Восточный узел

По иронии судьбы, за день до этого Владимиру Путину уже говорили, что “русские действия на Востоке — вещь неоднозначная”. И говорил это очень осторожный в высказываниях на российскую тему президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов. Встретились два президента в Тегеране на саммите глав государств по экспорту газа. Саммит для России тоже сложно назвать успешным.

Иран лишний раз подтвердил свое намерение резко, в разы, нарастить экспорт газа. Причем в первую очередь в Европу, доведя его уровень за 7—10 лет примерно до половины объемов российских поставок.

Москву это не слишком радует. В прошлом году российский “Газпром” и так столкнулся с проблемами снижения спроса на экспортных рынках. В 2014 г. компания добыла 444 млрд кубометров газа при потенциальном уровне добычи 617 млрд.

Однако российская газовая некогда монополия серьезных возможностей повлиять на планы и действия Ирана не имеет. Тегеран всегда славился умением жестко отстаивать свои позиции. Еще в советское время, не договорившись о цене, он прекратил поставки газа в СССР. Сейчас Россия стала слабее и очень зависит от Тегерана во время своей “авантюры” в Сирии.

Не очень радует Белокаменную и ситуация на газовом фронте в Средней Азии. Десять лет назад позиции РФ казались почти незыблемыми — все ключевые маршруты транспортировки газа шли через российскую территорию. В первую очередь, это несколько ниток трубопроводов Средняя Азия—Центр (САЦ). Этим в Кремле активно пользовались, фактически определяя, кому можно продавать газ, и категорически исключая его прямые поставки на западноевропейские рынки.

Тот же туркменский газ позволяли экспортировать — через специально отобранных посредников — и поставлять только в Украину. В итоге с конца 90-х и до 2006 г. газовый баланс Украины более чем наполовину зависел именно от среднеазиатского газа. На бартерных операциях с ним выросло немало украинских олигархов. Да и российским кое-что перепало.

Однако начиная с 2007 г. Россия взяла курс на полную монополизацию экспорта газа, прежде всего, через свою территорию. В итоге туркменский газ из энергобаланса Украины быстро исчез. На память о тех временах чуть выше здания Министерства энергетики и угольной промышленности остался сквер имени Махтумкули Фраги.

Тогдашня идея “Газпрома” была предельно проста — все среднеазиатские страны продают газ ему. Взамен он “делится” частью прибыли от реализации энергоносителя. Частью пряника стало повышение цен его закупки с их привязкой к европейском у рынку.

Вдоль восточного побережья Каспийского моря по территории Туркменистана и Казахстана россияне собирались проложить новый Прикаспийский трубопровод. По сути, единственным неподконтрольным “Газпрому” и РФ маршрутом оставалась только небольшая труба в Иран. Однако столь приятную схему практически сразу отправил в утиль новый участник рынка — Китай. Бурно росшей китайской экономике требовались ресурсы, а резко повысившийся технологический уровень позволил быстро прокладывать тысячекилометровые газопроводы.

Буквально за несколько лет китайцы на ровном месте построили систему, сравнимую с создававшейся два десятилетия назад газопроводной системой САЦ. В самом Китае проложена система трубопроводов Запад—Восток, по которым газ попадает в приморские районы.

Одновременно был начат проект по выводу на китайский рынок туркменского газа. В итоге уже в 2009 г. был введен в эксплуатацию прямой газопровод. Сейчас из Туркменистана в едином коридоре через Узбекистан и Казахстан уже проложены две трубы (”А” и “С”) и на подходе третья — “В”. Суммарная мощность экспортного маршрута — 55 млрд кубометров газа в год.

Отдельно через территорию Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана прокладывается четвертая труба “D” мощностью 25 млрд кубометров в год. То есть суммарно четыре трубы дадут возможность доставлять в Поднебесную до 80 млрд кубометров в год. Порядка 65 млрд из этого объема составит туркменский газ, еще около 10 млрд поставит Казахстан.

Пока объемы продаж вдвое меньше запланированных, но перспективы их роста вполне реальны. Сами китайцы получили в концессию крупное месторождение газа у Амударьи и быстро его разрабатывают. Так что значительную часть природного газа китайцы получат с собственных месторождений. Сделанное тем более впечатляет, что основная часть проложенных маршрутов проходит через пустынное высокогорье.

Заодно китайцы показывают уровень откатов в “Газпроме”. Проложенные в более сложных условиях китайские газопроводы (в пересчете на километр) минимум вдвое дешевле российских.

А вот проект российского Прикаспийского трубопровода сначала был заморожен, а ныне и вовсе исчез с сайта “Газпрома”. Не судьба… Более того, после аварии в 2009 г. на газопроводе САЦ последний почти год простаивал, да и потом поставки газа непрерывно сокращались.

Так что ситуация с ценой изменилась с точностью до наоборот. Если раньше Россия определяла цены для Средней Азии, то в прошлом году в Пекине на переговорах о строительстве российского трубопровода “Сила Сибири” в Китай за ориентир брали цены туркменских поставок (на тот момент 360 долл. за тысячу кубометров).

Более того, столкнувшись с проблемами спроса на европейском рынке, Россия предложила построить в Китай еще один трубопровод от своих старых газовых месторождений в районе Уренгоя. По идее, это позволит маневрировать поставками газа.

