Будет ли на Украине налог на недвижимость

Заседание Кабмина 9 июня утвердило проект нового Налогового кодекса. После этого сразу пошли разговоры о том, что этот документ предусматривает налог на недвижимость. Уверенность в таком положении дел поддерживали и представители власти.

Что говорили политики

Так, 10 июня первый заместитель главы Администрации Президента Ирина Акимова позитивно оценила саму идею такого налога как “средства социальной справедливости, перераспределения доходов от более богатой части населения к бедной”

“Конкретно этот налог будет касаться объектов жилой недвижимости свыше 300 кв. м., — разъяснила она. — И я думаю, что большинства населения страны этот налог не коснется”. Также Ирина Михайловна отметила, что средства от него станут поступать в местные бюджеты. А вот по поводу ставок не смогла дать конкретных сведений, ибо, по ее словам, “Налоговый кодекс описывает лишь рамочные условия, а тарифы и ставки будут описаны позже”

О том, с кого будут брать налог на недвижимость, четыре дня спустя телезрители “Первого Национального” услышали от Николая Азарова (выступавшего по поводу ста дней правительства) практически то же, что и от Акимовой. Согласно информации УНИАН, глава Кабмина “не сомневается, что депутаты поддержат увеличение налогов для богатых слоев населения, в частности... на дома и квартиры площадью больше 500 и 300 кв. м соответственно...

При этом он отметил, что не всем депутатам, которые являются достаточно богатыми людьми, будет просто это сделать. “Некоторым придется переступать, и наступать на горло своей собственной песне”... Он также сообщил, что проводил беседы с депутатами по этому вопросу. “...И говорил, что вы должны подняться над своими личными интересами и подумать об интересах общества”, — отметил премьер”

То есть единственным препятствием (хотя и преодолимым), с точки зрения главы правительства, выглядела позиция депутатов. Впрочем, со стороны парламентариев официально раздавались голоса только в поддержку идеи налога на недвижимость, если имеется в виду налог на роскошь. В этом, к примеру, сошлись и редко соглашающиеся между собой политики Петр Симоненко и Арсений Яценюк.

Так, пресс-служба КПУ 11 июня распространила заявление Симоненко, где, в частности, говорилось: “Надо определиться, какая площадь жилых домов, какой минимум нужен для нормальной жизни, а все остальное является элементами роскоши. Как и 600-й Mercedes не сравнивается с “Запорожцем” или мотоциклом... Когда я давно уже предлагал ввести этот налог, то я отмечал: все жилье, а также имущество, которое было построено и приобретено в советские времена, т. е. до 1991 года, под нормы этого закона не подпадает. Почему? Так как тогда была совсем другая система. Жилье получалось бесплатно. А когда строили свое жилье, то люди жили честно. Они за свою заработную плату покупали строительные материалы и строили себе дома. Как и на селе, государство, поддерживая селян, помогало строить жилье, в том числе для молодых специалистов, и это сделано было на честно заработанные средства. И в данном случае все это облагалось налогом”

А 12 июня и пресс-служба “Фронта перемен” распространила заявление своего лидера. Арсений Яценюк отмечал, что этот налог нужно было ввести уже давно, но предупреждал: “Только чтобы не случилось так, что бабушка в селе стала бы основным плательщиком налога на недвижимость”

По его мнению, введению налога должна предшествовать, “во-первых, инвентаризация всех объектов недвижимой собственности, и, во-вторых, — составление земельного кадастра”, а сам налог следует вводить в два этапа: “На первом этапе — введение номинального, небольшого по объему налога на недвижимость, чтобы зафиксировать владельцев объектов. Потом разобраться, кто эти собственники, а дальше уже ставить дифференцированную шкалу. У кого много денег, тот должен платить больше налогов”

Голосов же против налога на недвижимость слышно не было. Говорить об этом, разумеется, невыгодно — не способствует популярности, но также понятно и то, что депутатов, которые не хотят “наступать на горло собственной песне”, премьер не выдумал. Правда, он умолчал о том, что состоятельные люди, которых этот налог может затронуть, сосредоточены не только в законодательной власти, но и в исполнительной. Вероятно, именно поэтому с налогом произошла странная история.

