Почему украинская наука почти умерла

Недавно меня попросили написать о том, что я думаю о сегодняшней украинской науке. Проработав шесть лет в исследовательском институте НАН Украины, я думаю, что имею право рассказать о ней.

Как там внутри?

Многие считают, что Украина превращается в сырьевой придаток. Да, на сегодня это так и есть.

Но почему так происходит? Одной из причин является тотальное уничтожение науки, как таковой. Мы пока не говорим об образовании — мы говорим о научном потенциале страны в целом.

Если мы пристально посмотрим на сегодняшний кадровый состав наших научных институтов Академии наук или университетов, то увидим катастрофическое старение сотрудников.

Ставка молодого ученого

Процент молодежи (людей до 35 лет) составляет меньше 10%. Но при этом большая доля этих кадров спит и видит, как уехать в развитые страны — где к науке относятся, как к одному из основных направлений в стране, генерирующему львиную долю ВВП государства.

Почему так происходит? Да очень просто. Как можно привлечь молодых ученых зарплатой в 2-4 тыс. грн?

Представьте себе научного сотрудника. Он разрабатывает новейшие приборы и технологии, создает так называемые Advanced materials — материалы, позволяющие выжать дополнительные свойства из существующих конструкций /механизмов/узлов оборудования.

Он создает абсолютно новые классы материалов с уникальными свойствами, которые заменяют “традиционные” сплавы и композиты, применяемые в аэрокосмической, оборонительной и прочих стратегических отраслях.

И заработная плата этого сотрудника составляет в среднем около 150 долларов...

Как же можно выжить на эти деньги? Какой может быть мотивация ученого? Зарплаты молодых ученых в других странах составляют 800-1200 долларов в среднем.

Наверное, только в нашей стране человек, окончивший университет и аспирантуру, защитивший кандидатскую диссертацию, то есть имеющий научную степень кандидата наук, при устройстве в НИИ будет получать зарплату меньше, чем во время учебы в аспирантуре.

Во время учебы в аспирантуре аспирант получает стипендию в размере около 2-3 тыс. грн, плюс ко всему обычно его оформляют на полставки инженера. Или 0,7 ставки инженера, или как повезет.

И в итоге выходит, что аспирант получает практически двойной оклад. По прошествии трех лет, когда человек заканчивает аспирантуру, стипендия ему уже не выплачивается. И обычно он оформляется на ставку инженера или младшего научного сотрудника. А если повезет — то научного сотрудника.

В итоге получается голая ставка. То есть, человек проработав три года, зарабатывая относительно приемлемые деньги, вместо, казалось бы, логичного карьерного роста и повышения, получает в два раза меньше.

В виду этих причин, молодежь не просто не хочет, а не может идти работать в науку.

Научный “совок”

Можно привести кучу примеров из академических институтов, где доля пенсионеров составляет около 30%, а средний возраст приблизительно 71 год.

Казалось бы, можно выровнять ситуацию, отправив их на пенсию. За счет этого можно получить дополнительный ресурс и повысить оклады молодых сотрудников, привлечь новых.

Но нет, мешает “вилка” на оклады, которая тянется со времен Совка. Оказывается, по закону нельзя.

Следующая проблема — отсутствие смены представителей “старой школы”, которые с достижением почтенного возраста просто уходят.

В 90-х годах прослойка, которая должна была бы сегодня двигать науку, просто не пришла в нее, так как зарплаты ученых составляли 3-7 долларов в месяц.

В итоге, в науке образовалась пропасть, отсутствует преемственность между стариками и немногочисленными талантливыми молодыми ученными, которые сегодня работают только “на энтузиазме” и вере в науку.

Эти молодые самородки — это то, что мы имеем, но не ценим. И этому пример, та же Ольга Броварец, которая привлекла внимание к проблеме науки в Украине, до этого, якобы невидимой.

На сегодня Академия выступает неким рекрутинговым пунктом для вербовки научных кадров в другие страны. Распространенный сценарий: вот уезжает молодой красивый умный, например, в Швейцарию, на месяц — на стажировку.

Возвращается и хвастается отношением швейцарских коллег к нему, как к таланту, и как там “у нас” круто. А тут он никто.

Говорит именно не у “них там”, а у “нас там”. Он уже себя считает жителем и сотрудником другой страны, пробыв там всего ничего.

Науки без денег не бывает

Сегодня финансирование науки просто ужасное. И, наверное, этим я не раскрою кому-то тайну.

Конечно, сегодня так можно сказать о чем угодно. Но эта та отрасль, от которой зависит благополучие страны.

Например, наши ученые и их проекты финансируются только государством. Да, наверное, так и должно быть. Но давайте посмотрим, как работают научные центры в других странах?

Так, помимо государственного обеспечения, для получения средств, ученные пишут множество грантов, пытаются их выполнять. Государство поощряет и всеми силами пытается облегчить ученным этот путь.

У нас некомпетентные чиновники просто убивают это желание у многих ученых, имеющих не только идею, но и отработанную технологию. Или даже пилотное производство.

