Гендиректор “Конти” Олег Логвинов: Ринат Ахметов — “суперпорядочная личность”

В индустриальном квартале Донецка, застроенном в середине XX в., сверкает на солнце новенькое здание из стекла и бетона. Типичный офис инвестбанка, если бы не запах шоколада. Три года назад местная группа “Конти” купила российскую фабрику “Кондитер-Курск” и сейчас готовится выпустить облигации на 750 млн руб. для ее модернизации. Но гендиректор “Конти” Олег ЛОГВИНОВ едва ли не с большим увлечением говорит о строительстве в Донецке футбольного стадиона “Шахтер”, готовящегося принять “Евро-2012”. В интервью “Ведомостям” Логвинов рассказал, какой пользы от футбольного чемпионата ждут украинские предприниматели и в чем разница между кондитерским бизнесом в России и на Украине.

— Как образовалась ваша компания?

— Первые шаги были сделаны в 1996 г., когда [торговое] предприятие [“Конти”] по давальческой схеме работало с киевской кондитерской фабрикой им. Карла Маркса. В 1997 г. на базе кондитерской фабрики районного значения в Донецкой области была зарегистрирована торговая марка “Киев-Конти”. В 1999 г. компания приобрела Горловский кондитерский цех, в 2001-м — Донецкую пищевкусовую фабрику. В начале 2004 г. в состав предприятия вошла Курская кондитерская фабрика — так была создана группа “Конти”.

— Сколько денег вы вложили в этот бизнес?

— Из тех 160 млн. долларов, которые мы уже вложили, 100 млн. долларов инвестированы за последние два года. В ближайшие два года мы планируем инвестировать еще 100 млн долларов, около 70% из которых будут заемными.

С 2006 г. мы начали инвестировать в новое оборудование “Кондитер-Курска”. В данный момент общий объем вложений составляет порядка 15 млн долларов. В 2006 г. “Кондитер-Курск” произвел кондитерских изделий примерно на 96 млн. долларов.

— Получается, что на российскую часть компании приходится треть продаж всей группы?

— На сегодняшний день да. Мы поменяли технологические схемы производства на предприятии, на 90% изменили ассортимент выпускаемой продукции, создали логистический центр. Когда мы пришли на фабрику, там работало 900 человек, сейчас — около 3000. Мы ожидаем, что в 2007 г. производство вырастет до 63 000-64 000 т (с 29 000т в 2005г.)- тут уже можно говорить о росте не в процентах, а в разы.

— Как вы сейчас оцениваете свою долю рынка на Украине и в России?

— Мы не оцениваем, мы знаем. За 2006 г. на территории России доля рынка в денежном выражении составила 1,9%, на территории Украины — 10,6%.

— Когда вы покупали “Кондитер-Курск”, представители компании говорили о планах занять 10% российского рынка.

— Нужно учесть, что 10% — это продажи в 500 млн. долларов, до них нельзя дорасти за год или за два. Несложно посчитать, сколько нужно вложить, чтобы занять 10% рынка, — линия в среднем производит в год кондитерских изделий на 30 млн. долларов. Получается, нужно купить минимум 15 линий по средней цене в 10 млн. долларов. Но это только производство. А основные затраты придутся не на покупку оборудования, а на создание брендов, логистику, продажи. Ведь стоимость грамотного вывода на рынок одного бренда составляет от 3 млн. долларов до 5 млн. долларов.У нас сейчас суперамбициозные планы: к концу 2008 г. мы планируем занять 4,5-5% российского рынка.

— Вы ожидаете такого роста за счет увеличения мощностей в Курске или планируете новые приобретения?

— В 2007-2008 гг. мы будем инвестировать в развитие производства на территории России. Покупка новых предприятий тоже не исключена.

— А на других рынках СНГ, где вы присутствуете, вы тоже планируете покупать фабрики? В Казахстане, например?

— Во всем СНГ мы занимаем в среднем 8% национального рынка в каждой из стран: в Азербайджане — 12%, в Казахстане — 7%. Но есть разница между качественным присутствием, как на Украине и в России, где мы обслуживаем торговые точки, и дистрибуцией. На остальных рынках доля сетевой торговли еще не настолько велика, чтобы там идти в качественные продажи и обслуживать торговые точки. На сегодняшний день в эти страны проще экспортировать продукцию, чем вкладывать там в производство.

— Как вы видите “Конти” через пять лет?

— Я думаю, что как минимум года три мы будем сохранять динамику: через два года наши продажи вырастут до 500 млн. долларов, через пять лет, полагаю, до 800-900 млн. долларов. Во многом развитие компании будет зависеть от развития рынка, от того курса, которым пойдут государства: то ли это будет ВТО и ЕЭС, то ли ЕЭП. Нам интересен европейский рынок, но лишь тогда, когда мы сможем говорить там о присутствии в сетевых торговых точках, достойной доле рынка. Такие переговоры с дистрибуторами мы уже ведем.

— Какие у вас отношения с Ринатом Ахметовым?

— Никаких. Кроме того, что мы являемся спонсорами “Шахтера”.

— А почему тогда несколько членов совета директоров “Конти” ранее работали в футбольном клубе “Шахтер”?

— Никто не работал ранее в “Шахтере”. Мы давние спонсоры клуба. В том, что касается меня лично или кого-то из совета директоров, связи нет никакой. Юридически мы никак не связаны. Кроме того, что он [Ахметов] суперуспешный бизнесмен и суперпорядочная личность, больше сказать ничего не могу.

