Бизнес-партнер Щербаня: У Евгения с Ринатом Ахметовым был общий бизнес с 1990 года

Вместе они занимались торговлей ликеро-водочными изделиями, владели сетью ресторанов, поставляли в США продукцию украинских металлургов. В 1994-1995 годы Дедух был председателем совета директоров корпорации “Атон”.

Он водил дружбу с Ахатем Брагиным и Ринатом Ахметовым, которые, по его словам, были бизнес-партнерами Щербаня. В 1995 году Дедух выехал за границу, но со Щербанем связь не потерял. Он утверждает — бизнесмен лично говорил ему о конфликте с Павлом Лазаренко и Леонидом Кучмой. Последние, по мнению Дедуха, и организовали убийство его бизнес-партнера. 

Сейчас Дедух живет в Москве, где у него строительный бизнес. Он неоднократно давал показания по делу об убийстве Щербаня в ГПУ, в том числе в 2012 году. Forbes предприниматель рассказал о своем бизнесе со Щербанем, планах последнего по организации поставок газа в Украину и отношениях бизнес-тандема с тогда только подававшим большие надежды Ринатом Ахметовым.

— Как вы познакомились с Евгением Щербанем?

— С Евгением я познакомился в 1988 году. Я работал на шахте им. Калинина объединения “Донецкуголь” и исполнял обязанности госторгинспектора. Мы проверяли торговые точки, рестораны и кафе, а Евгений Щербань в то время как раз открыл кафе в Волновахском районе (Донецкая область. — Forbes). Его жена Надежда работала в кафе посудомойкой и официанткой, а он был директором и выполнял всю остальную работу. Хотя до этого был заместителем директора шахты “Кировская”. Во время одной из проверок кафе мы и познакомились — пообщались, побеседовали, и с того времени у нас завязалась дружба.

— Что было дальше?

— Я еще около года поработал на шахте, после чего занялся коммерческой деятельностью: поставлял свежезамороженную рыбу из Астрахани, открыл два продовольственных магазина на Донецкой трикотажной фабрике. В то время на фабрике работало 5000 человек, а снабжать их было некому. Я ездил по селам Волновахского района. Жили там в основном греки, они забивали скот, а я закупал у них туши, сам их разделывал и продавал — вот такая была интересная работа.

Со временем открыл большой морозильный склад и занялся поставкой продуктов в магазины. Однажды ко мне приехал Женя, мы с ним поговорили и решили работать вместе как партнеры. С этого все и началось. Тогда было создано Донецкое региональное объединение “Центр”.

В начале славных дел

— Чем оно занималось?

— В основном поставкой продуктов питания и их продажей. В 1990 году в стране был продовольственный кризис, магазины были пустые. Мы смогли наладить поставки товаров из Европы через Прибалтику. Мы выехали в Эстонию, встретились там с людьми, которые вывели нас на немцев. С ними мы подписали договоры о том, что они поставляют нам продукты, а мы рассчитываемся по фиксированной цене. Закупали все что можно: кофе, печенье, даже термосы. Из Астрахани мы наладили поставки свежемороженой рыбы, икры и т.д. Но основным был ликеро-водочный бизнес.

Как-то вечером мы играли с Женей в шахматы, и у нас родилась идея разливать вино в банки и продавать. Со временем мы установили контроль над всей вино-водочной отраслью Украины

В 1989 году мы наладили разлив вина, водки и других напитков. Сначала мы закупили несколько бочек вина в Молдове. Мы хотели наладить его разлив на Донецком ликеро-водочном заводе, но нам отказали. Помню, как-то вечером мы играли с Женей в шахматы, и у нас родилась идея разливать вино в банки и продавать. На складах консервных заводов тогда скопилась масса стеклотары, а сами заводы стояли, мы наладили разлив вина в банки на этих заводах и его продажу. Только на одном вине мы за год заработали $1,5-2 млн.

Со временем мы установили контроль не только над  Донецким ликеро-водочным заводом, но и над всей вино-водочной отраслью Украины. Мы работали с 38 заводами, в том числе и в России.

— Какими компаниями вы владели совместно со Щербанем?

— Я владел долей во многих предприятиях: ДРПО “Центр”, “Финансист”, “Атон”, Kolsers и многих других. В основном они занимались поставками продуктов питания. У нас с Евгением отношения были выстроены таким образом, что в каждой компании мы владели равными долями. Кроме того, с 1991 по 1996 год я был председателем совета директоров  Транснациональной корпорации “Атон”. Потом мы открыли несколько компаний в России, а в 1990 году — две компании в США: AmDon и Dalexs. Эти компании занимались реализацией металла и удобрений.

— Как удалось выйти на рынок США?

— Когда есть товар, на рынок выйти несложно. Деньги от продажи продукции за рубеж поступали на счета эстонской фирмы Kolsers, и потом, под видом инвестиций, заводились в Украину.

