Что написано пером, или Кремль взялся за историю

Самый модный из этих пунктов в последнее время третий — его “проработка” выходит на новый организационный уровень.

“Министерство правды”

Степень уважения, с которой официальная Москва относится к отечественной истории, общеизвестна и достойна восхищения. Особенно хорошо с этой доктриной, краткое изложение которой рискует совпасть с формулировкой “есть две точки зрения — моя и неправильная”, вероятно, знакомы сотрудники министерств иностранных дел ряда постсоветстких государств. Но в ближайшее время перечень лично столкнувшихся с единственно правильным представлением о ходе давно минувших событий, скорее всего, увеличится. Кремль рьяно взялся за наболевший вопрос “противодействия фальсификациям”.

Нашумевший акт создания Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России при президенте Российской Федерации полной неожиданностью не стал. Информационная кампания “бей фальсификаторов” велась уже длительное время, а в феврале 2009 года прошла через всплеск, озвученный главой МЧС России “единороссом” Сергеем Шойгу как предложение ввести уголовную ответственность за отрицание победы СССР в Великой отечественной войне. Бурное обсуждение темы “И кто же станет отрицать очевидное?” через некоторое время сошло на нет. Но дискуссия снова вернулась на круги своя спустя несколько месяцев: во-первых, и к памятной дате поближе, во-вторых, — юридическое обеспечение подоспело.

В конце апреля одновременно были анонсированы две законодательные инициативы: поправки в уголовный кодекс, касающиеся “реабилитаторов нацизма”, и проект закона аналогичной тематики, посвященный положению дел на территории сопредельных государств. А с начала мая (что предсказуемо) кампания начала набирать обороты. С разницей в несколько дней произошел ряд знаковых событий. Всероссийский центр изучения общественного мнения опубликовал результаты опроса, согласно которому 60 процентов россиян поддерживают введение уголовной ответственности за отрицание победы СССР в ВОВ (36% респондентов поддержали полностью, 24% — “скорее поддерживают”). В Государственной думе был зарегистрирован проект предполагаемых поправок в УК, согласно которому за ряд публичных действий (искажение приговора Нюрнбергского трибунала, одобрение или отрицание преступлений нацизма, объявление преступными действий стран из антигитлеровской коалиции) “светит” штраф размером до 300 тысяч рублей или до 3 лет лишения свободы (отягощающие обстоятельства, вроде использования служебного положения или СМИ, переносят пределы штрафа в диапазон от 100 до 500 тысяч рублей и увеличивают срок возможного заключения до пяти лет). Дмитрий Медведев в очередном видеообращении отметил, что попытки фальсификации истории “становятся все более жесткими, злыми, агрессивными”. На таком фоне следующий шаг Кремля выглядит вполне логичным — с 19 мая в России существует специальный орган, цель которого — препятствовать возникновению альтернативных официальной точек зрения на ряд исторических событий.

Основными задачами “антифальсификационной” комиссии, которую в прессе моментально окрестили “министерством правды”, являются сбор фактов фальсификации истории, их анализ, разработка стратегии противодействия и с этой целью — координация действий государственных институтов. Все это — во имя исторической справедливости, вернее, “для адекватного реагирования на попытки фальсификации исторических фактов и событий в ущерб интересам России”. Судьями же в этом нелегком деле станут 28 членов Комиссии: как специалисты (представители Роснауки, Росархива, Фонда изучения исторической перспективы, РАН), так и профильные и, на первый взгляд, не очень чиновники — от заместителей министров юстиции и культуры до начальника Генштаба и начальника управления ФСБ, включая по согласованию и первого заместителя председателя госдумовского комитета по делам СНГ — дорогого сердцам сотрудников СБУ Константина Затулина. Руководить же этим органом будет глава Администрации президента Сергей Нарышкин.

Инициатива Дмитрия Медведева вызвала неоднозначную реакцию. Представители прогрессивной прокремлевской общественности встретили рождение Комиссии с большим энтузиазмом: чиновники от образования радуются, что наконец-то школьники будут учиться по согласованным учебникам, политики — что адекватно отреагировали на чаяния населения, которое против искажения роли советского народа в Великой отечественной войне. С другой стороны, многие специалисты-историки засомневались в перспективности исследований в сфере, где вторая точка зрения уже не просто “неправильная”, а уже вот-вот — и незаконная. Тем более, то, что начинается как благое дело “воспитания” культуры публичного выступления среди российских неонацистов, в итоге может действительно принять форму эффективного “политюридического” давления. Причем давления не только на своих граждан (чего опасаются представители либерального крыла российского политикума), но и на чужих.

Борцы с реабилитацией

Судя по многочисленным заявлениям, основную часть проблем с фальсификацией истории (по крайней мере — Второй мировой войны) российская власть ищет за пределами своего государства. И находит — преимущественно на территории государств Балтии и Украины. А, поскольку на гневные ноты МИД РФ режимы, враждебные правильному пониманию истории, обычно реагируют несколько вяло, неплохим подспорьем стало бы юридическое обоснование кремлевских претензий. Возможно, в таковое может превратиться закон “О противодействии реабилитации в новых независимых государствах на территории бывшего Союза ССР нацизма, нацистских преступников и их пособников”.

