Безопасность труда по сталинским рецептам

По официальным данным, в 2010 году на производстве пострадали 11,7 тыс. человек. Уровень травматизма, по статистике, снижается, но остается достаточно высоким. Эксперты сходятся во мнении, что государственный надзор за промышленной безо­пасностью со своими задачами не справляется. И опять приходится ставить вопрос ребром — кто будет за это отвечать?

Крупный отечественный бизнес уверяет, что готов взять ответственность на себя и создать новую, альтернативную систему охраны труда на украинских предприятиях. К этому их подталкивают и мировые прецеденты: история транснациональной корпорации Вritish Рetroleum, едва не оказавшейся на грани разорения после техногенной катастрофы в Мексиканском заливе в прошлом году, стала притчей во языцех. Это событие еще раз убедило топ-менеджеров многих отраслей в том, что вопросы безо­пасности нельзя ни на кого перекладывать. Хочешь сделать хорошо — делай сам.

“Руководитель, и только он, в ответе за безопасность и здоровье работников. Бытует мнение, что на территории СНГ еще правит „философия“, оставшаяся нам в наследие с советских времен, когда в конечном итоге виновным оставался сам пострадавший работник. Мы считаем, что ответственность за его безопасность несет руководитель. Руководство создает систему управления безопасностью… Мы поставили для себя амбициозные цели: нулевые показатели заболеваний и травматизма”, — такую бескомпромис­сную позицию озвучил генеральный директор холдинга “Метинвест” Игорь Сырый.

По сведениям ZN.UA, эту концепцию в корпорации Р.Ахметова не только декларируют, но и начинают внедрять — в последнее время внутри этой структуры произошло несколько показательных увольнений менеджеров (причем довольно высокопоставленных) за сокрытие ЧП на производстве.

Как бы там ни было, есть открытые данные, свидетельствующие о том, что владельцы предприятий горно-металлургического комплекса (ГМК) всерьез занялись вопросами безопасности. Если говорить конкретно о группе “Метинвест”, то количество несчастных случаев на их производствах снизилось с 715 в 2006 году до 167 — в 2011-м. Всемирная ассоциация производителей стали (World Steel Association) также отмечает тенденцию к снижению травматизма и приводит такую статистику: в 2010 году на сталелитейных предприятиях, входящих в эту ассоциацию по всему миру, произошло 6250 ЧП с временной потерей трудоспособности пострадавших, что намного меньше, чем в предшествующем году, и составляет чуть более 1,8% от общего числа травм на производстве, учтенных ВОЗ (345 тыс. случаев в 2010 году).

Надо сказать, что упомянутая “философия”, на которую ссылается один из “топов” украинского ГМК, относится к позднему советскому периоду — к брежневскому времени всеобщего очко­втирательства. Рассуждения тогдашних советских руководителей были очень сходны с декларациями директората крупнейших отечественных предприятий. “Советский хозяйственник не имеет права уклоняться от использования острейшего оружия — власти, которую партия и государство ему доверили. Командир производства, уклоняющийся от применения самых жестоких мер воздействия к нарушителям дисциплины, дискредитирует себя в глазах рабочего класса как человек, не оправдывающий доверия”, — писали сталинские наркомы в журнале “Проблемы экономики” в октябре 1940 года.

И тем и другим даже понадобилось одинаковое время — около двадцати лет, чтобы понять, что коллективная ответственность, по крайней мере, в промышленности, означает… коллективную безответственность.

В Донецке на тематической конференции по безопасности, на которую по приглашению “Метинвеста” собрались руководители промпредприятий со всего СНГ, эксперты говорили о том, что единственный способ решения проблемы — воспитание персонала. Любые технологии будут бессильны, пока сами рабочие не осознают необходимость соблюдения правил безопасности. Причем не формального следования инструкциям, а искренней заботы о себе и своих товарищах.

Европейские страны, пережившие индустриальный бум, подобную эволюцию прошли раньше. “У нас, в Англии, в 1910 году правительство выдвинуло такой лозунг: „Уголь любой ценой“. Это было написано над входом в шахту, и шахтеры читали это перед тем, как спуститься под землю. Вот такой была культура. Это была настоящая война за уголь, на которой гибли шахтеры — в первый же год, когда началась эта кампания, погибло 1420 человек”, — вспоминает британский эксперт по безопасности и потомственный горняк Брюс Стэйли.

