версии МВФ, ВБ и крупных консалтинговых компаний, нужно ликвидировать.

          Очередная инвестиционная замануха украинского Правительства — набившая внутри страны инвестиционная няня. Д Арахамия попытался представить этот институт, как индивидуальный, особый подход к каждому инвестору: “У нас есть специальный договор с Кабинетом Министров об оказании вам услуг, у вас есть персональный консьерж или инвестиционная няня”. В условиях по-настоящему благоприятного инвестиционного климата никаких нянь не нужно. Нет таких в Ирландии, Тайване или Ю. Корее. В своё время инвестиционный бум Америки, Японии, Швеции или Сингапура был не потому, что к каждому инвестору был приставлен чиновник, а потому, что была качественная макроэкономика, высокий уровень экономической свободы, безусловные гарантии частной собственности, а государство тратило не более 10 — 15% ВВП.

          В списке инвестиционных преимуществ Украины Д. Арахамия не могу не упомянуть один из самых любимых номенклатурных режимов для избранных — промышленные парки. В стране их уже 78. Растут, как грибы после дождя. В этих особых административно-правовых территориях коммерческие организации получают льготы по аренде земли, налогам, а также особый режим обеспечения услугами инфраструктурных государственных монополистов. На входе каждого такого парка стоит VIP-распорядители чужого национального или местного уровня. Они кровно заинтересованы, чтобы именно сейчас под такой режим привлечь иностранные инвестиции, потому что в будущем шансы на монетизацию их административного, политического ресурса будут минимальными или их не будет вообще.

Суть инвестиционных предложений украинской власти

          Итак, суммируем. Вот чем сегодня привлекает Правительство Украины иностранных инвесторов:

          1) особый режим для крупных инвесторов,

          2) инвестиционные няни,

          3) промышленные парки,

          4) газ, нефть, литий, редкоземельные металлы, недвижимость.

          Всё это упакована в громкие питчи для увеличения эмоционального давления на потенциальных инвесторов:

— “Вкладывать деньги нужно сегодня. Завтра будет уже поздно”;

— “Украинская бюрократия — самая быстрая и эффективная, не чета ЕС-овской”;

— “С нами крупный американский бизнес. Не стойте в стороне”;

— “У нас прекрасный человеческий капитал. Пользуйтесь его преимуществами”.

          То, что представил Д. Арахамия, чем занимается Ukraineinvest четыре года, вполне укладывается в мodus operandi модели Государства всеобщего интервенционизма. Она реализована в десятках развивающихся стран мира. Её теоретическая основа — development economics с её моделями Харрода — Домара и Солоу-Свона. Сегодня она дополнена рекомендациями модели предпринимательского государства Маццукато-Родрика. Суть этой инвестиционной матрицы в следующем:

          — “провалы” свободного рынка не позволяют принимать решения быстро, эффективно и качественно. Поэтому нужно Государство, чтобы координировать, управлять, финансировать, гарантировать и страховать.

          — Предприниматель в условиях высоких рисков не спешит делать инвестиции, выжидает и сберегает. Поэтому Государство (VIP-распорядители чужого) должно показать пример, взять инициативу на себя, выбрать и назначить “точки роста” и тех, кто там будет работать, убедить инвесторов самыми разными льготами, а также поддержать деньгами, доступом к самым разным ресурсам и инфраструктуре.

          — Только Государство вместе с международными агентствами развития обладают достаточным ресурсом, потенциалом и способностями для восстановления и модернизации экономики.

          — Привлечение инвестиций необходимо осуществлять точечно, через особые парки/территории/зоны. VIP-распорядители чужого на основе аналитической, маркетинговой информации принимают решения о формировании в ручном режиме структуру экономики будущего.

          Таким образом, украинское Правительство с подачи международных организаций и крупных консалтинговых компаний некритично приняло на вооружение старую стандартную модель развития. Её авторами являются теоретики первой половины XX века. Они не учитывают реальное состояние системы государственного управления, качество правовых, судебных и регуляторных институтов, влияния неформальных институтов, а также влияния мощных сетевых группировок и кланов. С высокой степенью вероятности они установят контроль над львиной долей иностранных ресурсных, инвестиционных потоков, если они придут в страну. Нет сомнения, что такой подход не приведёт к инвестиционному буму.

