Земля Необетованная

Земля для украинца — понятие сакральное. Земля — это и образ жизни, и божество, и судьба. Последнее — в прямом смысле. Недавно украинская диаспора в Бразилии отметила 120-летие. Главная причина эмиграции тысяч людей больше века тому назад — отсутствие права на владение землей. За океаном, на чужбине, им давали шанс на владение. Украина же и сегодня не торопится дать его своим гражданам. Исключения, конечно, есть — одно Межигорье чего стоит. Но сегодня о других — о тех, кто умеет, может и хочет возделывать землю, и у кого это право отнимают.

После оранжевой революции, на “волне романтизма” протестного движения, решать те или иные проблемы стало модно путем митингов. Для украинцев последнее явление превратилось в атрибут свободы слова — когда о собственной проблеме можно рассказать всем и открытым способом.

Достаточно эффективно такую “моду” и людей, которые для решения собственных проблем были вынуждены митинговать, использовали политики. Особенно в канун выборов. Ведь показательно помочь митингующим — как бальзам на рейтинговую душу кандидата или политсилы. Хоть помощь, по большей части, касалась оснастки палаток партийной символикой и обещаниями непременно все решить. После выборов, конечно.

Люди, в свою очередь, также приспособились к нынешним политическим реалиям: свои “хронические” проблемы они “подсовывают” представителям как власти, так и оппозиции именно в канун выборов. Мол, политики в этот сезон показательно активизируются в борьбе с “мировым злом и несправедливостью”, поэтому, может, заодно и конкретные дела граждан помогут решить.

Впрочем, что мы имеем в канун выборов Президента-2010? Исследовав наиболее колоритные ячейки митинговального движения, “День” вынужден констатировать: прежний их “симбиоз” с политиками в настоящее время уже неактуален. Менее того, длится он уже годами, независимо от проведения выборов.

За бортом политических интересов

“Обещали все и все. Но никто ничего так и не сделал!” — объясняет единственную причину “разрыва отношений” с политиками “дежурная” митинговальной палатки в столице по улице Стеценко Надежда Паламарчук.

Ее маленькая палатка (которая скорее напоминает лачугу, потому что она сделана из сборных подручных материалов) стоит рядом с Окружной дорогой и по замыслу призвана привлекать внимание большого количества людей, которые проезжают или проходят мимо. Впрочем, как с грустью констатирует Надежда Павловна, кроме нечастого внимания представителей СМИ, за два года ее “митинговальной службы” ни разу никто не поинтересовался, почему и за что они там.

Если простым прохожим безразлично, то о чиновниках, которые “всегда с народом”, нечего и говорить, продолжает Паламарчук. За свыше чем 10 лет настоящей войны, которую около 70 прежних работников агрофирмы ведут за приватизацию 6 гектаров огородов, которые обрабатывали полжизни, они при помощи или с требованием выполнять закон не обращались разве что к президентам других стран. Свои обещали помочь, впрочем, этой помощи многие из пенсионеров так и не дождались. Поэтому, в очередной раз просить тех или других политиков о помощи люди не хотят. Убеждены — они на этом себе только политические баллы заработают, и забудут, как много раз до этого. Поэтому теперь на свою палатку не повесят никакой партийный флаг — реет лишь государственный.

Да и политические силы, в свою очередь, не спешат “брать шефство” над замученными митингующими, говорят “Дню” последние. То ли в настоящее время это не считается хорошей политтехнологией, то ли просто поднадоело. Интересно, а стыдно ли кому-то?

Людям, между тем, просто досадно. Но они продолжают борьбу за свою землю в стране, где, несмотря на громкие политические заявления, прозрачный земельный рынок остается недосягаемой мечтой для большинства простых украинцев.

Но, когда спрашиваешь, на что они в этой борьбе надеются, в воздухе наступает неудобная тишина. Хотя, вместе с тем, на вопрос, не заставило ли такое поведение политиков отчаяться в государстве и задуматься о том, чтобы его покинуть, Надежда Павловна отвечает негативно, поправляя при этом сине-желтый флаг над своей палаткой (второй за несколько лет, первый уже успел выцвести). Мол, государство же не виновато, что имеет таких чиновников. “Да и привыкли мы уже к такому, — признается она. — Хотя нужно, чтобы сначала сделать людям, а затем, чтобы мы решали, стоят ли они наших голосов на выборах”.

“Ночью приезжали ставить забор, и мы были вынуждены драться с ними, защищали свое, — рассказывает о реалиях столичного приватизационного процесса Надежда Паламарчук. А теперь люди боятся, что рядом закончится строительство гипермаркетов, и начнут строить на их огородах. “И что мы тогда — против техники — сделаем? — говорит Паламарчук, и, вытирая слезы, продолжает: — А это же наши огороды. Мы живем с них! Семью трудно прокормить на пенсию, а с огорода — то капуста, то картошка”.

