История конфликта

Крупнейший в Европе Никопольский завод ферросплавов (НЗФ) был построен 40 лет назад рядом с крупнейшим в СССР Никопольским месторождением марганца. К концу 80-х предприятие вышло на проектную мощность 1,2 млн. тонн ферромарганца и силикомарганца в год и стало основным поставщиком этого сырья для сталелитейных компаний всех стран СЭВ. В 90-х разрыв традиционных связей НЗФ с потребителями и глубокий кризис на мировом рынке марганцевых ферросплавов обусловили обвальное сокращение объемов производства. Тем не менее, у завода появились инвесторы, обеспечившие проведение реконструкции, необходимой для перехода к выпуску продукции с низким содержанием фосфора, востребованной на мировом рынке. В результате ферросплавы НЗФ нашли путь в Германию, Канаду, Турцию и Иран. Восстановились связи и с традиционными российскими заказчиками. В настоящее время НЗФ — процветающее предприятие с прочными позициями на многих рынках.

Никопольско-Запорожский энерго-металлургический комплекс, к которому относится и НЗФ, включает также два мощных ГОКа (Марганецкий и Орджоникидзевский) с семью шахтами и восьмью карьерами, Запорожский завод ферросплавов (ЗЗФ) и Запорожскую АЭС. В 1996 году добывающими предприятиями занялись днепропетровский ПриватБанк и запорожские бизнес-группы. После продолжительной борьбы оба ГОКа оказались под контролем у группы “Приват”, хотя блокирующие пакеты сумела приобрести группа “Интерпайп” Виктора Пинчука. В 1998 году началась приватизация собственно ферросплавных заводов, которая тоже сопровождалась массой конфликтов, интриг и судебных тяжб во всех инстанциях. В итоге, “Приват”, которая всегда стремится к созданию абсолютной монополии, обрела контроль над Запорожским и Стахановским заводами ферросплавов. Группе оставалось заполучить самый сладкий кусок пирога — НЗФ, приватизация которого началась в 1999 году с продажи блокирующего пакета (26%). Однако здесь у “Приват” возникли серьезные проблемы — на это предприятие серьезно нацелился г-н Пинчук. В результате серии переговоров и интриг (при активном участии Константина Григоришина) был достигнут компромисс: половина пакета досталась “Приват”, причем именно в ее руки должно было перейти оперативное руководство предприятием, а 13% акций — структурам “Интерпайпа”.

Однако примерно в это же время банк “Кредит-Днепр”, крупнейшим акционером которого была входящая в “Интерпайп” компания “Байп Ко”, выиграл некоммерческий конкурс по управлению НЗФ на трехлетний период. Именно “Байп Ко” и стала главным конкурентом “Приват” в борьбе за завод, на котором уже произошла смена ролей: оперативное руководство перешло в руки “Интерпайпа”. В принципе, это было логично: с учетом госпакета, под контролем этой группы оказалось 63% акций. Это представляло серьезную опасность для акционеров “Приват”: контролируя всю добычу руды, они могли остаться без создающей львиную долю прибавочной стоимости переработки.

В конце концов, когда дело дошло до приватизации госпакета, правительство отсекло “Приват” от участия в конкурсе. В условия продажи были вписаны пункты, согласно которым претендент должен иметь опыт управления предприятием, подобным НЗФ. Предугадывая результат конкурса, группа (у которой уже имелись 13% акций) публично заявила о своей готовности заплатить за госпакет 1 млрд. грн. Тем не менее, было очевидным, что новый собственник предприятия был определен заранее. Победителем стал банк “Кредит-Днепр”, который входил в консорциум “Приднепровье” Виктора Пинчука, он же руководил заводом в предшествовавшие несколько лет. Весь акционерный капитал НФЗ был оценен в 800 млн. грн., поэтому 50% акций Виктор Пинчук приобрел за 400 млн., то есть, фактически, в 2,2 раза меньше, чем предлагал “Приват”.