          Четыре года работает Д. Арахамия и его Ukraineinvest. Вот какие данные имеем мы по привлечению прямых иностранных инвестиций. Это цифры UNCTAD (Конференция ООН по торговле и развитию). В 2019г. объём накопленных Украиной прямых иностранных инвестиций (ПИИ) был $48,91 млрд. Это 0,13% мирового объёма накопленных в мире ПИИ ($36,47 трлн.) и 0,44% от объёма накопленных странами ЕС. По итогам 2023г. Украина накопила $54,26 млрд. ПИИ. Это 0,11% объёма мира и те же 0,44% от ЕС. В 2019г. объём ПИИ на душу населения Украины был $1193, в 2023г. стал $1430. Т. е. за четыре года объём накопленных в стране ПИИ увеличился на $5,35 млрд. или на $237 на душу населения.

          Да, война. Да беспрецедентные риски безопасности, но факт остаётся фактом. Те инструменты и механизмы, которые использует украинское Правительство, не приводят к активизации инвестиционной активности. Власти не только не могут привлечь иностранные инвестиции, но и теряют внутренние. Когда среднегодовые темпы роста накопленных ПИИ в 2020-2023гг. не превышают $1,5 млрд., а ежегодные переводы из-за рубежа украинцев составляют ~$15 млрд., то вывод напрашивается сам собой. Стратегия привлечения прямых иностранных инвестиций не работает. Украинцы из-за рубежа без никакой государственной стратегии помогают своим родственникам в Украине. Они могли бы стать драйвером инвестиционного роста, но таких инвестиций в Украине, похоже, никто из Правительства не ждёт.

“На долг мы много внимания не обращаем”, — заместитель министра финансов

          Выступления на таллиннской конференции других представителей украинской власти были в русле того, о чём говорил Д. Арахамия. Заместитель министра финансов Олександр Кава заявил, что Правительство не только стремится привлечь иностранные инвестиции в экономику страны, но хочет продвигать украинский бизнес в Евросоюзе. Он заверил участников конференции, что для прихода иностранных инвесторов в Украину уже приняты законодательные изменения. “Как Министерство финансов, как правительство, мы готовы рассматривать предложение каждого инвестора индивидуально, помочь открыть бизнес в Украине”. Этакий инвестиционный bespoke, т. е. режим под индивидуальный заказ. Беспрецедентная кастомизация со стороны руководителей ключевых структур Правительства. При этом О. Кава ни слова не сказал о состоянии налоговой системы, качестве фискальной политики. Не затронул он Стратегию доходов, которая поставила на уши всё бизнес сообщество. Не снял сомнения и тревоги относительно огромной долговой нагрузки, дефицита бюджета под 20% ВВП и госрасходов под 75% ВВП. На вопрос об управлении госрасходами и долгом от честно ответил, что половина доходов генерируется внутри страны, половина поступает из внешних источников. “Мы не обращаем много внимания на долг, потому что наши партнёры готовы нас поддержать”, — успокоил заместитель министра финансов Украины. Просто и понятно: давайте нам $45 — 50 млрд. в год — и никаких проблем с фискальной политикой не будет. Нет, ну не давать же вы нам не можете. Мы же вот Стратегию доходов приняли, налоги обещаем повысить, контроль над ФОПами ужесточить — всё, что вы рекомендовали.