Знаковым является то, что пенсионеры, которые вынуждены таким способом защищать свои огороды, даже точно не знают “своего врага в лицо”. “Приходят какие-то люди, не позволяют завезти на огороды технику, не дают копать... Здесь постоянно есть охрана, но, когда к нам кто-то из СМИ приезжает, они сразу где-то прячутся (аналогичная ситуация была и тогда, когда к Надежде Павловне подошли корреспондент и фотограф “Дня”, — Ред.). Опять же, мы не знаем, чья это охрана — у них никаких документов нет”, — объясняет женщина.

“Там был запущенный участок, почти свалка. Мы его окультурили, завезли почву...” — детальнее рассказывает о нелегкой истории прежних работников агрофирмы председатель садового общества Зинаида Парко. Как рассказывает женщина, в 1998 году, когда люди решили приватизировать свои огороды и начали этот нелегкий тогда для простых граждан процесс, один чиновник предложил им “помощь в решении данного вопроса”. Но с условием, что они продадут ему свои акции агрофирмы по заниженной цене. Около 70% акций, таким образом, он скупил, но помочь “дать, наконец, ход” приватизации огородов... отказался. “Приватизация остановилась, у нас исчезли сведения из кадастрового дела”, — констатирует “Дню” Парко. Потом от имени агрофирмы у людей начали пытаться отобрать и огороды.

С тех пор — суды, митинги и... никакого результата. “Мы уже и голодали... — продолжает Надежда Паламарчук. — А что чиновники: каждый подходит и обещает, что, мол, поможет. Вот опять ожидаем, что скоро на сессии Киевсовета примут позитивное для нас решение”.

“На сессии нас немного подбодрили, что уже готов проект решения относительно приватизации наших огородов. Осталось ожидать лишь самого решения Киевсовета. До нового года обещали нам решить этот вопрос, почти 12 лет спустя...” — детализирует Зинаида Парко.

Почему приватизировать огороды в Шевченковском районе столицы оказывается так сложно, — это вопрос риторический. А вот почему людей на многие годы оставляют “при своих интересах” — совсем несложно ответить. Впрочем, и на него “Дню” в Шевченковской районной государственной администрации ответить не смогли. Как объяснили в пресс-службе, район не предоставляет землю, потому что она — в распоряжении столичной власти, поэтому районная администрация ничем здесь не может помочь. То есть, вопрос опять же переадресовывается на будущую сессию Киевсовета.

На аргумент “Дня”, что, мол, активные протесты людей в районе должны были бы беспокоить администрацию хотя бы с социальной точки зрения, в пресс-службе ответили, что в районе существует “очень много проблем”... Поэтому о митингующих на улице Стеценко они даже не очень и слышали. Как видим, выходит как всегда: народ живет отдельно, власть — отдельно.

Пока что несчастливая история

Если предыдущий пример имеет хотя бы какие-то шансы завершиться положительно, то митингующие на Бориспольской трассе не видят таких перспектив в ближайшем будущем. Хотя земля, которую они вынуждены отстаивать методом протеста, по иронии судьбы находится в пределах села с красноречивым названием Счастливое.

Гласности этому конфликту хватало всегда. О нем очень много говорили, писали, показывали, но конкретных результатов и до сих пор нет.

Его история также насчитывает приблизительно десять лет. 3 июля 1997 года по распоряжению Бориспольской райгосадминистрации было проведено деление на части сельхозугодий. Землей коллективно пользовался ОАО “Племенной завод “Бортничи”, который впоследствии разделил на паи земельные участки среди своих работников. Селяне получили около 1800 сертификатов, но, как оказалось, реально овладеть своей землей они так и не смогли.

По довольно известной схеме рейдерства — фиктивное банкротство предприятия с последующим выкупом за бесценок — 18 ноября 1998 года Арбитражный суд Киевской области рассматривает, а затем 12 апреля 2000 г. принимает постановление о банкротстве “Племзавода “Бортничи”. И все из-за долгов за газ в размере около 570 тысяч гривен и кредитов на сумму около 1 миллиона гривен. Хотя, даже по состоянию на 2002 год основной фонд этого предприятия составлял 31 миллион гривен. То есть, рейдеры искали любую причину, чтобы лакомый кусок земли под Киевом не попал в руки селян.

Дальше землю арендовали, продавали, отдавали за долги и во всех этих махинациях принимали участие множество фирм, которые потом еще и судились между собой. В результате, селяне опомнились, когда увидели, что на их земле начали появляться странные здания с охранниками.

