Абсолютный рекорд 2015: украинские стартапы “подняли” $100 млн

Управляющий партнер GrowthUP Group Денис Довгополый часто выступает консультантом украинских стартапов, когда они хотят привлечь инвестиции. Довгополый — пионер этого рынка, он начинал еще в 2006 году, когда популярных в наши дни стартап-инкубаторов, бизнес-ангелов, венчурных фондов здесь и в помине не было. 

Довгополый знает инсайдерскую информацию по большинству сделок на рынке. В интервью с ЛІГА.net он поделился, сколько денег удалось привлечь украинским начинающим предпринимателям и на какие сферы им стоит обратить внимание в будущем. 

- Недавно компания IDC Ukraine делала презентацию по объемам украинского внутреннего рынка IT (железо, IT-услуги, ПО) без учета офшорного программирования. Он рушится в долларах уже второй год. Но по прогнозам IDC, в 2016 году вроде как начнется рост. Согласитесь ли вы с этим мнением?

— Спрос на любые инновации внутри страны в следующем году будет стагнировать и дальше. Восстанавливаться он начнет только, наверное, через год. И это касается софта. Что касается железа — то это не инновационный продукт. Будет восстанавливаться экономика, значит, будут и вложения в инфраструктуру, в том числе в IT. А инвесторы начнут сюда заходить, когда будут уменьшаться страновые риски. Может быть, после проведения налоговой реформы начнутся первые шаги. Но пока идут больше “политические” инвестиции.

- Вы имеете в виду Джорджа Сороса, который купил долю в Ciklum недавно?

— Сороса как раз нет. Он получил очень правильную компанию. Это экономическая сделка с политической составляющей. Ее сумма не озвучивалась. Но она составила десятки миллионов долларов, если смотреть на масштаб бизнеса. Вливать такие деньги даже Соросу в политический PR тяжеловато.

- Какие основные страновые риски существуют для других инвесторов?

— Непонятная ситуация на востоке. Непонятная ситуация в реформах, в первую очередь в судебной и налоговых системах. Если ясность появится, инвесторы придут. Ведь они очень любят приходить, когда рынок на дне. 2016 год — неплохое время для захода.

- Мы уже его достигли?

— Я надеюсь, что это дно. Даже если оно еще чуть-чуть ниже, то все равно, если мы от него оттолкнемся, будет очень заметный рост экономики в кратчайшие сроки.

- Это в целом. А если смотреть на то, как ситуация в стране влияет на рынок стартапов?

— Здесь другая ситуация. В этой сфере мы немного отвязаны от страновых рисков. Ключевые рынки — зарубежные, поэтому основной вопрос — в команде, которая будет здесь сидеть и заниматься разработкой. Есть три основных риска. Первый: в случае коллапса банковской системы сотрудникам невозможно будет платить зарплату. Второй: в случае обострения военных действий мужчины от 25 до 45 лет попадают под призыв. Третий: странные заявления наших власть имущих. Последнее влияет очень сильно. 

Две сделки отменились, а четыре изменили условия в начале прошлой зимы, когда депутаты заявляли о ловле призывников при выезде из страны и решении требовать от них справку из военкомата. В глобально работающем стартапе CEO не вылезает из самолета. Техническая интеграция в рамках серьезного проекта подразумевает, что целая команда разработчиков приезжает к заказчику и работает на его территории. Здесь важно отметить, что многие инвесторы (особенно те, которые работают в Израиле) готовы нести риски, связанные с войной. Они к этому привыкли. Но когда в стране ничего не происходит, а люди просто не могут выехать, — для них это уже непонятно.

Отдельная тема — волна обысков в IT-компаниях. Это создало такой негативный фон, что инвесторы повыходили из сделок, которые готовились достаточно долго. А часть из них сказали: “Мы даем вам денег. Но только всю команду нужно вывезти в Болгарию, Польшу, Прибалтику”. Поэтому у нас инвестиции в стартапы идут волнами. Первые пять недель года побили все рекорды отрасли за последние 10 лет. Сделки шли по две в неделю, несмотря на сезон отпусков. Но потом пошли новости об обысках.

- В Киеве со стартап-экосистемой все обстоит более или менее хорошо. А как в других городах Украины?

— Стартапы не могут развиваться без экосистемы. Вернее, могут, но это будут случайности. Экосистема состоит из нескольких составляющих: предприниматели, которые что-то делают, разработчики, готовые делать продукт, а также доступность начальных инвестиций. Локальные бизнес-ангелы очень важны. Появляются деньги на поездки и в Киев, и за границу. Ангелы делают эмоциональные инвестиции: они знают предпринимателя и верят в его продукт. Кроме того, должен быть технический ВУЗ, к которому были бы привязаны разработчики.