Анонсированный в конце апреля наряду с поправками в УК законопроект, судя по “молчанию” механизма поиска по сайту Госдумы, пока не зарегистрирован. И не исключено, что в той форме, в которой он появился сначала на одном российском сайте, а потом пустился в победоносное шествие по интернет-просторам, зарегистрирован не будет. Но и в “гипотетической” редакции документ весьма примечателен.

Основная цель возможного закона — препятствовать изменению общественного мнения касательно нацистского режима в Германии (собственно, одна из сфер деятельности недавно созданной Комиссии). Осуществлять препятствование предполагается по стандартной схеме: мониторинг и профилактика — выявление и пресечение — наказание. И что особенно показательно — выявлять и наказывать создатели проекта федерального закона предполагают и за пределами своего государства. Исходя из некоторых формулировок законопроекта, сфера влияния российской редакции истории — границы СССР на 1941 год.

В случае принятия подобного закона недружественные братские государства ожидает ряд контрмер. От профилактических (возможно, нынешнее увещевание имени МИД РФ относится к ним) до дипломатических (ноты протеста, полное или частичное прекращение сообщения, разрыв дипломатических отношений), экономических, международных (путем обращения в ООН). Это то, что касается “режимов”. Частным лицам тоже может не повезти: в случае, если вездесущий мониторинг выявит акт реабилитации, гражданин может быть ограничен в праве посетить территорию РФ, выдворен оттуда или же привлечен к ответственности вплоть до уголовной. При этом место демонстрации примера фальсификации истории (в пределах РФ или вне их) значения не имеет. Следует также учесть то, что определение реабилитации нацизма по упоминаемому законопроекту включает в себя “… другие действия или бездействия, направленные на восстановление в правах, героизацию, либо восстановление репутации нацистских преступников, пособников нацизма и их организаций, либо установление им льгот, присвоение государственных или общественных наград…” (согласно документу “пособники нацизма” — это “лицо, добровольно или в результате мобилизации поступившее на службу в любые органы, организации, институты национал — социалистического режима Германии или сотрудничавшие с оккупационной администрацией на территории СССР в границах по положению на 22 июня 1941 года”). И, беря во внимание сферу стандартных интересов МИД РФ, можно сделать вывод: в случае принятия законопроекта, подобного этому, “невъездными” в Россию станут как минимум длинный ряд украинских политиков во главе с нынешним президентом, как максимум — все граждане, систематически и в присутствии СМИ сомневающиеся в том, что, например, воины УПА были приспешниками гитлеровского режима.

От анонса скандального законопроекта до принятия закона — путь долгий. Но официальная Москва не устает напоминать Киеву о том, как именно нужно прочитывать совместную историю. С очередной годовщиной Победы Дмитрий Медведев и Владимир Путин своих коллег поздравили не только синхронно, но и стилистически однообразно. “Уверен, что народы России и Украины будут всегда беречь память о великой победе, противостоять любым попыткам переписать и извратить нашу общую историю”, — делился с Виктором Ющенко своей убежденностью российский президент. “Уверен, что никому не удастся извратить и предать забвению закаленную в тяжелейших испытаниях многовековую дружбу и общую историю наших государств и народов”, — а это уже фрагмент поздравления российского премьера, адресованного Юлии Тимошенко. Правда, во взаимоотношениях России и Украины противодействием одной только фальсификации истории Второй мировой войны обойтись сложно. Уже после “девятимайских” празднований разгорелся очередной дипломатический скандал. Нас сей раз историков из российского внешнеполитического ведомства обеспокоила “реабилитация” памяти Ивана Мазепы, приуроченная к годовщине Полтавской битвы — сооружение памятника и планы по учреждению государственной награды имени гетмана были расценены как “искусственное надуманное противостояние с Россией”.

Болезненное реагирование российской стороны не только на прочтение совместной истории, но и на внутренние дела соседнего государства, которые могут косвенно касаться пресловутой совместной истории, уже давно не новость. Это, как и новые “организационно-исторические” веяния на территории РФ, в очередной раз подтверждает — Кремль не планирует выпускать Украину из зоны своего информационно-идеологического влияния. В случае с государствами прибалтийской зоны развитие темы “реабилитации нацизма” и “фальсификации истории” — могут принять форму, скорее вялых атак в адрес “натовских приспешников”, не говоря уже о странах-”тяжеловесах”: в контексте реабилитации пособников нацизма только ленивый скептик не вспомнил, как Дмитрий Медведев во время своего недавнего финского вояжа возлагал цветы на мемориале Карлу-Густаву Маннергейму — вполне себе союзнику нацистской Германии в 1941-44 годах. Зато Украина может первой попасть под “раздачу” международного уровня. Недаром Дмитрий Медведев рассказал о том, что Россия планирует распространять влияние на территории СНГ, а Владимир Путин, намекая на недопустимость вмешательства “третьих стран” в сложные российско-украинские отношения, вспомнил мемуары генерала Деникина. А если Украина — это часть как минимум информационного пространства России (СНБОУ только 25 мая поделился собственной доктриной национальной информбезопасности), то, стало быть, и версия истории на этом пространстве должна быть одна — та, которая правильная, а не та, которая практически незаконна. Перефразируя популярного в последнее время Оруэлла, перед историей все страны равны, но некоторые страны равнее. Особенно, если на страже их интересов встанут и законы об уголовном преследовании за иные оценки событий, и специальные Комиссии.

Ксения СОКУЛЬСКАЯ