Но ударом ниже пояса стало решение Бориспольского горрайсуда во главе с Николаем Корнийцом, который без приглашения сторон на судебное заседание в марте 2007 года принял три постановления, в соответствии с которыми у местных селян были отобраны земельные паи на участки общей площадью свыше 1 тысячи гектаров. Дежурная из палаточного городка Нина Дудник возмущается: “Какое право имел этот Корниец отбирать у нас землю? Где он находится в данный момент? Наверное, где-то на островах отдыхает. Почему он не отвечает перед законом? Потому что никому нет дела до него и до нас!”.

В отличие от маленькой палатки, которая стоит на улице Стеценко, городок на Бориспольской трассе, по словам Георгия Громыко, построен “всерьез и до победного конца”. Возле самой трассы расположено множество плакатов, где можно встретить надписи разного содержания: “Землемор в с. Счастливое”; “Отдайте паи людям, не берите грех на душу!”; “Наливайченко, SOS! Рейдеры украли землю в с. Счастливое”; “Медведько — SOS. Земельный криминал в с. Счастливое”; “Криминальные суды с рейдерами!”; “Кандидаты в президенты, помогите делом, а не словом!”.

Не везут ли домой случайно туристы, ежедневно проезжая мимо этих надписей и построенного палаточного лагеря, параллельно с впечатлениями от Софии Киевской, Киево-Печерской лавры, Михайловской площади, Андреевского спуска, Крещатика, воспоминания и о замученных и разуверенных украинских селянах?

По приезду в палаточный городок, корреспонденты и фотограф “Дня” застали в одном из “помещений” четырех дежурных, которые, едва узнав, что к ним приехали журналисты, начали оживленно, хотя и с разочарованием (как оказалось, кто только к ним не приезжал) рассказывать о своих проблемах. Позже в теплый вагон постепенно начали приходить и другие жители Счастливого. Оказалось, что в свое время каждый из пайщиков получил по 1 гектару пахотной земли и по 10 соток сада. “Конечно, селянам неоднократно предлагали выкупить их паи, но за бесценок, — рассказывает Нина Дудник. — Давали какие-то деньги: сначала 10 тысяч гривен за акт, потом даже 100 тысяч гривен за 10 соток сада. Разве это деньги? Вы поинтересуйтесь, сколько стоит здесь земля. Да и вообще, не хотим мы продавать свою землю!”.

Внимание! Рыночная цена земли в этом районе — 15 тысяч долларов за сотку. Выходит, что стоимость 1800 паев — более миллиарда долларов...

Определенная надежда у людей появилась перед парламентскими выборами 2007 года, когда к ним друг за другом начали наведываться представители разных политических сил, обещая разрешить земельный конфликт. Единственным результатом было решение, которое было принято перед самими выборами Киевским апелляционным административным судом (об отмене скандальных постановлений Бориспольского городского районного суда относительно признания незаконными государственных актов на право собственности на землю селян). А дальше никаких действий: до сих пор собственники не могут пользоваться своей землей.

“Кто сюда только не приезжал: и Тимошенко, и Ющенко, и Литвин, и Луценко. Но никакого толку от этого нет. Все только обещают, а землю свою мы так и не можем получить. Уважаемые политики, я обращаюсь к вам — сделайте хотя бы что-нибудь!”, — с болью в душе говорит Георгий Максимович. — Я два года назад лично говорил с Ющенко и просил его: “Вы же Президент — разрешите ситуацию!”. На что он всем нам ответил: “Земля будет ваша. Все, точка!”. Как видим, точка превратилась в большую запятую”.

“Была у нас и Вера Ивановна Ульянченко. Видела, какая проблема здесь возникла, обещала разобраться, помочь. Но позже, в Киеве, когда ее спросили о нас, ответила: “Все нормально!”, — продолжает Нина Владимировна. — Раньше у нас были флаги разных политических сил, была какая-то надежда. Однако сегодня мы уже не верим никому: ни политикам, ни судам. Нам абсолютно безразлично, что они там делают наверху, пусть все вместе хоть под землю провалятся — может тогда станет лучше. Мы решили — единственным нашим флагом будет украинский государственный флаг. Все! Довольно!”.

Ну а если не верить никому, то ради чего эти люди стоят? На что надеются? Говорит Любовь Форина: “Стоим, чтобы эту землю не захватили окончательно. Чтобы не строили здесь гостиницы, склады, коттеджи. А надежда остается лишь на то, что в этом мире все еще осталось что-то моральное и святое. Надеемся на Божью милость!”.