Когда представители Госгор­промнадзора Украины, пусть не всегда открыто, заявляют, что “человеческий фактор” становится причиной 80—85% аварий и техногенных катастроф, нам эта цифра кажется завышенной. Однако в европейской практике, по словам Стэйли, принято считать, что халатность и невнимательность работников приводит к 99% ЧП на производстве. Только один из ста случаев объяс­няется естественными причинами или сбоями в работе оборудования.

При этом эксперт из Великобритании полностью поддержал мнение о том, что изменить ситуацию можно только сознательными усилиями и целенаправленной политикой со стороны топ-менеджмента. “Люди у меня спрашивают, как произвести революцию в сознании, в культуре, в отношении людей к безопасности? Я всегда отвечаю, что революция — это хаос. Если хотите увидеть хаос, посмотрите новости по телевизору. Куль­турные изменения никогда не идут снизу вверх — лидеры выбирают направление. Людям вообще не свойственно вести себя безопасно, их этому нужно учить”, — отмечает он.

К стандартным советским элементам системы безопасности, как то инструктаж, тесты и адекватное внутреннее расследование ЧП, западные специалисты предлагают добавить еще и систему оценки рисков, позволяющую выделить опасные факторы заранее. “У нас нет культуры учета и анализа отклонений, скажем, микротравм — ушибов, порезов. Если человек может продолжать работу, никто не обращает внимания на случившееся. Есть только культура учета событий”, — указывает представитель консалтинговой компании DuPont Игорь Диомидов.

Эксперты также связывают в единую цепочку безопасность, управление производством и уровень дисциплины на производстве. “Безопасность для наших руководителей не является неотъемлемой составляющей производственного процесса. Кроме того, давайте скажем честно — у нас низкий уровень исполнительской дисциплины. В этом вся наша культура: есть законы, есть понятия, а мы живем где-то между. Не надо питать иллюзий, что у нас с дисциплиной все хорошо, а вот с безопасностью — проблемы. Так не бывает”, — продолжает И.Диомидов.

Развивая его мысль, отмечу, что не надо питать иллюзий по поводу того, что в Украине полностью отказались от упомянутого лозунга “Уголь любой ценой!”. Пока делаются только первые шаги на пути к новой философии и практике безопасности. Не раз и не два говорилось (в том числе и в ZN.UA) о том, что в угольной отрасли “человеческий фактор” как причина аварий возникает в силу жесткой привязки заработной платы к объемам добычи. Именно это заставляет горняков идти на хрестоматийные нарушения ТБ наподобие укутанных в телогрейки газовых датчиков. То, что горняков ставят перед выбором “уголь или жизнь”, — подло. То, что горняки выбирают уголь и заработок, — симптоматично.

Поэтому возьмем на себя смелость заметить, что если рассматривать проблему безопасности с точки зрения поведения, отношения и культуры, то учитывать следует весь комплекс проблем: а как вообще вернуть рабочему классу понятие ценности человеческой жизни, в том числе и своей собственной?

Израильский историк Теодор Фридгут в своем двухтомнике “Юзовка и революция”, описывая тогдашние нравы в шахтерской среде и рассуждая о причинах повального пьянства, указывал: “Алкоголь притуплял ужас от аварий на шахтах и выбросов газа, которых случалось так много, что они становились частью повседневной жизни. Алкоголь помогал рабочему не замечать той грязи, в которой жили он и его семья. Алкоголь скрывал от рабочего его безволие и тот жизненный тупик, в котором он оказался”.

Что изменилось за прошедшие сто лет? Пожалуй, грязи стало поменьше. И, может, подземные взрывы стали чуть менее обыденным явлением.

В остальном же руководителям корпораций, взявшимся за “переворот в сознании”, придется совершить очень нетипичный для классического капиталиста поступок. А именно — самим и за свои деньги объяснить рабочему, что он не гужевой скот, эксплуатируемый за копейки, а Человек, который, как известно, звучит гордо.

Дмитрий КРАВЦОВ