Так как в Китай трубопровод попадает через узкую щель российской границы на Алтае (полсотни километров в промежутке между Монголией и Казахстаном), проект назвали “Алтай”. Сейчас его переименовали в “Сила Сибири-2”. Из-за отсутствия затрат на месторождения его стоимость ожидается вдвое ниже, чем восточного маршрута. Но среди потребителей ему придется конкурировать все с тем же среднеазиатским газом, точки входа которого не слишком далеко и который поступает на те же рынки. Там же находятся и основные китайские газовые месторождения.

Согласно опубликованному анализу Оксфордского института энергетических исследований и китайской корпорации CNPC, в 2020 г. Китаю потребуется закупить за границей до 170 млрд кубометров газа. Около 80 млрд поступит по трубам из Средней Азии, еще 12 млрд — по сданному в 2014 г. газопроводу из Мьянмы (Бирмы) и около 82 млрд кубометров — в сжиженном виде доставят танкеры-газовозы (см. карту-схему).

Как нетрудно заметить, российского газа в этих объемах не видно. Ему придется вклиниваться между поставщиками, очевидно, за счет снижения цен. Кстати, увеличивать поставки газа в Поднебесную собираются и Казахстан с Узбекистаном.

В общем, вместо взлелеянного к нулевым годам монопольного положения российскому “Газпрому” предлагают работу в условиях жесткой конкуренции и по чужим правилам.

Сейчас Туркменистан намеревается начать сложный (и рискованный) проект поставок газа в Индию и Пакистан через Афганистан (ТАПИ). Любопытно, но в нынешнем году имела место прямая перепалка между Туркменистаном и “Газпромом” — Ашхабад обвинил российскую компанию в неуплате за газ и пообещал обратиться в Стокгольмский арбитраж.

Периодически в среднеазиатских странах возвращаются и к идее выхода на рынок Европы в обход России. Это проект Транскаспийского трубопровода (по дну Каспия через Азербайджан). Впрочем, пока только на словах.

Украина: игра на чужом поле

Газовая драма в Средней Азии имеет прямое отношение к нашему рынку. После 2007 г. Украину по факту отсекли от поставок среднеазиатского газа. В 2010-м Янукович слезно просил у “карманного” президента России Медведева разрешения вернуться к газопоставкам Средней и Центральной Азии, но получил только частичное согласие. Результаты визита тогдашнего президента в Туркменистан в начале 2013 г. были скромными. Получателем среднеазиатского газа (в этой смеси туркменского было не так уж много) с санкции Кремля значился только Ostchem Дмитрия Фирташа.

Тогда же Янкович заявил, что “имеются все возможности для объединения усилий (Украины и Туркменистана) в направлении разработки альтернативных маршрутов поставки природного газа как для потребностей Украины, так и для последующего экспорта в Европу”. Несколькими годами ранее это же едва ли не слово в слово сказала Юлия Тимошенко.

После Евромайдана с транзитом азиатского газа через Россию стало совсем тоскливо, и он исчез из сводок и балансов. В ходе октябрьского визита Петра Порошенко Ашхабад в газовой теме ничего конкретного не появилось. Планы поставок местного бензина в Украину с учетом нескольких перевалок погоды не сделают. Оптимистичное заявление, что в Туркменистане реализовано и осуществляется более 80 инвестиционных проектов на общую сумму почти в 3,5 млрд долл., в основном касается уже завершенных проектов — и оплата производилась в основном за поставленный газ. Бартер, как это было в начале 90-х прошлого столетия…

Торговый оборот между Украиной и Туркменистаном более чем скромный. В текущем году он вообще обвалился в 2,5 раза. Туркменских товаров почти нет, да и 137 млн долл. товарного экспорта Украины в Туркменистан за три квартала года воображение не поражают.

Между тем рынок интенсифицируется. У нас действительно многолетнее сотрудничество с центрально- и среднеазиатскими странами и огромный накопленный опыт. Да, сейчас все изменилось, и на туркменском рынке полно китайских, турецких компаний, да кого там только нет. Забавно, но легендарные поставки галош в Туркменистан продолжаются, только теперь не от нас — из Астрахани.

Хотя осуществляемые сейчас инфраструктурные проекты в Туркменистане вполне привлекательны, тем более что мосты через Амударью мы уже строили. Наши судостроительные заводы вполне готовы производить конструкции буровых платформ для шельфовой добычи, есть заделы и у машиностроителей.

Другое дело, что все это потребует организации, стимулирования бизнеса (как работают наши госструктуры, знают все) и многого другого, чего наши чиновники явно не умеют. Сайт нашего посольства в Ашхабаде выражает унылую безнадегу. Его не стали особо обновлять даже к недавнему визиту президента. Убрали ссылки на Януковича — и ладно. Откровенно говоря, туркменский блок МИДа стоило бы усилить. Да, это не Западная Европа, да, Восток — дело очень тонкое, но подобных рынков у нас просто нет.

Кстати, Ашхабад вовсе не заинтересован в том, чтобы сменить полную зависимость от Москвы на столь же полную от Китая, предпочитая свободу маневра. Так что окно возможностей у нас есть. Насколько воспользуются им в Киеве, это, увы, другой вопрос.

Игорь МАСКАЛЕВИЧ