Львов, допустим, очень крут в аутсорсинг-компаниях, но по развитости предпринимательства занимает в стране третье или четвертое место.

- Кто занимает первые три?

— Мы видим это так: Киев, Днепропетровск, Харьков или Львов. А после этого идет Одесса. Но с точки зрения PR-активности — Киев №1, а Львов — №2. В Харькове и Днепропетровске компании ведут себя тихо — боятся прихода силовиков с обысками. Сейчас местные компании чувствуют себя более или менее спокойно во Львове и Одессе. Там местные власти нашли механизмы влияния на силовиков, и вероятность “наездов” снизилась.

- Подведем итоги на рынке инвестиций в стартапы в этом году. Во сколько можно оценить этот рынок?

— В 2015 году сумма инвестиций составит от $60 до $100 млн. И по сумме, и по количеству сделок год рекордный. В прошлом году и $50 млн не было. Инвестиция в Розетку сделала в этом году большой вклад. Если в течение года есть крупная инвестиция, то статистика прыгает. Точную тенденцию выстроить сложно. В 2009 году все инвестиции в украинские стартапы были не больше $10 млн, в 2011 году — около $40 млн (повлияла большая сумма сделки по покупке Viewdle на $10 млн), а в 2012 году — cнова около $20 млн.

<a href=”http://liga.net/”>Источник</a>

- Подождите, а как же сделка по покупке украинской компании Looksery американским Snapchat в этом году? Только она потянула на $150 млн.

— Мы не оцениваем экзиты (окончательно проданные проекты), а говорим в данном случае только о притоке инвестиций в стартапы.

- Канадская Mobify купила недавно украинский стартап Jeapie. В чем его уникальность?

— В сумме сделки семь цифр. Больше сказать не могу. Особенность их технологии — они могут доставлять push-уведомления на любые устройства, операционные системы, браузеры. Подобных решений всего несколько в мире. Но успех Jeapie в том, что они еще три года назад, когда об этом никто не думал, начали копаться в push-уведомлениях. А сейчас на этом рынке бум.

- Стоит ли ожидать крупных сделок до конца года?

— Потенциально могут закрыться еще четыре сделки, о которых я знаю. Если они не успеют до Рождества, то это произойдет уже в январе.

- Какие сделки вы не учитываете в своей статистике?

— Есть случаи, когда украинцы — основатели, а проект находится в другой стране. Например, в этом году компания с украинскими основателями в Чикаго подняла около $20 млн.

- Что за компания?

— Не могу говорить. Украинские основатели специально ушли из ее совета директоров и топ-менеджмента, хотя до сих пор являются держателями мажоритарного пакета акций. Это сегмент enterprise (в заказчиках крупные корпорации). Украинские корни плохо повлияют, и их постарались вычистить. Клиенты боятся. Если информация об Украине всплывет, то основатели сказали, что потеряют до 30% клиентов. А это десятки миллионов долларов.

- А в чем проблема? Они же уже больше здесь не живут?

— Ну и что. Представим, что это Элон Маск. У него контракты с NASA, закрытые патенты, засекреченные разработки. И ему надо купить какой-нибудь сторонний сервис у компании. Он изучает ее и видит там каких-то чуваков из СНГ, с украинскими паспортами и русскими фамилиями. И тут приходит полностью американская компания, у которой цены чуть выше, но у которой нет ничего подобного в корнях. У кого он купит?

- У кого лучше продукт.

— Но он же оценивает не просто продукт, но и риски безопасности, с ним связанные. Кстати, и в Украине многие сделки остаются за кадром. Из $100 млн инвестиций в этом году в украинские стартапы суммарно только где-то по $10 млн есть открытая информация. Народ не афиширует их.

- Какие бы вы выделили перспективные сферы для стартап-команд на ближайшее будущее?

— Выигрывает в инновационном бизнесе тот, кто первым нащупывает какой-то тренд. Если я назову тренд, то значит, что в него уже поздно впрыгивать. Но скажу так: всегда интересны проекты, которые могут идентифицировать проблему пользователя и решить ее инновационным и более эффективным способом. Это описание годится и для технологий в сельском хозяйстве, и в IT, и так далее. Сейчас Украина заняла третье место в мире после США и Израиля по технологиям для беспилотников. Больше двадцати групп работали за последние годы как волонтеры на АТО. И они “прокачали свои скиллы”. Я уверен, что во второй половине следующего года будет уже поздно впрыгивать в этот поезд.