— Обращались ли к вам с предложениями о покупке или, например, альянсе транснациональные или российские игроки?

— При динамике развития предприятия 50% в год оно, конечно, будет лакомым кусочком в финансовой среде. Поэтому различных предложений поступает масса. Но у нас есть собственная стратегия развития — следуя ей, мы находим источники финансирования, которые позволяют сохранять баланс между определенным уровнем независимости и нашими обязательствами. Компания активно использует долговые финансовые инструменты.

— А путь “Коркунова” вы для “Конти” рассматриваете? Придет, скажем, Wrigley и предложит продать контрольный пакет.

— Это решение акционеров. Сегодня мы работаем на качественное увеличение доли рынка и повышение рыночной капитализации компании.

— На сегодняшний день у вас и Roshen есть производства в России. В конце прошлого года снова возник вопрос об отмене пошлин на ввоз украинских кондитерских изделий в Россию. Вы видите в этом необходимость?

— С 1999 г., в момент зарождения крупного кондитерского бизнеса, потенциал российских и украинских кондитерских фабрик очень различался. Практически все наши предприятия были ориентированы на выпуск недорогих изделий — сахарного печенья, мармелада, карамели. В то время как в РФ, в основном в Москве, фабрики специализировались на премиальной продукции — шоколадных изделиях. Таким образом, стартовые позиции украинских производителей значительно уступали российским. Нам некогда было терять время и лоббировать свои интересы на законодательном уровне. Мы должны были бороться “собственным оружием”: инвестировать в развитие производства, разрабатывать рецептуры, выпускать новые виды продукции. И тогда в честной конкурентной борьбе побеждает потребитель, который имеет максимально высокое качество по минимальной цене. Наше отношение к пошлинам нейтральное, поскольку они никак нас не затрагивают. Их, возможно, действительно стоит отменить, но скорее по политическим, а не по экономическим соображениям.

— Когда в России обсуждался вопрос о введении пошлин, российские компании утверждали, что у украинцев ниже себестоимость, и подозревали вас в демпинге. Для этого были основания?

— Скажите, вот за счет чего?! Ну мы же не Китай, где заработная плата 20 долларов! Существенно дешевле наша продукция не могла быть никак. Разница возникала только за счет таможенного режима.

— Вы видите какую-нибудь разницу в потребительских предпочтениях в России и на Украине?

— Единственная разница в том, что в России потребление бисквитных изделий на душу населения в четыре раза выше. В остальном все то, что хорошо продается на Украине, хорошо продается в России. Взять, например, наш десерт “Бонжур”: мы запустили его в России, и он пользуется очень хорошим спросом. Во второй половине года мы поддержим продажи национальной рекламной кампанией, и, я думаю, это будет суперпродукт для российских женщин. В его продвижение мы вложим больше 5 млн. долларов, кампания запланирована на два месяца.

— В России активность транснациональных производителей — Nestle, Kraft Foods, Mars — гораздо заметнее, чем на Украине. На вашем домашнем рынке более влиятельны местные игроки. Чем вы можете объяснить разницу?

— Украина более компактна [чем Россия], но и конкуренция у нас более ощутима: свыше 1000 производителей кондитерских изделий, но основных игроков рынка около 20. И около 45% приходится на три компании: Roshen, “Конти” и АВК. У следующих за “большой тройкой” игроков по 6-7% рынка, объем которого около 1,9 млрд. долларов. Nestle и Kraft пришли к нам практически с [момента] возникновения как таковой кондитерской отрасли после развала Советского Союза. Тот опыт, который был у этих компаний, во многом подталкивал украинских производителей. Площадка и старт у всех были примерно одинаковые. И за это время каждый своими руками, знаниями, подходом добился той ниши, которую он сейчас занимает.

— Годовые темпы роста украинского кондитерского рынка измеряются двузначными цифрами процентов, в России продажи уже растут меньше 10%. Где вам интереснее работать?

— Смотреть на проценты в этом деле как минимум некорректно. Одинаково интересно работать и на Украине, и в России. Да, на Украине в 2006 г. рынок вырос на 13% в денежном выражении, зато в России общий объем реализации около 6 млрд. долларов, что в четыре раза больше, чем у нас в стране. Так что везде есть свои привлекательные стороны.

— Вступление Украины в ВТО поможет вам с выходом на европейский рынок?

— Наверное, ВТО может только облегчить процесс. Но мы пойдем в Европу в любом случае — и с ВТО, и без. Сверхприбыли [там] не будет ни у кого.

— Вы рады, что чемпионат Европы по футболу пройдет на Украине?

— (Смеется.) Как будто я миллион долларов выиграл! Для Европы это очень серьезное мероприятие, и, если оно будет проходить в нашей стране, это в первую очередь сыграет на положительный имидж страны, а значит, и бизнеса. До 2012 г. мы должны, соответственно, улучшить инфраструктуру: и дороги, и отели, и стадионы. “Евро-2012” — это кредит доверия, и до 2012 г. мы должны, естественно, прийти к тому, чтобы соответствовать уровню европейских стран, а может, и лучше них быть.

— Вы ощущаете влияние политической нестабильности на свой бизнес?

— Ни 2004 год, ни 2006 год на нас не повлияли — мы как развивались, так и развиваемся. Финансовые показатели говорят сами за себя.

Анфиса ВОРОНИКА