— Владимир Каратун говорит, что со временем ДРПО “Центр” дало начало “Атону”. Расскажите подробности создания этой корпорации.

— Сначала мы с Евгением зарегистрировали фирму “Атон”, потом к нам подключился Игорь Маркулов и была зарегистрирована Транснациональная компания (ТНК) “Атон”.

— Как Евгений Щербань познакомился с Игорем Маркуловым?

— С Маркуловым я был знаком со студенческих времен. Мы вместе проходили практику на шахте им. Горького. В начале 1990-х Маркулов работал в Москве с банковскими структурами России. Однажды Маркулов появился в Донецке, в нашем с Евгением ресторане. Он рассказал, что у него есть деньги, но он не знает, в какой оборот их запустить. В итоге он вошел деньгами в наш бизнес.

Когда Кучма пришел к власти, Маркулов вынужден был выехать за границу. Поначалу он долго жил в США и ОАЭ. Потом мы с ним пересеклись в Москве. Мы пытались построить совместный бизнес, но он попал под пресс властей по делу ЮКОСа. Он проводил операцию по выкупу пакета акций “Юганскнефтегаза”, после того как власти “разбомбили” ЮКОС, в итоге он отсидел четыре года. В прошлом году он умер в Бахрейне.

Партнер Ахметов

— Ринат Ахметов в то время был бизнес-партнером Щербаня?

— Да. С Ринатом Ахметовым мы знакомы с 1989 года. С 1990 года у нас были партнерские отношения, и мы работали практически одной командой.

— Как вы и Щербань познакомились с Брагиным и Ахметовым?

— Познакомились мы в ресторане “Ретро”, которым в Донецке владели я и Евгений. Кстати, это был чуть ли не первый частный ресторан в СССР. Брагин и Ахметов к нам часто ходили, в итоге мы познакомились, и было принято решение о сотрудничестве.

— Чем они тогда занимались?

— Мне трудно сказать, чем они занимались. В тот момент мы осваивали ликеро-водочное направление. Нам нужны были партнеры, которые могли бы взять на себя часть российского рынка. У Брагина и Ахметова тогда были хорошие отношения с российскими бизнес-структурами. Они взяли на себя российский рынок водочной продукции. Мы с Евгением, Брагиным и Ахметовым создали компанию “Гефест” по реализации нефтепродуктов. Потом начали совместно поставлять сырье с ГОКов на металлургические комбинаты. Так мы вместе и шагали.

— В то время Ринату Ахметову, если я правильно посчитал, было 24 года. Как ему удалось так рано стать влиятельным бизнесменом и какие отношения связывали его с Брагиным?

— Все мы тогда были молоды. Мне было 30 лет, Ринату — 24, время такое было. Он очень деятельный парень, что называется: “с головой”. Очень быстро соображает и быстро учится. Кроме того, его с Брагиным объединяли какие-то родственные связи.

— В интернете было обнародовано много публикаций о криминальном прошлом Брагина и Ахметова, их прямо называют бандитами...

— А кто тогда не был бандитом? Более-менее состоявшиеся люди все были бандитами. Ринат в то время ездил на машине с охраной, умел зарабатывать деньги, не позволял, чтобы ему не доплачивали или обманывали.

— Вам известно о том, что Ахметов был причастен к преступлениям?

— Нет.

Газовый вопрос

— Каким образом Евгений Щербань занялся металлургическим бизнесом?

— Заработанные в торговой сфере деньги мы вкладывали в горно-обогатительные комбинаты. С ними заключали договоры о совместной деятельности, снабжали их деньгами, техникой, ремонтные работы проводили. Контроль над ГОКами позволил нам диктовать условия металлургическим комбинатам, которым ГОКи поставляли сырье.

Шведченко предложил нам заняться организацией поставок газа на металлургические комбинаты. Он летал в Москву, встретился с Игорем Макаровым. После чего договорился, что он (Шведченко) возглавит украинское подразделение “Итеры”

Потом к нам “подключился” Александр Шведченко. Мы с ним познакомились в Амвросиевке, он тогда был главой районного совета. На тот момент у нас возникла ситуация кадрового голода. Было мало людей, которые могли взять на себя какое-то направление бизнеса, отвечать за него. Шведченко предложил нам заняться организацией поставок газа на металлургические комбинаты. Он летал в Москву, встретился с Игорем Макаровым (крупнейший акционер российской компании “Итера”. — Forbes). После чего договорился, что он (Шведченко) возглавит украинское подразделение “Итеры” и будет курировать поставки газа в Украину. За газ с украинской “Итерой” рассчитывались бартером, деньгами, продукцией.

Сначала мы работали с Александром Буляндой (в 1988-1993 годы — генеральный директор металлургического комбината “Азовсталь”. — Forbes). Далее — наладили поставки на Днепродзержинский “Азот”, меткомбинат им. Ильича.