- Я тогда переформулирую вопрос: какие бы вы выделили существующие основные тренды на рынке?

— Сейчас популярны “железячные” направления. Носимая электроника, например. А также робототехника — мы туда же относим дроны, 3D-принтеры. Но предприниматели в этой области в основном технари. Направления они понимают, но не чувствуют проблему, которую решают. Есть еще тренд, на который мы сейчас очень внимательно смотрим. Это логистические проекты, связанные не с дронами. Это очень зарегулированная отрасль — сейчас во многих странах “закрывают небо”. Мы думаем, что в течение ближайшего полугода будут появляться такие проекты, как самодвижущиеся аппараты, но не автомобили. Они передвигаются по пешеходным зонам со скоростью 5 км в час, умеют преодолевать препятствия и избегают столкновения с другими людьми. Регулирования в этой сфере нет (это не транспортное средство), в то время как на driverless car нужно лицензии сейчас во всем мире получать.

- И для чего нужны эти машинки?

— Для доставки товаров. Это последняя миля для логистических компаний.

Украинские реалии

- Есть ли какие-то плоды дискуссий IT-компаний и силовиков касательно частых обысков с изъятием имущества?

— Пока ни к чему не привели.

- ГФС недавно давала пресс-конференцию, в ходе которой ее представители заявили, что из 100 крупнейших украинских IT-компаний в этом году ни в одной не было проведено обысков, а из 1000 компаний — только в нескольких.

— Там много лукавства. Налоговики самостоятельно провели только три обыска, в ходе одного из которых они нашли порнографию. Это вообще-то сфера МВД. Но, с другой стороны, очень много милиции приходило с обысками по уголовным делам, возбужденным налоговой. Но диалог начался. И мы начали показывать, как силовые решения влияют на экономику. Между причиной и следствием в этой сфере есть большой лаг. Прокатилась волна обысков, и только через несколько месяцев компании начнут валить из страны. Ведь вначале нужно решить вопрос с визами, жильем, офисами за рубежом. Это длительный процесс, который, к сожалению, не остановишь. Через полгода после волны обысков в августе-сентябре мы потеряем 500-600 человек специалистов в отрасли. И этот процесс уже запущен и необратим. Поэтому чиновники часто не видят взаимосвязей и будут удивлены, если через полгода объявят о какой-то классной инициативе, а люди только к этому времени начнут валить.

Негатив от обысков мы будем выгребать еще год. Если за этот год ничего страшного не произойдет, то тенденция изменится к лучшему. Иностранные компании снова обратят внимание на наших инженеров. Но один небольшой милицейский начальник, которому срочно понадобится собрать $10 000, может легко перечеркнуть все усилия министров, замминистров и прочих неравнодушных людей. Инвесторы посмотрят на факты. Были обыски. Чем закончились? Ничем. Сколько было обысков в отрасли? Восемьдесят за 2015 год. Уголовные дела хоть по одному случаю заведены? Нет. Кого-то посадили? Нет. Значит, в Украине процветает коррупция — из-за границы видна такая картинка. В любой цивилизованной стране обысков обычно единицы. Они проходят по очень важным делам и всегда сопровождаются пресс-конференцией силовиков с обоснованием, почему это сделано.

- Говорят, что если раньше украинские разработчики были самыми лучшими, то сейчас с ними активно начинают конкурировать те же азиаты. Так ли это?

— Тут нет черного и белого. Я работаю с Кремниевой долиной и вижу, как все происходит. Азиаты делают чаще всего monkey job. Они делают ее идеально. Но они не решают инженерные задачи. Чаще всего они получают детальное техническое задание и занимаются простым банальным кодингом. Нашим же инженерам не дается задание с описанием кода, а чаще всего озвучивается проблема, которую надо решить. Это разная компетенция. И нельзя сказать, что мы в этом плане конкурируем. Украинские аутсорсинговые компании уже пошли дальше: внутри себя они создают R&D-центры для разработки решений. А аутсорсинг кодинга они также иногда заказывают в Индии и Китае, на Филиппинах, во Вьетнаме.

Но тем не менее под неким прессингом со стороны Азии мы находимся. Только в Индии каждый год выпускается миллион IT-спецов. Даже если полпроцента из них сверхгениальны, то это уже огромное число. За пять лет они выпускают столько высококлассных талантливых инженеров, сколько у нас во всей отрасли работает.

Стас ЮРАСОВ