Загадочное исчезновение налога из кодекса

Все приведенные высказывания касались самой идеи налога на недвижимость, а не ее воплощения в конкретном проекте. Впрочем, политиков можно извинить, так как официального текста на тот момент не было. Правда, 10 июня на портале “Лига” появился проект Налогового кодекса (http://news.liga.net/news/№ 1016917.html) в редакции от 6 июня, которую и рассматривал Кабмин на заседании. Этот документ вызывал больше вопросов, чем давал ответов. Там, в частности, в разд. XII “Местные налоги и сборы” указывалось, что ставки налога устанавливаются органами местного самоуправления при утверждении бюджета, причем дифференцированно в зависимости от административно-территориального расположения и типа объекта налогообложения, в расчете на год в гривнях за 1 кв. м общей площади объекта налогообложения (пп. 2.6.1, 2.6.2).

А налоговые обязательства уплачиваются (согласно п. 2.12) в следующие сроки: “а) физическими лицами — равными долями до 15 августа и до 15 ноября; б) субъектами хозяйствования — ежеквартально до 30 числа, следующего за отчетным кварталом” (речь шла лишь о юридических лицах, которые владеют недвижимостью, относящейся к жилому фонду. — А. П.).

В том проекте не уточнялась база налогообложения, и из текста можно было предполагать, что обложению подлежат любые квадратные метры, а не те самые 300 и 500, о которых говорила Акимова. Отсутствие конкретизации ставок, о котором замглавы АП тоже упоминала, в такой редакции выглядело особенно опасным, поскольку было равнозначно отсутствию единого государственного подхода. Ведь из текста ясно следовало, что именно органы местного самоуправления эти ставки и определяют, более того, легко можно было понять, что они же устанавливают, с какой площади брать налог. И поскольку речь шла о налоге, который взимать предполагалось впервые, вероятность самоуправства и абсурда на местах представлялась очень высокой.

Впрочем, как отмечалось в прессе, на заседании правительства проект Налогового кодекса принимался с многочисленными поправками. Поэтому логично было предполагать, что в итоге в нем оказалось все то, о чем говорили и Азаров, и Акимова. Тем не менее в проекте кодекса, который был подан в ВР и появился на официальном парламентском сайте 15 июня, налог на недвижимость вообще отсутствовал.

А при обсуждении проекта в ВР 17 июня вице-спикер Николай Томенко сообщил, что 15 июня в пояснительной записке правительства, зарегистрированной в парламенте вместе с проектом кодекса, содержалась норма о “введении налога на недвижимое имущество, отличное от земельного участка (с 1 января 2012 — на жилую недвижимость площадью свыше 300 кв. м, с 1 января 2014 — на нежилую недвижимость)”, однако уже 16 июня текст был изменен и об упомянутом налоге в нем вообще речь не идет.

Из этих слов, правда, следует, что Томенко 15—16 июня то ли читал лишь пояснительную записку, а проект кодекса не осилил, то ли прочел оба документа и выбрал из них то, что выигрышно для него как оппозиционера. Очевидно, что если в записке авторов законопроекта говорится о том, чего в самом проекте нет, — ее надо срочно скорректировать.

Но по сути вице-спикер здесь прав, обращая внимание на малопонятные манипуляции с налогом на недвижимость. Ведь получается, что когда Акимова и Азаров говорили соответственно 10 и 14 июня о том, с кого будет взиматься этот налог, они вольно или невольно дезинформировали общество. Ведь утвержденный 9 июня на заседании Кабмина законопроект не подлежит изменению, кроме как по коллективному решению того же органа. Однако нигде не сообщалось, что после 9 июня КМ вновь рассматривал вопрос о Налоговом кодексе. Кажется, после этого до подачи документа в парламент правительство вообще не собиралось.

Ошибка Акимовой менее значительна, поскольку она не член правительства и давала свой комментарий на следующий день после утверждения проекта, следовательно, вряд ли видела документ в том виде, в каком его подали в парламент. Едва ли кодекс мог принять такой вид уже 10 июня: ведь сотрудникам секретариата Кабмина пришлось немало поработать, чтобы включить в текст все принятые на заседании правительства поправки, и вряд ли они управились с этим за один день. Тем не менее должность Ирины Михайловны предполагает, что она должна была знать о наиболее принципиальных поправках, принятых на этом заседании.