          В выступлении О. Кавы не было повестки дня настоящего Минфина. Он звучал скорее, как актёр второго плана на подтанцовке у Д. Арахамии: “Не бойтесь рисков. Правительство позаботится о том, чтобы с ними справиться… Мы готовы решать проблемы, ускорять решение проблем”. Вот просто не бойтесь — и всё. Просто доверьтесь — и будет всем нам инвестиционное и производственное счастье. Почему? Опять тирада про инвестиционную няню, которая “позволяет создать условия под каждого индивидуального инвестора”. Ещё он посчитал уместным рекламировать кредитный режим “5- 7 — 9” для малого бизнеса. Европейцам, правда, нужно объяснять блага от того, что кредит стоит 9% годовых. Большинство из них уже забыли, что бывает такая высокая инфляция, такие дорогие кредиты. Для них льготный кредит — это 2 — 3% годовых, а тут такие цифры… При этом за всю конференцию никто вообще не поднял проблему монетарной политики, развития финансового рынка, либерализации платёжного баланса, репатриации прибыли, режима перемещения товаров/услуг через границу и т.д. Иностранные инвесторы вообще не в курсе такой проблемы, как блокировка НДС-накладных. То ли иностранные консультанты, которые работают в Украине имеют особый, индивидуальных подход по нейтрализации этой проблемы, то ли просто не хотели огорчать иностранных инвесторов и портить красивый питчинг.

“Я не знаю ни одного случая, когда бы иностранный инвестор столкнулся с коррупцией”, — Ростислав Шурма

          Заместитель главы Офиса президента Ростислав Шурма сообщил участникам конференции ключевые экономические приоритеты, какими они видятся из ОП. С его точки зрения, “восстановление страны возможно только с привлечением больших инвестиций, преимущественно частных”. Для этого нужно обеспечить безопасность, доступ к европейскому рынку и надлежащую регуляторную политику. Пока механизм гарантии компенсации инвестору потерь от военных разрушений не работает. Нужно существенно улучшить ПВО, защитить украинское небо и производственные площадки для будущих инвесторов. “У нас есть человеческий капитал, предпринимательский капитал, но нет венчурного капитала”, — констатировал Р. Шурма. Про состояние рынка труда, нарастающий, как снежный ком, дефицит рабочей силы, он не упомянул. Зато поставил Украину рядом с Эстонией по уровню дигитализации операций правительства.

          Поддерживая дух Лугано-1, Лугано-2 и Лондона (инвестиционный форум 2023), Р. Шурма назвал сектора украинской экономики с “сильными фундаментальными преимуществами”: возобновляемая энергетика, инфраструктура, АПК (всё, от семян до удобрений, переработка), промышленное производство (зелёная сталь) с инвестиционным потенциалом потенциально до $200 млрд., деревообработка (10 млн. гектаров леса ведь не просто так растут), химическая промышленность, машиностроение, аккумуляторы и всё для электромобилей, а также IT сектор. Как видим, это очень длинный, почти всеохватывающий список. К сожалению, Р. Шурма не дал определение “сильное фундаментальное преимущество”. Но это же не про науку, а про питчинг проектов, чтобы у иностранных инвесторов сложилось впечатление, что в Украине есть всё, много, доступно — и надо срочно направлять туда свой капитал.

          Чтобы развеять сомнения и опасения потенциальных инвесторов, Р. Шурма заявил, что Правительство Украины реализует длинный список реформ. Оно дигитализирует всё, что можно, а ещё активно движется к полностью cashless экономике. Как видим, Ростислав Игоревич всё никак не может расстаться с завиральной идеей, которой он ошарашил Лондонский инвестиционный форум июня 2023г. Предвосхищая вопросы, он заявил, что “проблема коррупции в Украине сильно преувеличена, искусственно поднята на вершину повестки дня… За 5- 10 лет я не знаю ни одного случая, когда бы иностранный инвестор столкнулся с коррупцией. Я общался с сотнями инвесторов. Да, есть вопросы и проблемы с местным бизнесом, особенно в сфере нечестной конкуренции. Я не знаю ни одной международной компании, которую бы принуждали к даче взятки или склоняли к коррупции”.

          Вот и разобрались с коррупцией. Кто про неё говорит, кричит, пальцем в неё тыкает, тот создаёт из мухи слона и даже льёт воду на мельницу врага. Как же тогда быть с Докладом Пентагона (май 2024), где коррупция указывается, как одна из самых больших проблем в Украине (Operation Atlantic Resolve Including U.S. Government Activities Related to Ukraine (https://media.defense.gov/2024/May/16/2003466775/-1/-1/1/OAR_Q2_MAR2024_FINAL_508.PDF)? Как быть с оценкой министра юстиции Германии Марко Бушманна, который назвал коррупцию в Украине “тройной” проблемой, поскольку она влияет на цели Киева в войне, евроинтеграции и восстановлении? Как же быть с общенациональным опросом населения Украины (февраль 2024) от International Republican Institute (Center for Insights in Survey Research), в котором украинцы на вопрос назвать самые большие угрозы для развития страны на первое место поставили коррупцию (51%), а на второе — военную агрессию России (46%). Как быть с результатами опросов бизнеса, где неизменно в Топ-3 проблем указывается коррупция?