Новый виток

Первым делом приватовские ГОКи отказались поставлять на НЗФ руду. Тем не менее, “Интерпайп” не прогорел: благоприятная конъюнктура на международных рынках обеспечила рост цен на ферросплавы, что давало возможность заводу отказаться от местных поставок, закупая сырье в Латинской Америке и Африке. Тогда проблема возникли у “Привата”. Ее ГОКи начали экспортировать невостребованное сырье, но после разрыва с НЗФ их рентабельность резко упала. Группа развернула кампанию в прессе, требуя, чтобы правительство запретило импортировать руду из Габона. Если бы Игорь Коломойский и партнеры сумели добиться такого решения, она получила бы полный контроль над ситуацией. Но политическая поддержка г-на Пинчуку была обеспечена, и такой сценарий не мог быть реализован.

Однако сегодня у “Приват” появились неплохие шансы все-таки добавить это предприятие к своей империи. Разумеется, возобновилась и кампания по поводу отказа НЗФ от закупок местной руды. Теперь этот отказ объясняют тем, что при обеспечении НЗФ сырьем г-н Пинчук широко использует толлинговые схемы, которые дают ему возможность не только уклоняться от уплаты налогов, а и выводить всю прибыль за рубеж. Например, обозреватель Джон Хелмер (John Helmer) приводит, казалось бы, веские аргументы в пользу этой версии.

Действительно, взлет цен на марганцевую руду и ферромарганец, особенно — на его высокоуглеродистые категории, открывает перед производителями марганца блестящие возможности, причем в наиболее выигрышном положении оказались компании Южной Африки и Украины, где сосредоточено, соответственно, 80% (4 млн. тонн) и 10% (520 тыс. тонн) мировых резервов. С большим отрывом от лидеров, следующие места в этой иерархии занимают Габон (160 тыс. тонн), Китай, Бразилия и Австралия. Однако в отношении объемов производства ситуация иная — лидируют Южная Африка и Габон, тогда как Украина выпускает гораздо меньше марганца, чем могла бы в условиях ценового бума.

По мнению г-на Хелмера, причина заключается в том, что владелец НЗФ предпочитает не закупать руду на месте, а импортировать ее по высокой цене, продавая ферромарганец по заниженной цене собственным фирмам-посредникам, которые и получат основную часть прибыли при последующей перепродаже на международных рынках. На официальном языке такая схема называется “толлинг”: предприятию поставляют сырье, платят только за его переработку и забирают готовую продукцию. Разумеется, при этом резко уменьшается размер налогов, которое предприятие обязано платить государству. Кроме того, вырученные на международных рынках деньги в Украину, разумеется, не вернутся. Хелмер утверждает, что за два года (2003-2005), на протяжении которых Виктор Пинчук контролирует завод, аккумулированная в его офшорах прибыль НЗФ превысила 500 млн. долларов. С точки зрения этого обозревателя, точные подсчеты, которые будут произведены после возврата предприятия государству, приведут к увеличению этой цифры до 700 млн. долларов.

В еженедельнике “Зеркало недели” приводятся меньшие цифры — в 2003 году группа “Интерпайп” вывела с НЗФ по толлинговой схеме около 100 млн. долларов. Автор указал и компанию, через которую осуществлялись операции — швейцарская Steelex, которая, якобы, принадлежит “Интерпайпу”. По сведениям еженедельника, Steelex выступает в роли зарубежного заказчика — компания закупает руду в Австралии, Бразилии, Гане и Габоне, отдает ее на переработку в Никополь, а оттуда вывозит готовые ферросплавы для реализации вне Украины. При этом автор ссылается на данные, которые в 2004 году официально сообщило Кабмину руководство Орджоникидзевского ГОКа (разумеется, совершенно объективное и заинтересованное исключительно в доходах государства): “Увеличение ввоза марганцевой руды товарной по давальческой схеме привело к неуплате ввозной пошлины в 2003 году в размере 8,4 млн. долларов США и НДС — почти 13,5 млн. долларов, недополучено валютной выручки в сумме 88,8 млн. долларов США”.