А вот с Николаем Азаровым получается более чем странно. Ведь говорил он о налоге на недвижимость накануне подачи документа в парламент. А сразу после этой подачи — вечером 15 июня — в интервью Би-Би-Си премьер сказал: “Бремя реформ надо переложить на плечи богатых, защищая бедных”

Эти слова по духу вполне согласуются со сказанными им днем ранее (приведенными выше): налог на недвижимость как раз может стать средством перекладывания указанного бремени. Но теперь премьер о нем не упоминал: это было бы смешно — текст проекта кодекса стал доступен каждому.

Выходит, то ли премьер лишь между 14 и 15 июня узнал, как в действительности обстоит дело с налогом на недвижимость в утвержденном его правительством проекте, то ли именно в это время в документ были внесены изменения законодательно не предусмотренным способом, возможно, даже на уровне кабминовского аппарата.

Во многом прояснить ситуацию можно было бы, прочитав стенограмму заседания Кабмина 9 июня (правда, такие стенограммы у нас не публикуются, в отличие от стенограмм ВР). Но в любом случае правительство выглядит в этой истории весьма некрасиво, а последующие заявления его представителей также не вносят желаемой ясности.

Так, 18 июня на брифинге глава Госкомпредпринимательства Михаил Бродский сообщил, что налог на недвижимость может вернуться в кодекс, пояснив: “мы хотим взять польский, прогрессивный, вариант — 33 метра на человека”. То есть Михаил Юрьевич намекает, что налог исчез лишь потому, что правительство захотело заменить норму о 300 кв. м на 33 кв. м на человека. Но эти слова могут убедить разве что тех, кто не знаком с текстом проекта кодекса от 6 июня, где о метраже вообще не говорилось. И для уточнений, подобных тем, о которых говорит Бродский, вполне достаточно подготовки документа ко второму чтению.

А министр финансов Федор Ярошенко на пресс-конференции 23 июня дал понять, что Кабмин еще может вернуться к налогу на недвижимость в процессе подготовки документа к окончательному утверждению. Однако не разъяснил, почему же налог после всех разговоров о нем внезапно исчез из проекта, и не выразил личного отношения к идее его введения.

Правда, АП вскоре показала четкое отношение к проблеме. Ирина Акимова на пресс-конференции 25 июня назвала отсутствие налога на недвижимость одним из главных негативных расхождений между проектом Налогового кодекса и программой реформ президента. “Это налог, который обеспечивает в том числе большую социальную справедливость, потому что он перераспределяет часть доходов в пользу наиболее бедных слоев населения, и это налог, который обеспечивает большую устойчивость местных советов, местных бюджетов, поскольку он, как правило, идет именно туда”

Три аргумента в пользу налога на недвижимость

Итак, из слов Акимовой следует, что налог на недвижимость должен появиться в Налоговом кодексе. И это, теоретически, представляется положительным по следующим причинам.

Первая — самоочевидна. Налог на недвижимость, точнее на излишки недвижимости, отвечает принципу социальной справедливости, перераспределяя средства от богатых людей в бюджеты, откуда они должны расходоваться на социально значимые проекты.

Это тем более важно, что в нашей стране отсутствует такой имеющийся во многих государствах механизм перераспределения, как прогрессивная шкала подоходного налога. И это отсутствие можно понять: прогрессивный подоходный налог способствовал уходу зарплат в тень. А в условиях глобализации этот налоговый механизм работает все хуже и хуже, и в странах Западной Европы многие экономисты и политики считают его фактором, сдерживающим экономический рост. А вот налог на имущество, частью которого является и налог на недвижимость, оказывается более эффективным. Спрятать виллу или же личный самолет несравненно трудней, чем утаить доход. А исследования, проведенные несколько лет назад Организацией экономического сотрудничества и развития, показали, что именно налоги на собственность в наименьшей степени препятствуют экономическому росту, за ними идут налоги на потребление (НДС, акцизы), а потом уже — налоги на доходы предприятий и граждан.

Таким образом, вторая причина целесообразности введения налога на недвижимость состоит в том, что расширение налоговой базы в данном случае не должно сказаться на экономическом росте.

Но есть и третья — сугубо украинская — причина, не менее важная, чем первые две. Ведь недвижимость для состоятельных людей ценна не только как предмет роскоши, но и как выгодное вложение средств. То есть как один из финансовых инструментов, каковыми наряду с банковскими вкладами и акциями выступают все предметы, стоимость которых должна со временем лишь расти (золото, произведения искусства и т. д.).