          Вот, например, результаты 17-ой волны опроса бизнеса Украины (апрель — май 2024). Он проводится Advanter Group при сотрудничестве с Министерством экономики, Минфином и целым рядом других государственных структур в рамках проекта ООН. 58,2% отметили “непредсказуемость развития ситуации в Украине и на внутреннем рынке”, 55,8% бизнеса отметили “непредсказуемые действия государства, которые могут ухудшить состояние бизнеса”. А вот список основных проблем глазами украинского бизнеса: блокировка налоговых накладных (33,7%), отказ от бронирования работников для призыва (31,5%), задержка с логистикой на границе (очереди на таможне) — 22,1%.

          Нет сомнений, что иностранные организации, которые занимаются инвестициями, тоже имеют подобные данные. Поэтому заверения Р. Шурмы о том, что в Украине с коррупцией примерно такая же ситуация, как в Евросоюзе, вызывает такую же реакцию, как его обещание “убить” более 95% коррупции путём запрета кэша в стране. Мессидж заместителя главы офиса президента иностранным инвесторам прозвучал так: “Каждая война кончается. Вечных войн нет. Второе. Украина, как страна, имеет огромные природные преимущества. Третье. Рынок и возможности ограничены. В таких ситуациях выигрывает тот, кто первым принимает решение. Моя рекомендация инвесторам, у которых есть хотя бы небольшой аппетит к риску, которые хотят получить прибыль на свои инвестиции, присмотреться к Украине. Делайте первые шаги. Пытайтесь”.

          Питчат и питчат представители украинского Правительства. Тот, кто решит попробовать, обязательно столкнётся с теми представителями Правительства Украины, которые продвигают режим индивидуального, персонального отношения. О нём активно говорит не только Минфин и Минэкономики, но и известный марксист из Верховной Рады Д. Гетманцев, а также сторонник модели Государства всеобщего интервенционизма депутата Д. Наталуха. Их поддерживают работающие в Украине консалтинговые, инвестиционные компании, которые выступают своеобразными посредниками между иностранным бизнесом и украинскими VIP-распорядителями и потребителями чужого. Большой бизнес очень часто, особенно в ресурсных секторах, стремится устроить междусобойчик с Большим Государством. Они обслуживают большие финансовые, ресурсные потоки. В этом многократно были уличены крупнейшие консалтинговые структуры (Bain, Boston Consulting, McKinsey, Ernst & Young, Kearney, Accenture, Deloitte, KPMG, PwC Consulting). Такие инвестиционные, финансовые компании, как BlackRock, Morgan Stanley, Goldman Sachs, также являются фаворитами Государства по работе в развивающихся странах. Большинство из них в той или иной степени работают в Украине или по украинской тематике. На Таллиннской конференции сообщество консультантов представляли Dragon Capital, Horizon Capital, Ernst & Young и K. Hartwall Invest. Они выступали, как технократы, сопровождающие инвестиционные темы, сюжеты и проекты. Понятное дело, они оставили за кадром анализа даже то, что в своих докладах говорит офис бизнес омбудсмена Украины.

          Ни на этой конференции, ни на других инвестиционных, экономически й форумах, которые проводило Правительство Украины вместе со своими партнёрами по восстановлению и инвестициям, не было ни слова о том, какую макроэкономическую, институциональную политику хотят проводить власти Украины для привлечения иностранных инвестиций, раскрепощения национального предпринимательства. Украинские VIP-ы не просили своих коллег и партнёров помочь нам резко увеличить уровень экономической свободы. Не было запроса на оказание научной, аналитической помощи по адаптации монетарной политики к дизрупции военного времени. Не было попытки обсудить структуру налоговой системы, режим таможенной политики, а также способы радикального снижения регуляторного бремени. Не было предложения импорта судебных, правовых институтов в Украину, приглашения на работу тех профессионалов из ЕС/G-7, ОЭСР, которые могли бы создать ценнейший ресурс в виде доверия к системе принятия решений украинским Правительством.