Комментируя эту ситуацию, и.о. председателя Бориспольского райсовета Иван Недогибченко сказал: “Я могу лишь сказать, что этот вопрос доведен до высших руководителей государства и об этой проблеме все прекрасно знают. К величайшему сожалению, ее никто не решает. Мы держим этот вопрос под контролем, но земельные вопросы — это юрисдикция сельской власти, райгосадминистрации”.

Среди представителей райгосадминистрации и местной власти связаться удалось с сельским председателем Николаем Шмаюн, который неохотно, но согласился прокомментировать земельные споры: “Об этом очень трудно говорить, потому что ситуация неоднозначная. Наверное, здесь больше политики, чем реальных действий. Были здесь и Ющенко, и Тимошенко, и Литвин. Регионалов не было — “не их регион оказывается”. Все знают, откуда у этой проблемы ноги растут, но ничего не решают. А если от Президента и премьера ничего не зависит, что же я могу сделать? Законодательство у нас несовершенное, суды коррумпированные, решение принимают разные учреждения, которые руководствуются другими подходами, интересами. Все! Я бы не хотел больше комментировать!”.

Одним словом, люди, как всегда, остались наедине со своими проблемами. И остается им надеяться только на себя и, по их словам, на “Божью милость”.

Во всём виноват мораторий?

Ситуация не была бы настолько критической по всей Украине (а самой критической — в Крыму, Киевской области, Закарпатье и Прикарпатье), если бы селяне могли полностью легально продать или купить сельскохозяйственную землю по рыночным ценам. А так любые операции покупки-продажи ограниченные всем известным Мораторием, совершаются в тени, где в большинстве случаев свои условия селянам-собственникам паев диктует покупатель. При таких условиях людям придется надеяться разве что на совесть этих самых состоятельных покупателей. Если же такой совести мало, обманутые селяне потом могут разве что протестовать...

Надеяться на отмену Моратория в ближайшем будущем тоже не стоит, считает доцент кафедры землеустроительного проектирования Национального университета биоресурсов и природопользования Украины, кандидат экономических наук Андрей Мартын. По его словам, снятие Моратория привязано к юридическим факторам... “Ввиду того, что Верховная Рада не преодолела вето Президента на Закон о государственном земельном кадастре, роботу над законопроектом необходимо начинать с нуля. А пока его внесут, пока первое-второе чтение, пока Президент его подпишет или не подпишет, ситуация у нас будет в замороженном состоянии”, — говорит Мартын.

Да и политической воли для снятия Моратория просто нет, считает эксперт. “Это неблагодарная тема, потому ни одна влиятельная политическая сила ускорять ее не будет. И ближайшие несколько лет будем на этих самых позициях...”, — прогнозирует он в разговоре с “Днем”.

Хотя Мораторий, собственно, не причина всех бед селян, замечает Мартын, а лишь “ширма непрозрачности”, за которой во всей своей красе проявляют себя коррупция и черный рынок. Но, с другой стороны, если бы Мораторий был отменен, жители Счастливого, по мнению Мартына, могли бы абсолютно легально продать свои участки по независимо назначенной цене.

Низкий электоральный КПД?

Конечно, в большой политической игре, когда на кону президентское кресло, кандидатам не до маленькой палатки на улице Стеценко или палаточного городка на Бориспольской трассе (однако, исходя из этих примеров, им вообще не до этих проблем). Лучше сделать ставку на телевизионное ток-шоу, которое наблюдает миллионы людей, и в очередной раз пообещать что-то наподобие “услышу каждого” или “профессиональная армия уже в скором времени”.

В этом убежден политолог Владимир Фесенко, который выделил три случая: “В целом, речь идет о небольших конфликтах, поэтому: во-первых, в ходе избирательных гонок кандидатам нет смысла уделять им внимание. Ставка делается на другие масштабы, то есть на большую стационарную рекламу или обещания бесплатно раздавать земельные акты (обещание Тимошенко — Авт.). Во-вторых, часть таких групп — это участники рейдерских схем. Их даже можно назвать специальной технологией, которая запускается ради борьбы за те или иные земельные участки. В-третьих, иногда идет речь о конфликтных участках земли, где представлены интересы тех или иных политических сил”.

По словам господина Фесенко, в данном случае речь идет о первом варианте, ведь бороться за такие небольшие группы протеста нет смысла: “Здесь сугубо прагматичное объяснение. С точки зрения электоральной прагматики, политикам нет смысла бороться за них”. Но перед прошлыми выборами попытки помочь разрешить конфликт на Бориспольской трассе имели место, хотя, как оказалось, это были всего лишь попытки попиариться на горе людей.

Иван КАПСАМУН, Алексей САВИЦКИЙ