Такую роль недвижимость играет во всем мире, однако на Украине в докризисное десятилетие она в гораздо большей степени была финансовым инструментом, чем в Западной Европе: в тот период ее рост в цене несравненно превышал доходность вкладов, акций, золота и т. п. Состоятельные люди покупали по нескольку квартир только для того, чтобы умножить стоимость своего имущества. И хотя кризис привел к спаду цен, в долгосрочном плане покупатели все равно выиграли. Если даже сейчас продать квартиру, купленную в мегаполисе за несколько лет до кризиса, то выгода от этой операции безусловно превысит банковские проценты, которые можно было получить за это время, и в большинстве случаев превзойдет и рост стоимости золота. А с окончанием кризиса можно ожидать возобновления роста цен на недвижимость — скорее всего, не столь галопирующего, но все равно весьма ощутимого.

Как верно заметил 30 июня Петр Симоненко, “недвижимость — это не просто квартира или дом, в котором живет ваша семья, это еще и огромный спекулятивный капитал. Вспомните, какими бешеными темпами росли цены на любое жилье всего три-четыре года назад, как банки зарабатывали миллиарды на ипотеке. И не забудьте о том, что именно эта большая спекулятивная игра, в конечном счете, стала детонатором мирового финансового кризиса”

Между тем для общества не безразлично, какой финансовый инструмент люди преимущественно избирают для своего обогащения. Выгоднее всего, когда они отдают предпочтение банкам, ибо вложенные туда деньги работают на экономику. Самый невыгодный вариант — когда главным финансовым инструментом становится недвижимость. На то есть несколько причин.

Во-первых, погоня за недвижимостью как за выгодным финансовым вложением вздувает цены на нее, что затрудняет обеспечение новым жильем малоимущих.

Во-вторых, эта погоня лишает банки потенциальных депозитов, тем самым отрицательно влияя на развитие финансовой сферы, а через нее — и на всю экономику.

В-третьих, спекулятивный бум на рынке недвижимости приводит к тому, что главной ценностью земли становится возможность использовать ее под застройку. В результате страна неоправданно лишается рекреационных зон и сельскохозяйственных угодий.

В-четвертых, тот же бум усиливает энергетическую зависимость Украины: новая квартира, купленная впрок (и соответственно пустующая), все равно отапливается.

Правда, другая сторона этого бума — строительный бум, который дает существенную прибавку к росту ВВП. Это как будто плюс для всего общества. Однако нынешний кризис показал, что подобное строительство (точнее, строительное обслуживание спекулятивных аппетитов) лишь номинально относится к “реальной экономике”: на деле оно представляет собой материализованную часть пресловутого финансового пузыря, который вздувался-вздувался — и лопнул.

Поэтому единственный общественный плюс недвижимости как финансового инструмента перекрывается массой минусов, не присущих иным — понятно, что банковские вклады, скупка золота или антиквариата не угрожают ни энергонезависимости, ни паркам и лесам, ни пахотным землям. Поэтому перед государством стоит задача лишить недвижимость исключительной роли в системе финансовых инструментов. А выход здесь один — ограничивать ее накопление при помощи налогов, чтобы богатые люди обращались к иным инструментам.

Правительство Азарова же поступило перед подачей кодекса противоположным образом: изъяло норму о налоге на недвижимость, но ввело норму о налоге на депозиты — на самый общественно выгодный финансовый инструмент, причем как раз в то время, когда люди и так не рвутся нести деньги в банки, поскольку кризис поколебал доверие к этим учреждениям.

Три скользких вопроса

Однако все теоретические достоинства налога на недвижимость в принципе могут при конкретном воплощении его не только померкнуть, но и обрасти серьезными недостатками, которые осложнят жизнь массе рядовых людей. Ведь при его введении возникают несколько вопросов, на которые пока не дано удовлетворительных ответов.

Первый вопрос: с какой недвижимости, имея в виду ее площадь и характер, надо брать налог? До сих пор на слуху была только жилая недвижимость. Что же касается нежилой, то именно вопрос о ней и похоронил этот налог в середине 90-х, когда он впервые обсуждался на пленарном заседании ВР, причем речь шла об обложении всей недвижимости. При таком подходе в наиболее невыгодном положении явно оказались бы наполовину простаивающие промышленные гиганты. Ведь производственные площади машиностроительного завода огромны по сравнению с площадью банка, прибыль у которого и сейчас, как правило, на порядок больше.