Подать грант — это целая наука, очень долгий и кропотливый процесс. Немногие в Украине на сегодня имеют такие гранты как NATO SfP, CRDF, Horizon 2020, и т.д. Своим бездействием и бюрократией государство душит этот процесс.

Например, возьмем гранты NATO SfP, которых очень мало в Украине. Грант NATO SfP — прекрасная возможность получить средства на оборудование, а для молодых ученых даже какую-то стипендию. Государство должно гордиться и всячески поощрять ученных, которые выиграли их.

Что в реальности? Из-за наплевательского отношения наших “чинуш” к этой теме, гранты очень тяжело выиграть, что подрывает репутацию нашей науки, да и страны в целом. Это отбивает охоту дальше хоть что-то делать.

 Все происходит по типичному сценарию: ученые получают гранты и пытаются хоть что-то сделать, хотя бы — получить оборудование.

Когда, после преодоления множества проблем, они получают долгожданное оборудование, под него даже помещения не дают. Они вынуждены ставить это дорогостоящее оборудование в старых “убитых” помещениях без ремонтов, где все сыпется со стен, иногда даже в подвалах среди труб.

Почему Украина, которая по международным соглашениям обязана поддерживать эти проекты, не может организовать их нормальную работу?

Да все просто: тут попилить деньги не получиться, еще и свои надо доплатить на зарплату сотрудников. Не говоря о том, что под организацию офиса, который будет вести эти проекты, тоже нужно выделить дополнительные средства.

У государства на финансирование науки денег нет. Иностранные гранты очень трудно получить, а еще сложнее выполнить. А бизнес от науки очень далеко.

Это создает еще одну очень острую проблему — отсутствие коммерциализации и внедрения разработок наших ученых.

Фундаментализм в науке

В Украине ученые зачастую делают никому не нужные разработки. Если разобраться, то большинство отчетов, написанных в министерство образования, это старые наработки, написанные на новый лад.

Так как с экспериментальной частью проектов большие проблемы, а основная проблема — это оборудование, зачастую стоящее очень дорого, — ученые в основном пишут фундаментальные проекты, не занимаясь прикладными исследованиями.

Например, история про нашумевшие и модные сегодня “нанотехнологии”. Представьте себе: собрание ученых в одном институте, приезжает какой-то “мегапрофессор”, трижды лауреат каких-то премий.

Нагнали всех научных сотрудников в актовый зал. И вот наши ученые делают красивые доклады о том, как “корабли бороздят просторы галактики”, дело доходит до выступления приезжего “мегапрофессора”.

Он рассказывает, какие невероятно классные эти наноматериалы и нанотехнологии. И завершает свой доклад фразой: “А как вы можете говорить о нанотехнологиях, если у Вас практически нет оборудования для контроля и создания таких вещей?”

И тут в зале настала тишина, так как все понимают, что он прав. Если Вы зайдете в любой НИИ в Украине, то сразу увидите в каком состоянии находятся эти институты.

Количество нормальных современных лабораторий в Академии стремиться к нулю. И все понимают, что делать науку на калькуляторе “Электроника МК” и регистрировать результаты экспериментов на печатной машинке “Янтарь” нельзя.

Наука и коммерция

Вернемся к проблеме коммерциализации. На сегодня наука абсолютно оторвана от бизнеса. Бизнес не видит, чем наука может ему помочь. А наши ученые, к сожалению, не знают и не понимают, как предложить что-то бизнесу.

Если и предлагают, то это либо не актуально, либо идею преподносят неправильно. Очень мало чего реально внедряется. В этом тоже, кстати, есть вина государства, которое не способствует сближению бизнеса и науки.

Есть хоть одна конференция или выставка, которая реально открывает возможности для совместной деятельности науки и бизнеса? В Украине нет.

Есть ли хоть один нормальный отдел коммерциализации в академических НИИ или университетах? Нет.

Наши ученные тратят годы и деньги, зачастую даже собственные, на разработки, которые уже никому не нужны.

Как работает эта тема в других странах? Там развито сотрудничество науки и бизнеса, а производственные предприятия обращаются со своими проблемами и задачами к ученым, в НИИ, в научные центры, в университеты.

Зачастую эти производственные организации берут в штат аспирантов под конкретные задачи. И они разрабатывают то, что нужно промышленности, реальному сектору.

Что происходит у нас? Спросите у кандидатов наук, которые защитились за последние лет 20, что из их разработок было внедрено или вообще где-то используется?

Результатом каждой диссертационной работы на получение ученой степени кандидата и доктора технических наук является Акт внедрения в промышленность.

То есть, каждая научная разработка должна использоваться в народном хозяйстве, повышая производительность труда и качество продукции.

Но большинство этих актов фиктивны, подписываются задним числом, а предприятия продолжают работать по известным, но неэффективным и устаревшим на полвека технологиям. На антикварном оборудовании с применением материалов, созданных в 60-70 х годах.

Та же история и с научными программами и проектами в НИИ. Исключение, наверное, составляют только иностранные гранты. Но и их пишут из старых данных, или едут на стажировку к партнерам в другую страну.