          Представители Украины не просили, не предлагали, а их партнёры не видели себе мотивации придумывать что-то инновационное, учитывающее реальное состояние украинских производителей товаров/услуг с одной стороны и органов госуправления с другой. Раз вам самим не надо, чего нам-то париться? Никакой кастомизации, никакого bespoke Запад Украине не предложил. Ни на одном их проведённых за 2,5 года форумах и конференциях не было предложено обсудить модель малого государства и полностью открытого свободного рынка для максимизации выгод как для ВСУ, так и для всех украинцев.

Американцы видят восстановление через местный уровень

          На конференции, организованной German Marshall Fund “All Reconstruction is Local”, ключевым выступающим со стороны Запада была Пенни Прицкер (Penny Pritzker), специальный представитель США по экономическому восстановлению Украины. Именно фонд Маршалла может быть центральной структурой по координации помощи Украине после войны. Поэтому для Украины критически важно сформировать адекватное, реалистичное представление руководства этой структуры в отношении нашей страны. П. Прицкер так начала своё выступление: “Все те, кто присутствуют здесь, рассчитывают на качественное управление тех, кто несёт ответственность за восстановление. Качества управления в Киеве должно отражать честность, единство и демократические ценности, настоящий разрыв с советским прошлым”. Само название конференции “всё восстановление локально” указывает на то, что США и ЕС не сформировали доверие к центральным органам власти Украины. Ни План Лугано, ни Матрица реформ, ни Ukraine Facility 2024-2027 не убедили Запад в преимуществах сверхцентрализации и системы управления вокруг условных “шести менеджеров”. Поэтому они делают ставку на развитие контактов, связей, проектов конкретно с регионами Украины. По словам П. Прицкер “локальный подход к восстановлению также распределяет власть. Это важно для демократической страны”.

          Среди факторов, которые препятствуют инвестициям, были отмечены следующие:

           — безопасность (нужно ПВО);

          — состояние энергетики (нужны адекватные, децентрализованные решения);

          — дефицит координации и качественного управления. Нужно межминистерское согласование проектов по определению приоритетов (планирование на уровне министерств);

          — дефицит коммерческих проектов, которые соответствуют критериям для получения кредита в банке (bankable projects), слабое техническое обоснование проектов;

          — слабая система управления рисками (нужно страхование);

          — слабое развитие частного бизнеса. Нужно его раскрепощение, отказ от отношения “ощипывать гусей”;

          Иностранные участники конференции подняли вопрос коррупции. Henrik Winther, директор департамента ЕС по политике добрососедства ЕС, заявил: “Мы получили гарантии, что если будет коррупция, то с ней и местные и национальные органы будут бороться”. Тут такое дело. Дать слово — это одно, а вот сдержать его, как показывает практика, совсем другое.

          Выступали партнёры немцев и американцев из Николаева, Днепра и Львова. Один из VIP-выступающих поделился своим опытом общения с представителями разных органов власти Украины: “Для международных гостей они [чиновники] демонстрировали гармонию. Но если поговорить с людьми на местах, то увидите, что конечно, между центром и регионами есть напряжение. Мы обязательно об этом должны поговорить, потому что для будущего, для членства в ЕС это одна из ключевых целей”.

          Mark Simakovsky, представитель USAID, также сделал акцент на развитие местных сообществ: “Децентрализация, развитие местных сообществ, гражданского общества, вовлечение частного сектора, больше возможности для украинских работников, а также инклюзивность и гендер”. С его точки зрения одной из уязвимостей сегодня является усиление централизации.

          Одна из панелей конференции была непосредственно посвящена антикоррупционной политике в контексте местного восстановления (Anti-Corruption in Local Recovery). О. Сенкевич, мэр Николаева, представил пример борьбы с коррупцией на местном уровне. По его мнению, признаками эффективной борьбы с коррупцией стали принятие Государственная антикоррупционная программа. “Украина может быть примером другим странам, как выполнять антикоррупционные меры”, — поучительно заявили представители Правительства Украины.