Тогда парламент понял, что налог на недвижимость добьет промышленность. Впрочем, он может добить ее и сейчас. И настораживает то, что, по словам Томенко, правительство подумывало о введении такого налога с 2014 г., даже не вбрасывая эту идею на общественное обсуждение. Очевидно, что если и взимать подобный налог, то необходимо дифференцировать его ставки для разных объектов в зависимости от их назначения. Но и при этом легко наломать дров, ведь даже с объектами одного назначения — жильем — до сих пор не удавалось прийти к единому мнению.

В середине 90-х господствовала идея, что налогом не должна облагаться жилая площадь квартир и домов в пределах социальной нормы — 21 кв. м на человека плюс дополнительно 10 кв. м на семью. В начале прошлого десятилетия Инна Богословская, пропагандируя свой вариант налога на недвижимость, соглашалась с этими цифрами, но предлагала избавить от налога все семьи, которые владеют лишь одной квартирой или домом.

Сейчас же, если сопоставить слова Акимовой и Бродского, власть мечется между цифрами 33 и 300—500. В первом случае число плательщиков будет больше, тогда как при цифрах, озвученных замом главы АП, это коснется лишь немногих. Впрочем, в СМИ ранее сообщалось, что, по расчетам Кабмина, за квартиру в 300 кв. м надо будет платить налог 650 грн. в год. При такой калькуляции за квартиру площадью 33 кв. м надо было бы заплатить 72 грн. — сумма небольшая, однако во многих семьях считают каждую копейку.

А главное, при таком подходе к налогу теряется его социальный смысл. Очевидно, что брать налог надо с существенных излишков недвижимости и что для обладателей 300-метровых квартир сумма 650 грн. в год просто смешна. Однако о прогрессивном налогообложении излишков жилой недвижимости политики практически не говорят. Обмолвился лишь Яценюк, да и то в ином ключе — он говорил о прогрессивном налогообложении не в зависимости от метража квартиры, а в зависимости от доходов владельца. Хотя понятно, что если богатый человек проживает в квартире, площадь которой не превышает социальных норм, то налогообложение такой недвижимости никак не оправдано.

Зато много разговоров идет по второму ключевому вопросу: что должно быть налоговой базой: площадь жилья или же его рыночная стоимость? На первый взгляд, второй вариант более справедлив. Но, как известно, лучшее — враг хорошего.

Если мы взимаем налог исходя из рыночной стоимости, то площадь квартир не имеет значения. Тогда жертвами этого налога станут и многие рядовые граждане, живущие в центре мегаполисов. Разумеется, можно предусмотреть льготы для пенсионеров, инвалидов и некоторых других уязвимых категорий, но как ни старайся учесть всех нуждающихся в защите, все равно окажется множество граждан, которым такой налог будет не по карману — и придется им переселяться на окраины. На Западе налог на недвижимость зачастую используется как раз для “зачисток” элитных кварталов от бедноты. Но нет сомнений, что повторения такого опыта надо избежать.

Кроме того, определение рыночной стоимости жилья — дело непростое. Здесь нельзя ограничиться созданием кадастра, как зачастую предлагают: ведь его данные пришлось бы постоянно обновлять, ибо рыночная стоимость конкретного жилья все время меняется — под влиянием и общих тенденций на рынке недвижимости, и конкретной ситуации в районе, где оно находится (например, в связи с улучшением или ухудшением инфраструктуры). Так, в США налоговые инспекторы, определяя налог на конкретный дом, изучают стоимость продаж аналогичных домов на той же территории.

Вроде бы американские инспекторы с этим справляются. Но Украина за 20 лет своего существования показала, что неспособна администрировать сложные налоги. Так, в Европе НДС работает. У нас же постоянно говорят о его неэффективности, поэтому антикоммунист Сергей Терехин и его идейные оппоненты коммунисты сходятся на том, что этот налог надо заменить простым и доказавшим эффективность в советские времена налогом с оборота. И если налог на недвижимость будут взимать исходя из стоимости жилья, то не помогут ни увеличение штатов ГНАУ, ни командировки в Европу и Америку для изучения опыта (за счет украинских налогоплательщиков, естественно). Коррупционные традиции в стране таковы, что при подобной технологии взимания налога особняки олигархов всегда окажутся на бумаге дешевыми — независимо от тенденций на рынке.

