Кремль пригнал в Средиземное море ударную группировку кораблей, которую в России называют самой мощной с начала вторжения в Сирию. Но главное, что детерминантой этого является введение Вашингтоном первого пакета санкций в отношении РФ в рамках дела Скрипалей. В ответ Москва определенно решила вновь разыграть сирийскую карту.
Что, впрочем, можно было предсказать, исходя из реакции российской стороны на публикацию 24 августа на сайте федерального правительства США списка санкций, вступивших в силу 27 августа. Тогда замглавы комитета Госдумы РФ по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству Владимир Гутенев пугал США и Европу размещением в Сирии комплексов тактического ядерного оружия.
Здесь ключевое слово “пугал”, ибо от реального развертывания таких вооружений в противостоянии с Западом Москва ничего не выгадала бы и даже наоборот. Но факторов, удерживающих РФ от эскалации в Сирии, нет. Что, по сути, и является тем самым ответом на санкции, о котором говорили накануне замглавы МИД РФ Сергей Рябков и спикер ведомства Мария Захарова. Рябков, в частности, заметил, что “необязательно на экономические санкции отвечать только в сфере экономики”. Необязательно, потому что нет возможности. И, в то же время, очевиден кризис жанра в плане реагирования на решения из Вашингтона. В Москве поскребли по сусекам в поисках белого сыпучего вещества, раз уж следом за Аргентиной в Бельгии случилась столь пренеприятнейшая оказия, и наскребли лишь демонстрацию силы и обещание россиянам новых триумфов за границей, чтобы заставить их забыть о повсеместного обнищания.
Отсюда и “самая мощная группировка” в Средиземном море. Правда, эта формулировка, появившаяся в российском информационном пространстве, вызывает сомнения. Сообщается о задействовании 10 кораблей с перечислением их названий, и что на подходе еще “несколько”. Восемь из них несут крылатые ракеты “Калибр”, есть две дизель-электрических подводных лодки — Б-268 и Б-271; а также крейсер “Маршал Устинов”, оснащенный противокорабельным ракетным комплексом “Вулкан”, который принят на вооружение еще в 1987 году. Ударное соединение — это сборная солянка, которая представляет все флоты, кроме Тихоокеанского — Северный, Балтийский, Черноморский и Каспийскую флотилию. Внимание вопрос: в каком состоянии на самом деле пребывает ВМФ РФ, если три флота и флотилия смогли выставить на всеобщее обозрение лишь десяток-полтора далеко не первой свежести кораблей? При том, что в их составе пребывают по меньшей мере 200 различных кораблей, включая АПЛ, большие и малые десантные корабли, катера и т.д. В таком контексте сигнал кажется не таким уж мощным.
Курс на Идлиб
Использовать же эту группировку Москва, судя по всему, намерена для поддержки наступления асадовских сил на непокоренную до сих пор северо-западную провинцию Идлиб, к границам которой ранее Дамаск при поддержке российской авиации перебросил свои войска. Вероятное же использование российского флота сулит увеличение сирийской гекатомбы. Это раз. Два — соответствующая реакция Кремля на санкции также одновременно является ответом на обещания, данные Западом в преддверии полномасштабного наступления в Идлибе, надавать по ушам сирийскому режиму, если тот вновь применит химическое оружие. Об этом, как сообщает Bloomberg, во время встречи с секретарем Совета Безопасности РФ Николаем Патрушевым заявил советник президента США по вопросам нацбезопасности Джон Болтон. По его словам, в Вашингтоне в курсе возможного применения Асадом химоружия, и намерены на это дать более мощный военный ответ, нежели ранее. То есть в Сирию полетит явно больше 60 “Томагавков”.
В Пентагоне, правда, 27 августа заявили, что не стягивают в Восточное Средиземноморье силы для ракетного удара, в чем всех пытается убедить российское оборонное ведомство. Кстати, муссирование этого тезиса является еще одним объяснением отправки в регион пресловутой ударной группировки трех флотов и одной флотилии. Однако в Минобороны США также подчеркнули, что обеспокоены подготовкой наступательной операции в Идлибе с применением химического оружия. Следовательно, у Джеймса Мэттиса держат руку на пульсе событий и предупреждение Болтона имеет все шансы быть реализованным. К тому же, не только Соединенные Штаты готовы реагировать жестко, но и президент Франции Эмманюэль Макрон, который явно пришелся по душе Трампу. В понедельник лидер Пятой Республики подчеркнул, что Париж готов к новым авиаударам по Сирии в случае применения Асадом химического оружия. При этом Макрон также призвал Москву и Анкару вразумить сирийского союзника.
Турецкий фактор
Турцию же Макрон упомянул не в надежде, что Анкара действительно может как-то повлиять на Асада, которого сама публично критикует. А с другой целью. И она напрямую связана с Идлибом и интересами турецкой стороны в Сирии. В Турции категорически против бомбардировок россиянами этой провинции, что еще 14 августа ясно дал понять министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу. И этот вопрос, очевидно, будет подниматься во время трехсторонней встречи в Тегеране при участии Реджепа Тайипа Эрдогана, Владимира Путина и Хасана Рухани.
Столь высокий интерес Анкары к Идлибу объясняется близостью провинции к турецкой границе. И тем, что Турция последовательно создает в северных регионах Сирии буферную зону — сперва на север-восток от Алеппо в рамках операции “Щит Евфрата”, а затем и на северо-запад от бывшей экономической столицы Сирии — в ходе операции “Оливковая ветвь”. Сейчас, как заявил 12 августа Эрдоган, готовится новая военная операция. “С божьей помощью в ближайшем будущем мы освободим и новые территории, обеспечив на них безопасность”, — говорил турецкий лидер, не называя эти самые территории. Но они вполне могут быть и в Идлибе.
Так что в этом вопросе США и Париж, в принципе, рассчитывают на Эрдогана, на его “подрывную деятельность” внутри трехстороннего ситуативного союза, каждый участник которого преследует собственные цели. Ко всему, несмотря на нынешнюю торговую войну между Турцией и Штатами, в Сирии взаимодействие двух стран сохраняется. В июне этого года стороны согласовали “дорожную карту” по выводу из Манбиджа, города на севере Сирии, курдских Отрядов народной самообороны (YPG). Процесс этот идет. А турецкие и американские силы после начали патрулирование региона — на первых порах отдельно друг от друга, а неделей ранее начали действовать совместно. На почве такого сотрудничества допустимы и контакты касательно Идлиба.
Подтверждением тому, что Вашингтон и Анкара, вероятно, обсуждают грядущее наступление асадовцев и российских сил вкупе с иранскими и проиранскими силами на северо-западе Сирии говорит и то, что 28 августа, по сообщению турецкого издания Sabah, состоялся телефонный разговор Мэттиса и его турецкого коллеги Хулуси Акара. Они обсуждали двусторонние отношения и ситуацию в Сирии. Так что эффект от бравады Кремля в водах Средиземного моря существенно померкнет в свете потенциальной воспитательной работы Вашингтона и Парижа, ну, и сопротивления Эрдогана наступлению на Идлиб. Если только Москва не предоставит Анкаре достойную компенсацию ущерба турецким интересам в Сирии.
