Украина и шанс Пхеньяна. Зачем Трамп примчался к Ким Чен Ыну

В воскресенье, 30 июня, в демилитаризованной зоне между двумя корейскими государствами (ДМЗ), состоялось выездное заседание  международного клуба талантливых людей им. В.В.Путина. Напомню, что в клуб в настоящее время входят Дональд Трамп и покойный Йозеф Геббельс, принятые туда его основателем, Владимиром Путиным, а также Ким Чен Ын, кооптированный Дональдом Трампом. Поскольку членство самого Путина в в настоящее время никем не подтверждено, кворум был достигнут настолько полный, насколько это возможно с практической стороны.

Стареющий президент США, которого, возможно, но еще не наверняка, изберут в 2020 году на второй, и последний в его карьере 4-летний срок в Белом доме, и молодой, энергичный товарищ Ким Чен Ыном, пожизненно руководящий КНДР, тепло приветствовали друг друга. Поездка Трампа из Осаки на границу двух Корей стала нежданным экспромтом: о возможности его новой встречи с Кимом было сообщено уже в ходе саммита G 20.

Встреча Трампа и Кима стала уже третьей, что, несомненно, говорит о прочности отношений, сложившихся между США и КНДР, или, по меньшей мере, между Ким Чен Ыном и Дональдом Трампом. Во всяком случае, небрежные отговорки в духе “один раз не ... в счет”  здесь уже не работают.

Посредником в организации встречи,  доложившим Ким Чен Ыну о желании Трампа заехать к нему на часок, раз уж он оказался на его районе, выступил, вероятно, президент РК Мун Чжэ Ин. Но, хотя Трамп и въехал в ДМЗ через Сеул, участие Ина свелось, по сути, к роли мажордома, принявшего высокого  американского гостя, показавшего ему наблюдательный пост на северной окраине южнокорейского сектора и саму границу, рассказавшего о местных достопримечательностях, а затем проводившего до дверей, за которым ждал Ким Чен Ын, и оставившего Трампа с ним наедине.  Ким выступал при этом в несомненной роли хозяина, как территории, хотя и формально нейтральной, так и ситуации, и подчеркнул это, отметив, что ранее ни один президент США не ступал на территорию КНДР.

Конфиденциальные переговоры Кима и Трампа продлились 50 минут.  Трамп много и оптимистично говорил о них, и до их начала, и после, сообщив для прессы, что КНДР согласилась возобновить переговоры о денуклеаризации Корейского полуострова уже в ближайшие недели, и что он пригласил Кима в Белый дом. Ким отмалчивался, с восточной таинственностью,  ограничившись репликой о том, что встреча в демилитаризованной зоне стала символом разделения между Югом и Севером и напоминанием о печальном прошлом — но, вместе с тем, она также указывает на готовность ее участников “положить конец несчастному прошлому и открыть новое будущее”.

Все это действие вызвало такую бурю эмоций у делегаций с обеих сторон, что пресс-секретарь Белого дома Стефани Гришам даже подралась с несколькими членами свиты Кима.  О том, кто победил, новостные агентства деликатно умалчивают.  

Напомню, что предыдущая встреча между Трампом и Кимом, проходившая в Ханое, в феврале закончилась неудачно. Переговоры резко прекратились, и совместная церемония подписания общей декларации была отменена. Северокорейская сторона тогда заявила, что просила лишь о частичном ослаблении санкций в обмен на закрытие ее основного ядерного объекта в Йонбене, где размещено основное обогатительное производство. Но Йонбень не единственный в КНДР объект такого рода, есть в разных северокорейских йонбенях и другие. Американцы воздержались от официальных комментариев, однако через ряд второстепенных чиновников слили в Сеть информацию о том, что КНДР запросила несколько миллиардов долларов экономической помощи и отмену санкций в обмен на только лишь частичное закрытие производства в Йонбене, что было недостаточно для такого уровня уступок.

Теперь же, судя по всему, приближение выборов сделало Трампа сговорчивее — во всяком случае, именно он проявил инициативу в организации встречи и наибольший энтузиазм в ходе нее, в то время как Киму, у которого впереди вся жизнь, было некуда спешить.  