Квадратные метры — вещь все-таки более постоянная, чем цена, а в наших условиях и более объективная. И взимать налог, беря за основу площадь, несравненно проще. Конечно, эти квадратные метры стоят в разных местах неодинаково. Но все же роскошные особняки, как правило, не строят в шахтерских поселках и на других экологически неблагополучных территориях. А местные органы власти, естественно, должны иметь права (как и предполагалось предпоследним вариантом Налогового кодекса) дифференцировать ставку налога в зависимости от территории.

Третий вопрос: куда должны поступать средства от этого налога? — сейчас не ставится. По умолчанию предполагается, что они пойдут в бюджеты тех административных единиц, где налог собран.

Но вполне ли это справедливо? Есть территории, где покупать и строить жилье неизменно престижно благодаря прежде всего особым природным условиям (например, у моря) и где сборы от налога на недвижимость (в пересчете на одного человека) всегда будут больше, чем в других местах. Справедливо ли, если деньги полностью останутся в этих городах и поселках? Ведь в таком случае правомерно говорить, что данные населенные пункты присваивают природную ренту. Поэтому, как представляется, существенная часть налога на недвижимость должна направляться в государственный или региональные бюджеты как ресурс для реализации необходимых социальных программ.

Нерешенность важных вопросов и поспешность утверждения Налогового кодекса повышают риск того, что налог на недвижимость в конкретном исполнении окажется плохим для общества. А плохой налог — хуже, чем отсутствие налога. Поэтому оптимальный выход для правительства и парламента — “спешить медленно”. То есть если сейчас никак не удается найти оптимальный вариант налога на недвижимость, то в кодексе надо будет указать лишь его базовые принципы или же просто внести пункт о необходимости его введения, оговорив, что конкретные нормы будут установлены отдельным законом. И при этом в переходных положениях кодекса установить срок принятия данного закона.

Такая мера повысит вероятность того, что налог все-таки будет введен. Безусловно, есть смысл и вводить его поэтапно с установлением для начала достаточно низких ставок. А затем уже, посмотрев, кого и как этот налог затрагивает, перейти к повышению ставок, параллельно скорректировав базу налогообложения. Однако недопустимо и дальше продолжать забалтывать тему налога на недвижимость, как делается уже 15 лет.

P. S. В начале июля сообщалось, что правительство решило взимать налог на недвижимость с приватизированных квартир площадью свыше 100 кв. м (кроме квартир в зданиях, построенных в советское время) и частных домов площадью свыше 200 кв. м. При этом под налог подпадала лишь жилплощадь, превосходящая эти размеры (например, 10 кв. м при площади квартиры 110 кв. м). Что же касается платы за лишние метры, то называли цифру от 1 до 10 грн.

А 13 июля Комитет ВР по налоговой и бюджетной политике направил в Кабмин согласованные поправки к принятому в первом чтении проекту кодекса, подготовленные рабочей группой из представителей коалиции и правительства. Они предполагают налог и на производственную недвижимость в размере 0,5% ее балансовой стоимости ежегодно. Что же касается жилья, то ставку налога предлагается установить на уровне 2% минимальной зарплаты (т. е. по состоянию на сегодня — 17,76 грн.) за 1 кв. м. А объектами обложения делаются лишь квартиры площадью более 300 кв. м, дома и коттеджи — более 500 кв. м. Сообщившая об этом газета “Коммерсантъ-Украина” (прочие публикации опираются на данный источник) не уточняет, будут ли облагаться налогом все квадратные метры этого жилья или только излишки.

После всех пертурбаций с налогом на недвижимость трудно было поверить, что этот вариант — окончательный, и даже в то, что такой налог в кодексе непременно появится. Подозрения усилились после того, как 2 июля Сергей Тигипко сказал, что хотел бы возврата в документ налога на недвижимость. Тогда же он заверил, что предназначенный для всенародного обсуждения проект Налогового кодекса будет обнародован 6—7 августа после доработки в Кабмине. Однако проект опубликовали в “Урядовом курьере” уже 3 августа (это демонстрирует, что влияние вице-премьера по реформам весьма скромно) — и налога на недвижимость в нем нет!

Алексей ПОПОВ