После этого решили наладить поставки продукции меткомбинатов на внешний рынок. В то время Игорь Маркулов возглавлял теневой Кабмин при Леониде Кравчуке, поэтому мы имели квоты на поставку металла за рубеж. Вот так в 1993 году родилась схема поставок газа.

— Какая компания занималась поставками?

— Это было одно из структурных подразделений “Атона”. Как именно оно называлось, я не помню. В 1993 году был заключен договор с компанией “Итера” о поставках газа. Оно выполняло те же задачи, которые потом выполняла ИСД — поставлять газ на промышленные предприятия.

— Александра Кужель утверждает, что у Евгения Щербаня был конфликт с “Итерой”. Что вам об этом известно?

— Это неправда. Конфликта у нас не было, потому что Александр Шведченко, который возглавлял украинскую “Итеру”, был нашим другом и партнером. В 1995 году его убили. После этого “Итера” продолжила работу в Украине, но ее позиции сильно ослабли, потому что у Игоря Макарова и без того хватало проблем в России. “Итеру” с газового рынка Украины начала вытеснять ЕЭСУ.

— Евгений Щербань занимался переговорами с Игорем Макаровым?

— Нет. Этим занимался только Александр Шведченко.

Зачистка Донецка

После прихода к власти Леонида Кучмы в 1994 году в Донецкой области начались массовые зачистки бизнесменов. Убийство Брагина было частью этого процесса

— В 1995 году были убиты не только Шведченко, но и Брагин. Что вам известно об этих убийствах?

— После прихода к власти Леонида Кучмы в 1994 году в Донецкой области начались массовые зачистки бизнесменов. Убийство Брагина было частью этого процесса. Это работа спецслужб. На моих глазах на Текстильщике (жилой микрорайон Донецка. — Forbes) происходил расстрел “авторитетов”: подъехали две машины без номеров, вышли мальчики в черных очках, белых футболках и шортах, достали автоматы Калашникова, положили людей, бросили автоматы и уехали. Еще было две машины сопровождения. Нужно быть идиотом, чтобы не понять, что это спецслужбы.

— О каких “авторитетах” идет речь?

— Я их не знал, поэтому имен не помню.

— Зачем это было нужно спецслужбам?

— На тот момент донецкие и днепропетровские бизнес-структуры контролировали до 70% ключевых рынков: нефтепереработку, производство удобрений, металла, ликеро-водочный бизнес и другие прибыльные направления.  Между Павлом Лазаренко и Кучмой был сговор — они пытались подмять под себя донецкие предприятия.

— Откуда у вас такая информация?

— Потому что я вплотную работал с украинскими спецслужбами. У меня были с ними теплые отношения…

— То есть у вас были знакомые среди сотрудников спецслужб?

— У меня были там друзья, люди, которым я обязан жизнью. Я не буду называть их имена.

— В интервью телеканалу TВi вы говорили, что Евгению Щербаню неоднократно угрожали. Он говорил вам, кто конкретно это делал и были ли среди этих людей Лазаренко и Кучма?

— Мы все жили в 1990-х. Конечно, случалось разное. Но мы вели бизнес корректно, умели договариваться и идти на компромиссы. Поэтому реальной опасности как таковой до 1995 года не было. Но после прихода к власти Кучмы началась планомерная схема подавления бизнеса. Эта схема усилилась с момента назначения Павла Лазаренко премьер-министром. 

Евгений жестко конфликтовал с Кучмой в 1995 году по очень многим вопросам. Кучма полностью “потянул одеяло” на свои структуры

Кучма был “папой”. Ему каждый месяц каждая область и крупные бизнес-структуры “отчитывались о проделанной работе” — выполняли домашнее задание. В противном случае шел “накат” со стороны СБУ и других ведомств, вплоть до пожарников. Можно смело утверждать, что мы жили в неком ЗАО “Украина”, где Лазаренко и Кучма были полноправными хозяевами, методы управления были жесткие и порой беспощадные.

Конкретных ситуаций было довольно много. Когда Женя приезжал в Донецк из Киева, он говорил, что очень тяжело понимать людей, которым доверили управлять страной, но сами они не умеют управлять даже собственными эмоциями. 

Евгений жестко конфликтовал с Кучмой в 1995 году по очень многим экономическим и политическим вопросам. К примеру, по распределению квот на продажу металла за рубеж. Кучма полностью “потянул одеяло” на свои структуры, начал диктовать, какие компании будут поставлять газ на предприятия. Они с Лазаренко хотели, чтобы этим занималась компания “Единые энергетические системы Украины”. Женя постоянно возмущался поведением Кучмы в работе с Россией, его некомпетентностью во многих вопросах. Он говорил: директор завода — да, но не президент Украины.