Вместе с тем, есть основания выразить определенные сомнения в достоверности предоставленной информации.

Во-первых, г-н Хелмер утверждает, что г-ну Пинчуку не нужны марганцевые ГОКи, и он вовсе не собирался их покупать — наличие собственной руды воспрепятствовало бы использованию толлинговых схем. Тогда зачем же он приобрел миноритарные пакеты этих предприятий и почему не избавился от них и до сих пор? Правда, сейчас, когда украинская земля загорелась у него под ногами, он, вроде, продал их российским предпринимателям Виктору Вексельбергу и Александру Абрамову, которые заплатили за эти пакеты непомерную сумму — 25 млн. долларов. Правда, утверждают, что эти деньги играют роль залога в сделке по продаже НЗФ. Учитывая ситуацию, желание г-на Пинчука продать завод, пока его не отняли, вполне понятно. Понятно и стремление оборотистых россиян приобрести этот привлекательный актив по дешевке. Равно очевиден и тот факт, что их вмешательство грозит полностью разрушить планы г-на Коломойского, поскольку эти бизнесмены вполне способны выкупить завод и у государства, если эпопея с его “законным отъемом” будет доведена до победного конца.

Однако здесь и возникает “во-вторых”: неясно другое — зачем, когда до перехода НЗФ в руки г-на Вексельберга и г-на Абрамова еще очень и очень далеко, утверждать, что они тоже собираются использовать толлинговые схемы для незаконного вывода прибылей из страны? При этом г-н Хелмер выдвигает весьма “убедительный” аргумент в пользу этого тезиса. Дело в том, что оба бизнесмена заинтересовались марганцевой рудой: подконтрольный г-ну Абрамову “Евразхолдинг” совершил эскападу в Грузию, где скупил оптом всю марганцевую отрасль, а затем отказался от сделки, а Виктор Вексельберг год назад начал протаптывать дорожку в Южную Африку — к богатейшим залежам марганцевой руды. Так вот, по мнению г-на Хелмера, все эти действия россиян направлены на то, чтобы включить все свои будущие активы — НЗФ и африканские залежи марганца — в единую схему, где толлинг будет играть центральную роль.

Вряд ли это утверждение может оправдаться. Африканские минеральные ресурсы представляют огромную ценность сами по себе, причем иностранцам крайне трудно получить к ним доступ. Сейчас дело у г-на Вексельберга, наконец, сдвинулось с мертвой точки: подконтрольная ему группа компаний “Ренова” и южноафриканская группа Pitsa Ya Setshaba Holdings создали консорциум Unated Manganase of Kalahari для реализации совместного проекта добычи и переработки марганцевых руд в районе Калахари (ЮАР). На территории марганцевого бассейна уже начата геологоразведка, ведется подсчет запасов, готовится технико-экономическое обоснование строительства рудника производительностью 1,5-2,0 млн. тонн руды в год. Предполагается, что “Ренова” вложит собственные средства в освоение перспективных запасов марганцевых руд, лицензия на добычу которых принадлежит Pytsa Ya Setshaba. Для того чтобы выйти на “финишную прямую” в получении необходимых разрешений и лицензий от правительства ЮАР, необходимо у него же завизировать подписанный контракт, а это потребует немало времени. Тем не менее, самый главный шаг уже сделан, и сейчас партнеры готовят технико-экономическое обоснование проекта.

Ожидается, что на разведку (а ее проведение необходимо для получения лицензии) и разработку ТЭО “Ренова” истратит 10-20 млн. долларов, затем инвестирует 50-70 млн. долларов в строительство комбината, который будет вести разработку карьерным способом. После этого группа вложит еще 200 млн. долларов в строительство завода по производству 500 тыс. тонн ферросплавов в год. Таким образом, похоже, что действия г-на Вексельберга и г-на Абрамова направлены на создание ферросплавной империи мировых масштабов, отсюда и их планы в отношении НЗФ.