Когда в 2011 году в рамках раскрытия американской дипломатической переписки сайтом Викиликс дело коснулось Украины, многие искали в депешах факты коррупции, тайных сговоров и закулисных интриг отечественных политиков. Мое же внимание привлекла одна телеграмма посла США в Киеве, в которой он оповещал руководство в Государственном департаменте о состоявшемся в 2007 году своём разговоре с тогдашним министром внутренних дел Юрием Луценко.
Глава МВД открыто докладывал американскому дипломату, что не намерен выполнять поручения генерального прокурора Александра Медведько и указания президента Виктора Ющенко. Руководитель одного силового ведомства жалуется на руководителя другого силового ведомства иностранному послу — ситуация немыслимая в нормальной стране. Несколько удивляло это тогда и украинских обозревателей.
После победы Майдана в 2014 году такой подход стал нормой. Колоссальная десуверенизация Украины из-за ассиметричной чрезмерной зависимости правящей команды от США бросалась в глаза за прошедшие три года сотни раз. Американский посол в Киеве приобрёл статус неформального центра власти, с которым согласовывали кадровые назначения, законопроекты и внешнеполитические шаги. К этому все привыкли и даже воспринимали как благо: в условиях нарастающей войны всех против всех, триумфа временщиков и явного доминирования тактики над стратегией фактор “вашингтонского обкома” играл стабилизирующую роль, проталкивал хоть какие-то реформы и защищал от очевидного беспредела власть имущих.
С победой Дональда Трампа все это изменилось. Новая администрация до сих пор не сформулировала свой подход к Украине. По той же причине, по какой в Киеве с трудом сейчас назовут комплексную позицию Украины по отношению к израильско-палестинскому конфликту: людям, принимающим решения, попросту не до этого.
Генеральская линия
Президенту Дональду Трампу, как и большей части его избирателей, в принципе нет особого дела до внешнего мира. Внутренняя политика волнует его гораздо больше. Тем более, что там у него масса проблем: от жёсткой оппозиции Демократической партии до опасной фронды в среде республиканцев. Над хозяином Белого дома вполне серьёзно висит Дамоклов меч импичмента за связи с Россией во время избирательной кампании, финансовую нечистоплотность — да мало ли ещё можно найти причин, если и демократический, и республиканский истеблишмент считает, что Овальный кабинет каким-то чудом занял случайный человек, для ответственного поста не годящийся и нарушающий их планы.
В таких условиях Трамп и его команда в вопросах внешней политики вынуждены ориентироваться на самые простые тактические требования: возможность достижения быстрых осязаемых результатов, которые можно легко “продать” своим избирателям, плохо дружащим с картой мира.
Плюс необходимо учитывать, что основу сектора национальной безопасности и внешней политики в команде Трампа составляют боевые генералы, что само по себе накладывает известные ограничения на перечень приоритетов. Последние бюджетные предложения американского лидера чётко показали, что предпочтения отдано Пентагону по сравнению с Госдепом и другими инструментами проецирования “мягкой силы”.
Американское внешнеполитическое ведомство вообще пребывает не в лучшем положении. До сих пор не назначен ни один заместитель или помощник госсекретаря. Нет многих руководителей региональных и функциональных управлений и отделов. Посольства по всему миру почти не получают новых вводных и работают по инструкциям времён Обамы. Почти все, что исходит последние два месяца от американского диппредставительства в Киеве (например, в отношении поддержки НАБУ), является инерцией прошлого курса.
Посол Йованович, как и все её коллеги, толком не знает сама, как интерпретировать противоречивые заявления Трампа и его ближайших соратников по многим темам, включая, отношения с Россией.
И такая ситуация может продолжаться ещё долго. Рекс Тиллерсон далеко не самый влиятельный соратник президента, а дипломатический аппарат в целом мало интересует Трампа как инструмент достижения целей.
Акцент сделан на тех задачах, которые может решить армия, а не дипломаты, агентства развития и культуртрегеры. Отсюда и перечень приоритетов.
На первом месте с большим отрывом от остальных разместилась борьба с Исламским государством. Министру обороны генералу Мэттису поставлена задача в течение двух месяцев разработать целостный план быстрого и окончательного разгрома ИГИЛ. Средств для этого обещано не жалеть.
На втором месте проблема агрессивного поведения Северной Кореи. Госсекретарь Рекс Тиллерсон как раз полетел на Дальний Восток сколачивать коалицию для “окончательного решения северокорейского вопроса”. Тем более, что Пхеньян сам почти каждую неделю провоцирует мировое сообщество испытанием ракет и грозными милитаристскими заявлениями.
Далее идёт Иран, который и республиканцы в целом, и команда Трампа в частности считают непримиримым врагом. Мощное израильское лобби в окружении хозяина Белого дома только усиливает желание быть бескомпромиссным по отношению к Тегерану. Трамп неоднократно критиковал инициированное Бараком Обамой соглашение по иранской ядерной программе. Нынешний американский президент по наущению Тель-Авива явно предпочёл бы бомбить иранские ядерные объекты.
