Экоинформация есть, экоправды — нет. Почему?

Эта поговорка абсолютно точно описывает нынешнюю реакцию общества на катастрофу в Керченском проливе. Возможные последствия разлива нефти или серы, ужасное техническое состояние судов, курсирующих по Азовскому и Черному морям, низкая квалификация экипажей — об этом практически не говорили украинские СМИ в течение последних десяти-двенадцати лет, после достаточно бурной дискуссии об экологической и экономической целесообразности строительства Одесского нефтетерминала.

Не зря американские пиарщики говорят: нет в газете — значит, события не было. Так и с потенциальной угрозой экологической катастрофы на наших морях. Никто практически о ней не писал, не говорил, не снимал — соответственно, никаких серьезных мер относительно ее предупреждения власть не принимала. Сейчас мы пожинаем последствия этого молчания.

И если будем молчать и дальше, то все усилия вельмож будут направлены только на выяснение вопроса: кто кому должен заплатить за причиненные убытки — Россия Украине или наоборот. А не на анализ техногенной нагрузки на море, выработку и воплощение в жизнь рекомендаций относительно ее уменьшения и/или нивелировки и тому подобное.

Анализ уроков Керченской катастрофы еще впереди, но один из них стоит изучить уже сегодня: экологическая информация — информация жизненно важная, не менее важная и весомая, чем бизнесовая и политическая.

О том, что украинские граждане не получают в нужном количестве и соответствующем качестве экологической информации, многие активисты НУО говорили и раньше. Но теперь у них есть еще и подтверждение этого мнения. Международная журналистская организация “Артікл-19” и НУО “ЭкоПраво-Киев” провели исследование доступности экоинформации на нашей территории и сейчас готовят к печати детальной отчет о его результатах. Как вы догадываетесь, они неутешительны.

В частности, исследователи пришли к выводу, что формально система предоставления общественности доступа к экологической информации в Украине существует. Она даже закреплена законодательно и институциирована — в виде специальных подразделений государственных структур, системы планов работы с общественностью и отчетов о выполнении этих планов, общественных советов, сайтов и тому подобное.

Но в действительности эта система работает лишь формально, происходит симуляция доступа к информации, она предоставляется не в полном объеме, несвоевременно (хотя формально сроки могут выдерживаться), не предоставляется по существу (отписки) либо вообще не предоставляется. То же касается участия общественности в формировании экологической политики и ее реализации.

Исключение составляют ситуации, когда интересы чиновников и общественности совпадают, например, когда общественность невольно помогает одному чиновнику в борьбе с другим. Еще одно исключение — это добросовестная работа тех чиновников, с которыми у НУО установились хорошие личные отношения.

Помочь этому, по мнению одного из участников исследования, львовской экожурналистки Анны Гопко, могут несколько показательных судебных дел, в которых было бы рассмотрено неподобающее исполнение чиновниками своих обязанностей по предоставлению информации.

Что же касается журналистики в целом, то экожурналистов просто очень мало. Причины этого нужно анализировать отдельно. К тому же, проблемы экологии не пользуются популярностью в СМИ. Исключением могут служить разве что газеты “День”, “Зеркало недели”, “Украинская столица” (сейчас уже нет — три месяца назад газета официально сменила формат “аналитического еженедельника” на “гламурный еженедельник”) и несколько региональных изданий. На телевидении же вообще нет экопрограмм. Не называть же таковыми бесконечные познавательные импортные телефильмы телеканала “Тонис” — кому в Украине интересно без конца смотреть о жизни бегемотов?

Поэтому, в целом, журналистам как будто хватает общедоступной экологической информации. Но, как говорится — дорого да любо, дешево, да грубо. Очень часто информационные материалы на колонках и в эфире страдают поверхностностью, в них неправильно расставлены акценты. А о том, чтобы журналист докопался до сути какой-то экологической проблемы, и говорить не приходится. Когда же все-таки кто-то пытается копнуть глубже, то, опять же, сталкивается с проблемами получения полной и достоверной экоинформации.

Отдельно можно выделить проблемы тележурналистов, которые, не понимая проблемы, не могут ее визуализировать, что сразу снижает качество материала.

Журналистов либо не учат как следует экологии в ВУЗах, либо такое обучение носит академический характер. В результате, у них нет понимания проблемы. Нужно поднимать популярность темы среди журналистов путем проведения конкурсов, семинаров, пресс-туров, специальных PR-акций. Дремучесть журналистов в экологических вопросах иногда просто ужасающа, да и уровень украинской журналистики невысок вообще. К тому же, лучшие журналисты идут в бизнесовую и политическую журналистику — там больше платят, эта тематика более понятна издателю. Читателя же или зрителя никто не спрашивает, что он хочет читать либо смотреть.

Вот и получается замкнутый круг — люди, не получая качественной экоинформации из СМИ, не уделяют ей должного внимания. А СМИ, не видя интереса к теме со стороны читателей, слушателей, зрителей, не считают нужным выделять достаточно места в эфире и в печати, и достаточно средств в своих бюджетах для качественного освещения проблем окружающей среды.

Леонид ОЛЬШЕВСКИЙ