20 лет капитализма: А оно того стоило?

Покончено с политической тиранией, плановой экономикой, страны Восточной Европы стали по-настоящему независимыми. Некоторые любят поностальгировать по советскому прошлому (президент России Владимир Путин назвал развал СССР крупнейшей геополитической катастрофой XX столетия). Но намного больше людей оценят это с другой точки зрения. Реформы сработали, десять стран “повторно присоединились” к Европе и стали членами Евросоюза.

Безработица, неравенство и преступность, характерные для 90-х, кажутся просто небходимой ценой свободы. Но так ли это? Сомнения охватывают при изучении опросов общественного мнения, которые свидетельствуют о глубоком недовольстве в регионе. При коммунистах тоже была нищета, но соцопросов при этом никто не проводил. Так или иначе, опрос, проведенный Европейским банком реконструкции и развития в 2007 году, показал, что лишь 30% людей в Восточной Европе считают, что живут лучше, чем в 1989 году. Присутствует также довольно сильная ностальгия по прошлым временам (как в экономических, так и, к удивлению, в политических вопросах). Только 15% опрошенных считают, что сейчас коррупции меньше, чем в 1989-м. Основные ценности, связанные с переходным периодом, вроде свободного рынка и демократии, респондентов также совсем не радуют.

Откуда взялись такие мрачные общественные настроения? Как правило, за суждениями людей стоит реальный опыт — опыт получения доходов, работы, семьи и социально жизни, здоровья, политической свободы и личной безопасности. Если не принимать во внимание критически важный вопрос свободы — с ней-то как раз все в порядке, большинство людей пережили тяжелые времена и не торопятся это забыть. Возьмите, к примеру, ВВП региона. Тут можно четко разграничить разруху 90-х и подъем 2000-х. Так, к середине 90-х годов ВВП упал в среднем на треть и остановил свое падение только к 1999 году. Начиная с 2000 года, все страны стали расти. Уровень продуктивности 1989 года был восстановлен в новых странах-членах ЕС к 2006 году, а к 2009 году они планируют набрать еще 25%.

Впрочем, нынешний кризис точно внесет коррективы в эти амбициозные планы. Сегодняшнюю рыночную экономику трудно сравнивать с централизованным планированием, при котором отличные количественные результаты соседствовали с отвратительным качеством производимого товара. Тем не менее показатели вроде уровня потребления и результаты сравнения прибыли на основе паритета покупательной способности дают основания полагать, что рост ВВП за последние годы был абсолютно реален. Если расчеты верны, то переходный экономический период можно четко оценить, измерить и взвесить.

В результате выходит, что отказ от коммунизма — штука довольно дорогая: страны в целом потеряли от 0,5 трлн. до 1 трлн долл. Оптимистично полагая, что ВВП региона будет расти на 4-5% в год, выходим на цифру 10 — количество лет, необходимых для наверстывания упущенного уровня производительности. Результат, впрочем, у каждого свой. Прибалтика и Центральная Европа уже догнали уровень жизни, о котором при коммунистах можно было даже не мечтать. Страны бывшего Советского Союза, вроде Украины, от этих показателей все так же далеки.

Развал СССР называют самой мирной революцией в истории. Однако и без гражданских
войн это событие принесло немало человеческих смертей. На первый взгляд незаметный, но при этом чрезмерно высокий уровень смертности наблюдался особенно среди мужчин. В большинстве стран уровень смертности в 2009 году будет куда выше, чем в 1989-м. К тому же не следует забывать, что Восточная Европа за последние двадцать лет не досчиталась примерно семи миллионов населения.

История и уровень демографического кризиса в разных государствах различаются, и не следует забывать, что в свои последние годы существования Советский Союз был зоной демографической катастрофы. Однако и после его распада большая часть региона пережила настоящее бедствие: рождалось куда меньше детей, а умирало людей куда больше, чем раньше. Такие изменения являются четкими показателями жизни сообщества, которое переживало лишения, сравнимые с военным временем. По любым оценкам, количество “чрезмерных смертей” с 1989 года переросло в миллионы, причем их большая часть пришлась на Россию и Украину.

Развал СССР оказался гигантским социальным экспериментом. Свободу, говорят, нельзя измерить деньгами. Особенно когда она перерастает, по крайней мере в Центральной Европе, в растущее благосостояние нации. Но наравне с позитивными результатами любые перемены переворачивают жизни миллионов с ног на голову. Люди могут приспособиться, но многие остаются крайне недовольными свалившимися на голову потрясениями. В 2007 году железнодорожник Ян Гжебски проснулся после 19-летней комы и долго изумлялся тому, что увидел в Польше. Он не мог понять, почему его соотечественники скулят и тоскуют по прошлым временам — ему-то не довелось пережить бурные 90-е. Г-н Гжебски, так сказать, проспал “весь негатив капитализма”.

Лаза КЕЛИК