          109 государственных структур реализуют 1187 мер по борьбе с коррупцией. Борьба идёт 24/7. Коррупция, дрожи! Мы натягиваем вожжи. При этом на вопросы иностранцев о том, почему уволили министра А. Курбакова, почему не доехал на конференцию М. Наем, никто толком не ответил. Мол, вопрос не нашего уровня. Отметим, что Мартина Богуславец, исполнительный директор Института законодательных идей, откровенно сказала о коррупции и о том, что увольнение А. Курбакова связано с тем, что глава ОП А. Ермак не полностью контролировал данное направление деятельности.

Мы сотнями выполняет ваши требования и рекомендации. Дайте нам $10 — 30 инвестиций

          10 июня Фонд Фридриха Эберта также провёл конференцию до Берлинского форума (Ukraine Recovery Conference) 11-12 июня, как сопутствующее мероприятие. Тема — “Перспективы украинской экономики. Устойчивость. Восстановление. Процветание” (Perspectives for Ukraine’s Economy. Resilience. Reconstruction. Prosperity”. Ключевым спикером от Украины была Юлия Свириденко, министр экономики. От неё ждали оценки ситуации и ответов на вопросы, которые задавали организаторы: “Выиграть мир так же важно, как выиграть войну. Украинцы хотят знать, за что они сражаются. Людям нужна работа, безопасность, товары и услуги”.

          Вот основные положения из выступления Юлии Анатольевны: “Экономика растёт. Нам нужно восстановить экономику, послать сигналы украинцам за границей, чтобы они возвращались. Создать им мотивацию. Надо думать о восстановлении сейчас, не ждать конца войны… Мы приняли единый, интегрированный среднесрочный план развития… Мы продемонстрировали, что мы можем работать по стандартам ЕС.. В принятом наши Ukraine facility Plan - список реформ. Все требования собрали вместе — и создали матрицу реформ… 206 условий уже выполнили. Всего в этом году Украина выполнит 410 рекомендации”.

          Ю. Свириденко представила список приоритетов Правительства в инвестиционных сферах:

— энергетика, её восстановление;

— обеспечение ПВО как важную часть мер по экономическому восстановлению;

— производство оружия;

— получение $300 млрд. замороженных российских активов за рубежом;

— увеличение экспортного потенциала;

— создание условий для возвращения украинцев;

— создание условий для иностранных инвесторов.

          Девиз данной конференции — United in Recovery. United in Defense. Единство, по мнению вице-министра, должно выражаться в ежегодном привлечении $10 — 30 млрд. инвестиций. Ей также задали вопрос про коррупцию. Она ответила достаточно твёрдо и резко: “Вы видели коррупцию во время своего визита в Украину?” Она ответила ведущей панели и аудитории, что разговоры про коррупцию в Украине — это русский нарратив. “Мы столько желает для борьбы с коррупцией в течение последних пяти лет… Наша Верховная Рада принимает сотни документов по борьбе с коррупцией. Правительство Украины прекрасно понимает, что нужно бороться с коррупцией. Оно этим занимается…. В Индексе восприятия коррупции мы улучшили свой показатель больше всех”. Правда, место Украины в Индексе восприятия коррупции она почему-то не назвала. В 2022г. мы были на 116-м месте, в 2023г. — на 104-м. Такой себе прогресс, когда страна даже в первую сотню не входит.

          Ю. Свириденко, по сути дела, воспроизвела те же тезисы по инвестиционной политике, что Д. Арахамия: промышленные парки, инвестиционные няни, индивидуальный подход, закон о больших инвестициях. Иностранцы, которые общаются с украинскими бизнесменами, своими предпринимателями и инсайдерами украинской политики, ждали откровенности и честности в оценке процессов в стране. Речёвки и бодрые комсомольские отчёты по утверждённым шаблонам явно надоели.