О чем еще могли поговорить Трамп и Ким за эти 50 минут? Возможно, Трамп рассказал Киму несколько забавных случаев с саммита G20, куда его пригласили, а Кима, увы, нет. Впрочем,  едва ли Ким был этим огорчен. Северокорейский лидер вообще избегает смешиваться с толпой, и, если Путин пил на саммите из принесенного с собой термоса, то за Кимом, вероятно, носили бы баллон с отдельным воздухом. Кроме того, как мы видим, участие в G 20 вообще не имеет большого значения: Муна, в отличие от Кима, туда пригласили, но хозяином ситуации на Корейском полуострове остается именно Ким.

О чем это говорит?  О том, что способность влиять на современный мир достигается отнюдь не через экономическое процветание, промышленную мощь и успехи  демократии. Можно быть президентом страны, которая  производит бытовую электронику для половины мира — и все равно не войти в клуб талантливых людей.  Зато обладание ядерной бомбой резко повышает шансы на членство в нем.

Этот бесспорный факт превращает любые переговоры по ядерному разоружению в чистейшую имитацию. Ким смотрит на Украину (что, конечно, большая честь для всех нас), и понимает, что на месте КНДР сегодня должна была быть она. Именно перед украинским, а не северокорейским лидером должны были исполнять дипломатические танцы президент США и лидеры ЕС, которые оказались бы в роли Ина. Именно Украина могла бы требовать миллиардной безвозмездной помощи, и многого другого, сверх того, и, помаленьку-потихоньку, получать желаемое.  Именно украинские границы были бы неприкосновенны и гарантированы от любого вторжения. Конечно, едва ли бы мы докатились при этом до реалий КНДР, но везде свои традиции, к тому же для нашего положения в мире это не имело бы никакого значения.  Значение имело бы только одно: наличие ядерного оружия.

Таким образом, хотя Леонид Кучма, поставив свою подпись под Будапештским Меморандумом, и обрек Украину на потерю Крым и части Донбасса, а десятки тысяч украинцев на гибель, он, пусть даже ценой этой жертвы, указал верный путь всем другим странам. За такое выдающееся достижение Кучме, бесспорно, следовало бы воздвигнуть памятники уже при жизни. Как минимум, в КНДР и в Иране — если, конечно, подходить к этому вопросу по справедливости. И, хотя наш мир во многом несправедлив, но, если Ким хоть что-то понимает в тонком троллинге — а он знает в нем толк, то памятник Кучме в КНДР обязательно будет открыт. Если не в Пхеньяне, то, по меньшей мере, в Йонбене.

Что же касается G20, как, впрочем, и иных международных клубов, то все они созданы вокруг второстепенных вещей. Нет, конечно, эти сообщества имеют право быть, как и любые клубы по интересам, вроде любителей шахмат, кактусов, собак, кошек и рыбок, но их периферийность режет глаз. Всем уже очевидно, что реальное влияние на ход мировых событий, как говорил профессор Преображенский “фактическое и окончательное”, может иметь только клуб Любителей Большой Красной Кнопки — расширенная версия клуба талантливых людей. Это с полной однозначностью демонстрирует ход любых переговоров с участием КНДР, России или другой страны, готовой отправиться в рай, предоставив миру просто сдохнуть.

Подводя итог сказанному надо признать, что любые разговоры о реальной денуклеаризации Корейского полуострова просто смешны. Но, уплатив Киму некоторую сумму из бюджета США в качестве гуманитарной помощи, и сняв с КНДР часть санкций Трамп, возможно, и сможет добиться  к выборам 2020 года ее “частичной денуклеаризации”. Конечно, это очевидный оксюморон, такой же, как “частичная беременность”, но “частичная денуклеаризация” несомненно, увеличит шансы Трампа на переизбрание — еще на четыре, уже последних, года, отчего президент США просто бурлит энтузиазмом.  Ким же, свободный от всей этой суеты, спокойно смотрит на Трампа сверху вниз, с недосягаемой высоты своего положения, одновременно принимая доклады о сборке новых бомб и ракет, на которые, затем, тоже можно будет выменять у Трампа что-то полезное.

Но не на все.

Сергей ИЛЬЧЕНКО