Азиатская слабость России

Только утихли страсти по поводу визита президента Медведева на Курильские острова, как российские противолодочные самолеты, пролетавшие в районе крупнейших в истории американо-японских военно-морских учений, переполошили их участников и заставили приостановить маневры. Нарушения воздушного пространства не случилось, так что все отделались легким испугом. Но этот небольшой инцидент в очередной раз напомнил, что обстановка в Азии крайне запутана и чревата разнообразными осложнениями.

Катализатором, как всегда, служит Северная Корея. Режим, борющийся за выживание, как он умеет, предпринимает действия, эффект которых выходит далеко за пределы северокорейской проблематики. Собственно, нынешние учения планировались давно (формально они приурочены к 50-летию военного альянса Токио и Вашингтона), но откладывались, пока на Корейском полуострове не случилось резкого обострения. Теперь у США появился хороший аргумент на тот случай, если Сеул или Токио усомнятся в необходимости тесного оборонного союза с Америкой. В Южной Корее особых сомнений нет, а вот в Японии после прихода к власти осенью прошлого года Демократической партии зазвучали непривычные рассуждения о “более равноправном” партнерстве. Правда, они затихли еще летом, после отставки незадачливого премьера Юкио Хатоямы, но проблемы с дислокацией американской базы на Окинаве остаются. Недавно на губернаторских выборах на острове победил кандидат, горячо выступающий за вывод американского контингента.

Япония, попытавшаяся при демократах диверсифицировать внешнюю политику, в итоге почувствовала себя осажденной со всех сторон. По распространенному в Токио мнению, обострение минувшей осенью территориального конфликта с Китаем в Восточно-Китайском море и с Россией по поводу Курил — звенья одной цепи.

Мол, Москва и Пекин сговорились и совместно “опускают” Токио. Более вероятно, что подобное совпадение стало результатом непрофессиональной и непоследовательной линии, которую проводит нынешнее японское руководство, однако факт налицо — отношения ухудшились с обоих флангов. Ситуация усугубилась тем, что Пекин ввел эмбарго на поставку в Японию редкоземельных металлов, что вызвало шок не только там, но и в США: раньше КНР не использовала столь явно экономические рычаги в качестве средства политического возмездия.

Сам Китай между тем крайне раздражен ситуацией, которая складывается между двумя Кореями, поскольку не может ей эффективно управлять. КНР убедила всех, что решить без нее проблему Северной Кореи невозможно. И теперь Вашингтон оказывает давление, требуя от Пекина воздействовать на его друзей в Пхеньяне и принудить их вести себя приличнее. Китай же, хоть и является главным патроном и спонсором северокорейского режима, заставить их изменить политику не в состоянии. То есть он, конечно, может перекрыть поставки и посадить КНДР совсем уже на голодный паек, но китайцы знают, что в этом случае Пхеньян “отморозится” окончательно и риск дестабилизации только вырастет. Китай же такой дестабилизации с непонятными последствиями опасается больше всего.

На минувшей неделе автор этих строк присутствовал на мероприятии в Пекине, где вспыхнула показательная перепалка между китайскими и американскими представителями. Когда один из американцев настоятельно призвал Китай проявить большую ответственность в северокорейском случае, его китайский визави раздраженно ответил: “Мы готовы проявлять ответственность. Только почему вы считаете, что критерии ответственного поведения определяете вы?” Далее оратор разъяснил, что Китай считает своей первоочередной задачей во что бы то ни стало сохранить стабильность в регионе, а для этого американские силовые рецепты контрпродуктивны. Тем не менее Пекин понимает, что удерживать статус-кво, элементом которого является столь взбалмошный клиент, как Пхеньян, будет всё сложнее и сложнее.

Подспудное напряжение, нарастающее между США и Китаем, становится все более важным фактором региональной политики. Летом между госсекретарем Хиллари Клинтон и министром иностранных дел Ян Цзечи разгорелась заочная полемика относительно способов урегулирования территориальных споров в Южно-Китайском море. Клинтон предложила, с учетом множественности конфликтов (взаимные претензии имеют Китай, Япония, Тайвань, Бруней, Вьетнам, Индонезия, Малайзия и Филиппины), использовать для их разрешения механизмы международной многосторонней дипломатии. Это вызвало резкую отповедь Пекина, который считает, что водоем находится под его суверенитетом и никакие международные меры недопустимы в принципе. Это привело уже к серьезному волнению в Соединенных Штатах, которые, будучи крупнейшей морской державой, всегда крайне болезненно относятся к чьим-либо попыткам ограничить свободу мореплавания.

Предстоящее вручение Нобелевской премии китайскому диссиденту Лю Сяобо, на которое отказались прийти послы ряда стран, не желающих затруднений с Пекином (в том числе, естественно, и России), отношения Китая с западными странами тоже, конечно, не озонирует. На недавней международной конференции заместителя министра иностранных дел КНР, которая выступала в дискуссии по безопасности, попросили высказать свое мнение о лауреате. Эффектная дама средних лет, со стальным взглядом, на отличном английском отчеканила: “Мы уже привыкли к тому, что Запад ведет себе неадекватно. Если из всех китайцев вы предпочитаете иметь дело с уголовниками, то это ваш выбор, но не удивляйтесь последствиям”. Как бы то ни было, нобелевский лауреат, сидящий в тюрьме, создает долгосрочную проблему. Западные дипломаты и политики просто не могут не поднимать этот вопрос в своем общении с китайскими представителями, даже если бы очень хотели его избежать. А для китайской стороны он станет постоянным неприятным напоминанием о вмешательстве в их внутренние дела.

Ситуация тупиковая, потому что выпустить Лю Сяобо пекинские власти тоже не могут, поскольку это будет выглядеть как уступка внешнему давлению.

Интересно, что Россию, с ее самолетами, которые барражируют вдоль чужих учений, и намерением возродить Тихоокеанский флот, как самостоятельную силу в Азии пока никто не воспринимает. Поскольку Москва до сих пор солидаризировалась с Пекином по всем региональным вопросам, она и оказалась в его тени. Причем до такой степени, что даже некоторые китайские представители говорят о том, что приветствовали бы большую активность Москвы на северокорейском направлении.

Растущее дипломатическое присутствие России в АТР (а география визитов об этом свидетельствует) не сказывается на росте влиятельности. Не в последнюю очередь потому, что Россия там, в отличие от Европы, по сути, ни на что и не претендует, кроме укрепления двусторонних экономических связей.

Это в любом случае полезно, но роль статиста в регионе, который, судя по всему, станет основной ареной большой политики XXI века, едва ли сулит выгоды — хоть политические, хоть экономические.

Фёдор ЛУКЬЯНОВ, главный редактор журнала “Россия в глобальной политике”