После этих трёх первоочерёдных и в той или иной степени относящихся к компетенции военных задач стоит стратегическое сдерживания Китая и уже только после этого поиск оптимального ответа на вызов России. В Вашингтоне предпочли бы вообще не заниматься пока комплексно отношениями с Москвой, сведя все к выборочному сотрудничеству по Сирии и попыткам развалить российско-иранский альянс.
Украина в этом контексте — это скорее неприятная проблема, чем элемент выигрышной стратегии. Иллюзий по поводу возможности скорого превращения нашей страны в сильного, экономически успешного и самодостаточного союзника США в Восточной Европе не испытывали уже в администрации Обамы. Для команды Трампа — это вообще очень далёкая головная боль, которую бы хотелось бы забыть, если в рамках диалога с Россией этот вопрос не поднимал Кремль.
Одних за уши притянутых регулярных обвинений бывшего руководителя избирательной кампании Трампа Пола Манафорта достаточно, чтоб в окружении нынешнего президента шарахались от украинской темы, как черт от ладана. Быстрых побед на этом фронте добиться невозможно, а поиметь проблемы и быть обвинённым в заигрывании с Путиным — запросто.
Не случайно во время встречи с Ангелой Меркель Дональд Трамп чётко дал понять, что первую скрипку в урегулировании конфликта на Донбассе должны играть европейцы. Он же предпочитает просто быть за все хорошее против всего плохого. Опыт прошлогодней избирательной кампании показал, что даже в ответах на вопросы по теме Украины легко попасть впросак и подвергнуться жёсткой критике. А поскольку помогать Киеву бороться с Россией Трамп не хочет в принципе, то тогда лучше вообще отложить этот вопрос в долгий ящик. Это не взятие столицы ИГИЛ Ракки — здесь просто бомбардировками ничего не решишь.
Воевать с Россией ради Украины в Вашингтоне не собирались при Обаме. Тем более, не хотят этого и сейчас.
Кот из дома — мыши в пляс
Первым исчезновение плотного надзора из-за океана оценил Игорь Коломойский, а также его партнеры из “Народного фронта” — Арсен Аваков и Александр Турчинов. Дерзкая контратака близких к Коломойскому “патриотов” на президента в форме поддержки блокирования дорог на Донбассе и попытки захвата Волынской ОГА (спровоцированное разгоном спецназа МВД редута у Кривого Торца), а затем — пролоббированное Турчиновым решение СНБО об официальной блокаде Донбасса, вряд ли состоялись бы, будь вашингтонский обком не закрыт на переучет.
Когда Коломойского изгоняли с поста днепропетровского губернатора, и его соратники грозились “направить батальоны на Киев”, а премьер Арсений Яценюк и глава МВД Арсен Аваков колебались на чью сторону стать, именно жёсткое выступление американцев на стороне Петра Порошенко охладило пыл приватовцев и их политической группы поддержки. Громкий окрик из Америки заставил полумятежного губернатора сложить с себя полномочия и уехать в любимую Женеву. А Яценюк послушно подписал представление на его увольнение.
У Вашингтона достаточно инструментов, чтоб приструнить любого украинского олигарха или политика, а финансового воротилу со львиной долей средств в офшорах и зарубежных банках — и подавно. Просто сейчас Белому дому явно не до конфликта Порошенко с Коломойским и не до странных маневров “Народного фронта”. Да и нет у Банковой до сих пор надёжных выходов на Трампа, чтоб просить о помощи во внутриполитической борьбе. Все это вдохновляет оппонентов президента. И уже скоро они могут стать ещё более дерзкими в своих действиях.
Команду Трампа с Порошенко ничего не связывает. Более того, у некоторой ее части есть зуб на Банковую за слишком открытую игру на стороне Хиллари Клинтон во время прошлогодних выборов. Так что держаться за него как за меньшее из зол в этой американской администрации не станут. Но и вряд ли станут помогать врагам Порошенко.
Однако и для президента падение интереса Вашингтона к украинским делам несёт свои плюсы. Нет назойливой критики в связи с состоянием коррупции в Украине, нет прозрачных намёков на растущие симпатии к так называемым еврооптимистам, нет необходимости соизмерять свои шаги с намерениями “старших товарищей” за океаном. Кто теперь станет требовать от президента кого-то уволить или наоборот мириться с чьей-то излишней самостоятельностью. Порошенко потихоньку возвращает себе суверенные права казнить и миловать без оглядки на Вашингтон.
Пока все это происходит плавно и аккуратно, но уже к лету может привести к убеждению, что досрочные выборы не так уж страшны, если за нарисованный результат из-за океана никто не накажет. Как это может быть — показали прошлогодние довыборы в Чернигове и Днепропетровске, где на откровенный подкуп избирателей в пользу кандидатов от БПП в США вынужденно закрыли глаза.
В любом случае украинской элите ещё только предстоит учиться жить без кураторства из-за океана. Это даёт много возможностей и несёт многие риски. Однако с учётом предыдущего отечественного опыта государственной самостоятельности страну ничего особо хорошего не ждёт. В ход будут идти все более радикальные методы борьбы, репетицию которых мы видели во время блокады дорог.