Хороший пример: идет доклад, красивая аспирантка разрабатывает “мегасуперпупер материал” по определенным свойствам. Она рассказывает какой классный этот материал. А в конце ее спрашивают, где его можно применить и что с ним делать? И тут тупик.

Она не знает. Говорит: ну, например, можно там, но надо подумать, мол они пока не думали. Вопрос: так кому же нужен этот новый материал, если мы не знаем куда его применять? А деньги и время уже потрачены.

Это о необходимости предпринять меры для того, чтобы наука была направлена на реальные вещи. Конечно, должна быть золотая середина, и наука ради науки, без которой не было бы фундаментальных открытий, тоже должна быть.

Но финансирование этой “науки ради науки” должно быть за счет реальных разработок.

Пути решения

Решить проблему могут помочь непопулярные меры: увольнение пенсионеров и привлечение их в проекты только тогда, когда в них есть необходимость. И то — в качестве консультантов. Так поступает весь цивилизованный мир.

Это освободит дорогу молодым и талантливым ученым, даст возможность повысить зарплату за счет экономии средств.

Вы скажете, что это жестоко. Но по-другому не получиться. Посмотрите на Академию сегодня: сидят старые пердуны, не дающие дорогу молодым, которых и так мало.

Пора менять организацию. По статистике, директор НИИ — это обычно пенсионер или предпенсионер. И соответственно, вся организация построена по модели “Совка”. Нет ничего нового в системе.

Директорами должны быть профессиональные современные менеджеры, а не академики. Академики могут быть талантливыми учеными, являясь плохими организаторами. Академики могут быть замами по науке или директорами по научной части.

Управлять должны менеджеры, которые смогут организовать и наладить работу, создать отделы внедрения и трансфера технологий. Они должны отслеживать и выбирать актуальные задачи на рынке, если институты хотят жить.

НИИ сегодня не способны себя содержать, а отсутствие этих непопулярных реформ просто оттягивает громкий конец и ведет к краху науки в целом.

Что из себя представляет ученый? В Украине ученый должен сам себя обеспечить: купить все сам, найти, заказать, составить договора, пойти договориться.

Так зачем же нужны другие отделы институтов? Спросите у любого сотрудника НИИ, который пытается работать, и он вам ответит…

Вместо того, чтобы изобретать и разрабатывать, наши ученые — многостаночники. Они могут все: делают ремонты в лабораториях и комнатах. При этом зачастую — за свою мизерную зарплату, или если удалось подхалтурить.

Показателен фильм “Перевозчик”, снятый студией “Квартал-95”. В нем Арсений Яценюк едет за деньгами в Германию и встречает в купе вагона ученого физика-ядерщика. Премьер спрашивает, мол, на симпозиум? А тот ему: “да хрен там, плитку класть”.

Это и есть наша реальность. В других странах даже в науке все делиться по специфике: ученые занимаются своим делом, техники отвечают за оборудование, администрация отвечает за их обеспечение.

Спросите наших ученых о том, на что же они тратят свое время, и вы удивитесь: Большую часть рабочего времени занимает оформление бумажек и прочей работы, которой должны заниматься другие люди.

Соответственно, штаты институтов раздуты, а их КПД близок к нулю.

Научный вывод

Все описанное выше приводит к уничтожению науки и научного потенциала, к колоссальному оттоку кадров, превращению Украины в сырьевой придаток.

Необходимо срочно реорганизовывать Академию наук.

Например, у нас огромное количество НИИ, которые имеют огромные здания и территории, которые были созданы во времена “Совка”. Институты на сегодня даже не могут их содержать. Это просто непосильная ноша.

Сегодня во многих институтах люди работают по пару дней в неделю, свет и вода для работы подается также всего пару дней в неделю в лучшем случае.

А теперь представьте, что там стоит оборудование, которому необходимо постоянно быть подключенным к сети и технической воде для охлаждения. Или, например, эксперимент имеет продолжительность — неделю.

Что делать исследователям в таком случае? Мы гробим это оборудование, теряем миллионы долларов. Зато Академия выделяет средства на создание электронных проходных и установку видеокамер.

Чтобы содержать огромный штат и территории необходимо генерировать миллиарды долларов. Такое количество недвижимости просто не нужно. Здания и территории можно продать на открытом аукционе и на вырученные деньги отстроить Академию.

Необходимо вернуть молодежь в науку. Надо создать условия для этого, поднять зарплаты, закупить новое современное оборудование и создать лаборатории. Без этого ничего не будет.

В Украине до сих пор нет никаких национальных советов по развитию науки и техники, ни национального фонда исследований, куда входили бы современные молодые профессионалы. Наши ученые  не должны уезжать или бежать из хаоса.

“Я твердо убежден, что украинская наука нуждается в глубоком реформировании. Мы должны значительно приблизить ее к практике и реалиям. Нам нужно реформировать и систему Академии наук”, — сказал президент Петр Порошенко 3 марта в Харькове на встрече со студентами учебных заведений области.

Надеемся, это не пустые слова, господин Президент. Ждем реакции.

Сергей МАЖУГА, бывший сотрудник НАН Украины