Выводы по итогам инвестиционных форумов

          Проанализировав материалы, выступления украинских и иностранных участников трёх выше указанных форумов, а также Лондонской и Берлинской конференций, можно сделать следующие выводы:

          1) на международных инвестиционных форумах украинское Правительство представляет не стратегию/программу экономических реформ, как положено органам государственного управления, а преимущественно бизнес-предложения. Тем самым оно приглашает иностранных инвесторов делать бизнес, в первую очередь, с VIP-распорядителями чужого Украины. Чиновники выступают в роли питчеров (маркетологов, адвокатов, стейкхолдеров) коммерческий проектов. От них ждут видения, стратегии развития страны, а они — “у нас есть газ/нефть”.

          2) Правительство Украины основывает свои инвестиционные программы на старых инструментах и механизмах модели Государства всеобщего интервенционизма. В них главные участники инвестиционных процессов — крупный иностранный и национальный бизнес. В случае Украины партнёрами крупного иностранного бизнеса предлагаются либо государственные коммерческие структуры, либо предприятия-фавориты VIP-распорядителей чужого. Малый бизнес страны находится вне зоны внимания Правительства.

          3) Инвестиционная карта Украины — это сплошная номенклатурная дискреция, создающая режим дискриминации малого бизнеса, нерыночного, льготного выделения отдельных секторов, районов, зон, т. е. создания не рыночной, а государственной структуры капитала. Представленные инструменты и механизмы не могут не порождать коррупцию и злоупотребления властью.

          4) Содержание инвестиционного пакета предложений Правительства, режим его представления позволяет предположить, что украинские власти очень спешат привлечь иностранные инвестиции именно сейчас, под нынешний состав органов власти, под персональное сопровождение чуть ли не министров вместо того, чтобы применить у себя лучший мировой опыт системных реформ. Спроса на научно обоснованную, исторически проверенную стратегию рыночных реформ на основе экономической свободы, частного предпринимательства в Правительстве нет.

          5) В дизайне инвестиционной политики как украинское Правительство, так и сопровождающее его международные и внутренние консультационные, аналитические структуры не учитывают теорию и практику провалов государства, состояние крайне неэффективной, сверхцентрализованной, зарегулированной и забюрократизированной системы госуправления страны. Негативный опыт восстановления Ирака, Афганистана, Туниса, Шри-Ланки, Аргентины, Бразилии, десятков других стран не учитывается.

          6) Правительство Украины продолжает отрицать и игнорировать глубину, широту распространения коррупции, как прямого следствия проводимой в стране монетарной, фискальной, торговой и регуляторной политики. Коррупция — прямое следствие Большого государства, которое в Украине стало социалистическим. Оно не предпринимает попыток провести реформу системы госуправления, дерегулирование и ликвидацию источников номенклатурно-правоохранительной дискреции.

          7) Правительство Украины не принимает адекватных мер, не формулирует предложений по формированию доверия со стороны иностранных инвесторов, полисимейкеров к проводимой экономической политике.

          8) Иностранные партнёры, советники, консультанты Правительства Украины представлены преимущественно технократами, стейкхолдерами крупного финансового, инвестиционного бизнеса ЕС/G7/ОЭСР. Они традиционно работают с VIP-распорядителями чужого, рассчитывая на их прямую поддержку и даже участие. Для них проведение системных рыночных реформ, создание равных условий конкуренции для малого бизнеса не является приоритетом.

          9) Инвестиционная стратегия Украины нынешней власти, если она будет реализована, воспроизведёт государственную, олигархическую структуру преимущественно сырьевой экономики с низкой производительностью труда и большим государственным сектором. В него едва ли впишутся миллионы активных предпринимателей, которые из-за высокой налоговой, регуляторной нагрузки могут уехать из страны или перейти в “серую” экономику.

          10) В подходах к восстановлению Украины между Западом и Правительством страны наметился очевидный конфликт. Первый предлагает сделать ставку на локальный, местный уровень, а власти Украины — на феномен условных “шести профессиональных менеджеров”, т. е. на сверхцентрализацию. С учётом того, что местный уровень власти воспроизводит чаще всего модель протофеодализма/локального олиграхата ставка на реализацию коммерческих проектов с чиновниками всех уровней с их нынешним функционалом представляется тупиковой для страны.