Алексей Баганец: “Я работал добросовестно”

Все возвращается на круги своя — так можно озаглавить ситуацию в украинских правоохранительных органах. Или вот еще вариант — “иногда они возвращаются снова”. Как нельзя лучше эту фразу из американского триллера иллюстрирует последняя рокировка в Донецкой прокуратуре.

20 октября Генеральный прокурор Александр Медведько подписал приказ об увольнении с должности прокурора Донецкой области Алексея Баганца и восстановил в нем Виталия Мурзу, трудившегося на здешней правонадзорной ниве до известных всем оранжевых событий.

За время прокурорства в Донецкой области Алексей Васильевич занимал достаточно нейтральную позицию, хотя сразу после своего назначения в одном из интервью он признался: “Мы — представители новой власти, а наше задание состоит в обеспечении строгого соблюдения законности в области, а не законов экономических кланов или политических партий”. Очевидно, сейчас приоритеты несколько поменялись.

Алексей БАГАНЕЦ поделился тем, что он думает по поводу собственного увольнения в частности и о ситуации в украинской прокуратуре вообще.

— Алексей Васильевич, на пресс-конференции вы говорили, что при принятии решения Кировским районным судом Донецка о восстановлении в должности Виталия Мурзы был допущен ряд нарушений, и вообще оно было принято в первую очередь потому, что в Донецке вы “чужой”. Теперь это решение поддержал и Генеральный прокурор. Как вы считаете, почему?

— Я считаю, что это решение Генеральный прокурор принял под чьим-то влиянием. У меня есть некоторые догадки по этому поводу, но утверждать ничего я не могу, потому что у меня нет доказательств.

— А с какой формулировкой вы уволены?

— В приказе написано, что я уволен с должности по решению суда.

— Вы уже столько лет работаете в органах прокуратуры — вряд ли уйдете из ведомства “в никуда”. С вами уже обсуждали вашу дальнейшую судьбу, что-то предлагали?

— Да, что-то говорили, но очень и очень неопределенно. Никаких конкретных предложений мне пока никто не делал. К сожалению, в наше время ни опыт работы, ни профессионализм не нужны

— А как бы вы в целом охарактеризовали нынешнюю ситуацию в украинской прокурорской системе?

— Могу говорить на своем примере. Скажите, разве это нормально, когда прокурора области сначала увольняют с должности, а потом, уже через несколько дней, с ним начинают разговаривать. По-моему, это неправильно. Я — такой же человек, такой же сотрудник прокуратуры, как и Мурза, которого восстановили в должности. В правах мы с ним совершенно равны. И мои интересы нуждаются в защите точно так же, как и его. Но его права защитили, а мои нет.

— По-моему, в прокуратуре очень часто возникают конфликтные ситуации с увольнениями и восстановлениями в должностях. Вспомнить только случай с Пискуном. А несколько месяцев назад разгорелся скандал с увольнением в “связи с сокращением должности” прокурора Киева…

— Таких ситуаций действительно очень и очень много. У нас решения судов о восстановлении предыдущих руководителей на должностях принимаются регулярно. Если говорить о прокурорах областей — то таких решений я лично знаю как минимум четыре. Но вот что интересно — ни одно из этих судебных решений не исполнено, и ни один из прокуроров не восстановлен в должности. А вот “моему” решению сразу же “дали ход”. То есть если нужно — к судебному “мнению” прислушиваются, если никому это не надо — его игнорируют.

— Вы больше года провели на должности прокурора Донецкой области. Что вы можете сказать об этом регионе...

— Могу сказать, что я ни разу не скомпрометировал, не подвел ни себя, ни генпрокурора, ни Президента. Я работал добросовестно. Что могут подтвердить и мои коллеги. Результаты говорят сами за себя — они куда лучше, чем в предыдущие годы. Например, за 9 месяцев этого года прокуратура области расследовала и направила в суд 51 уголовное дело в отношении организованных преступных группировок, осужден 121 член ОПГ — причем на реальные, а не условные сроки. Я считаю, что это успех. За этот год возбуждено 81 уголовное дело, в котором фигурируют суммы материального ущерба более чем, на миллион гривен. В 2004 году таких дел были единицы. Было принято выше 33 тысяч обращений граждан, и расследовано уже больше 15 тысяч. 2,5 тысяч жалоб уже удовлетворены прокурорами.

— А приходилось задевать “сильных мира сего”, а точнее — Донецкой области?

— Для того, чтобы привлечь к уголовной ответственности этих “сильных мира”, нужно, чтобы хорошо работали не только прокуратура, но и контролирующие и правоохранительные органы — те, у которых есть возможности проводить оперативно-розыскные мероприятия. Прокурор действует легально, но для того, чтобы собрать доказательства о деятельности крупного коррупционера, нужно применять оперативные меры — мы не имеем права этого делать. Так что это пожелания не только к прокурору. Но при этом, если в 2004 году в той же Донецкой области коррупционеров-государственных служащих 3-4 ранга было привлечено всего 2 или 3, то в этом году — их было уже 34. Это тоже говорит о том, что прокуратура в последнее время работала значительно активнее.

— Будучи заместителем Генпрокурора, вы начинали расследование дела Гонгадзе…

— Скорее продолжал. Начали его раньше. Уголовное дело по факту исчезновения Георгия Гонгадзе было возбуждено в сентябре, а я занялся им через два-три месяца. И какое-то время действительно его курировал.

— Ну и как оцениваете деятельность прокуратуры, итоги которой довольно скромные, если не считать продолжающегося сейчас судебного процесса...

— Мне приходилось много раз слушать, в том числе и в прессе читать, что это дело вообще до сих пор не раскрыто. Это не совсем правильно. С юридической точки зрения считается, что если привлечена к уголовной ответственности хотя бы часть преступников, то преступление считается раскрытым. Другой вопрос — будут ли привлечены все участники убийства Гонгадзе? Но и то, что установлены исполнители и организатор — это уже достижение правоохранительных органов.

— По поводу организатора — это вы Пукача имеете ввиду? Но ходят слухи, что его уже, так же, как и Кравченко, нет в живых….

— Ну, если делать выводы на основании слухов, то мы так далеко зайдем… Нужно этот факт еще доказать. А он пока не доказан. По моему мнению, Пукач жив, но прячется.

— Вы собираетесь обжаловать решение о вашем увольнении?

— Судебное решение о восстановлении в должности моего предшественника, я собираюсь опротестовывать. Я считаю, что мои интересы нарушены, и я буду их защищать.

— На поддержку Генпрокуратуры не рассчитываете?

— Честно говоря, меня уже столько раз ближние обманывали, что я могу доверять только себе. И говорить могу только о себе. Я с этим решением, скорее всего, буду спорить.

Подготовила Юлия КИМ