Те же грабли, только в профиль

Правительство собирается продать госпредприятия и выручить за них в 2018-м сумму в 22 млрд грн. Хотя планы по привлечению 17 млрд грн от приватизации госпредприятий проваливаются с треском третий год подряд. Могут ли предлагаемые Кабмином изменения поспособствовать достижению заявленного результата и продаже госпредприятий с огромными, иногда “токсичными” долгами?

Верховная Рада приняла в первом чтении законопроект №7066 “О приватизации государственного имущества”. Таким образом парламент собирается отменить семь действующих приватизационных законов, в том числе “О приватизации небольших государственных предприятий (малой приватизации” №2171-12 (”Відомості Верховної Ради України”, 1992 г., №24, ст. 350), “О приватизации государственного имущества” № 2163-12 (”Відомості Верховної Ради України”, 1997 г., №17, ст. 122 со следующими изменениями) и другие. Новая редакция закона предполагает внесение изменений в три кодекса и больше десяти законов, то есть Рада намерена изменить ВСЕ приватизационное законодательство Украины.

Инициатором законопроекта значится премьер-министр Владимир Гройсман, разработчиком — Министерство экономического развития и торговли (МЭРТ). В заявлении, опубликованном 9 ноября 2017 г. на сайте этого министерства, отмечено, что законопроект “вносит изменения в процедуру продажи госпредприятий и способствует повышению прозрачности приватизации. Новый законопроект также позволит перейти к рыночному ценообразованию на объекты госсобственности. Так, предполагается, что законопроект позволит отойти от института оценки и определять цену объекта исключительно платежеспособным спросом”.

“Существенные” изменения: “малые” и “большие”

1. Законопроект №7066 отменяет существовавшую доныне градацию приватизируемых предприятий на семь категорий и вводит кардинальное упрощение, разделяя все объекты на две категории: объекты малой и объекты большой приватизации. К малым отнесены объекты, стоимость активов которых менее 250 млн грн, а также вся социальная сфера и “незавершенка” (объекты, не введенные в эксплуатацию). Все остальное — большая приватизация.

2. Все объекты малой приватизации (или почти все) предполагают продавать через аукционы ProZorro.

3. Большие объекты будут продавать с помощью так называемых советников, которые посоветуют стартовую цену на аукцион и постараются привлечь инвесторов. То есть советники в данном случае — это компании, которые имеют опыт продажи подобных предприятий и обязуются дать совет, по какой цене и на каких условиях можно продать объект. Предполагается, что оплата услуг таких советников будет зависеть от того, продано предприятие или нет, и составит некий процент от стоимости продажи.

4. В некоторых случаях крупные предприятия (или пакеты их акций) будут пытаться продать без советников, но тоже через открытые аукционы, используя в качестве стартовой цены предложения потенциальных покупателей.

Авторы изменений, по моему мнению, пытаются создать впечатление, что предлагаемый законопроект является революционным, поскольку, на первый взгляд, кардинально меняет правила игры на приватизационном рынке, внося массу изменений в действующее законодательство. Поскольку правительственный законопроект полностью (или почти полностью) исключает оценку, а также процедуру подготовки к приватизации, предполагается, что процесс приватизации будет ускорен.

Нас уверяют, что этот процесс станет более прозрачным и понятным инвесторам, и они тут же побегут покупать все бесценно-неоцененные объекты. В связи с чем от приватизации бюджет ожидает получить уже не 17 млрд грн, а… 22 млрд. Причем, по мнению замминистра МЭРТ Максима Нефедова, 22 млрд грн — это весьма скромная сумма, можно выручить и больше.

Вот такие радужные планы. Но…

“Дай боже нашому теляті вовка з'їсти!”

Кардинально ли все изменится, или же предлагаемый законопроект — очередная имитация бурной деятельности, а предполагаемая выручка — фетиш? Попробуем разобраться.

Тот же Нефедов утверждает в СМИ, что Фонд госимущества “плохой продавец”, а вот у так называемых советников — инвестиционных банкиров — огромный опыт продажи подобного рода предприятий, и они уж точно помогут все сбагрить всяческим инвесторам.

Но разве не эти/такие же “советники” советовали Фонду госимущества, как продать Одесский припортовый завод? Причем взяли за это немало, по данным некоторых СМИ, порядка 20 млн грн. Где результат?

Разве не инвестбанкир Игорь Билоус возглавлял в то время ФГИ? Почему он не смог приложить усилия, знания и навыки инвестбанкира, чтобы продать ОПЗ с выгодой для государства?

Мы имеем отрицательный опыт привлечения советников-инвестбанкиров и все равно наступаем на те же грабли. Не странно ли это? Может, все-таки проблема непродажи ОПЗ находится в другой плоскости?

Только ленивый не комментировал очередной провал продажи Одесского припортового. Но никто в тот момент публично не говорил, что главная проблема ОПЗ — это “токсичные” долги предприятия перед компаниями олигарха Дмитрия Фирташа, из-за которых потенциальные международные покупатели (а других мы не хотели) могут оказаться под международными санкциями. В дополнение к такому риску — еще и огромные долги за газ перед компаниями Игоря Коломойского. Причем газа “этого” нет, а долги у ОПЗ есть. Кто захочет купить предприятие и потом долго отдавать “эти” долги? Или кто-то думает, что в мире нет предприятий без долгов? Разве мы не знаем, что конкурируем за инвестиции с компаниями по всему миру?

Стартовая цена для аукциона — 1 грн или все же миллионы и миллиарды?

Один из самых непростых при любом приватизационном законодательстве — это вопрос стартовой цены для аукциона. В своей попытке упростить процедуру приватизации авторы законопроекта предложили определять стартовую цену
объекта малой приватизации на основе финансовой отчетности компании, а именно: исходя из стоимости ее активов и обязательств, отраженных в балансе. Законопроект №7066 предусматривает: “Стартовая цена объекта малой приватизации устанавливается на уровне балансовой стоимости активов объекта малой приватизации за вычетом обязательств, в случае их наличия, но не меньше одной гривни”.

Нехитрая формула, но давайте посмотрим, что она дает. Для примера взяты несколько известных предприятий  (см. табл.), находящихся сегодня в списке 222 предприятий, которые готовят к приватизации. Расчеты в таблице выполнены на базе данных о финансовой отчетности этих предприятий (форма 1, баланс). 

Но, видимо, кто-то из депутатов сделал аналогичный простой расчет и получил тот же результат: обязательства превышают активы, и стартовая цена многих объектов будет равна 1 грн. Поэтому основной обсуждаемой проблемой в комитетах ВР при подготовке законопроекта ко второму чтению была такая: если обязательства превышают активы, то стартовать аукцион должен не с 1 грн, а со стоимости активов (см. табл.).

Логичен вопрос: а если продается не 100% акций, а пакет в 25% от уставного капитала, как, например, в случае с тернопольским заводом “Текстерно”? Нужно ли учитывать, что продается только 25% предприятия и поэтому, может быть, надо уменьшить стартовую цену на 75%? Как поступить в таком случае? На первый взгляд, простая формула оказалась вовсе не такой простой.

В итоге ко второму чтению решили вернуться к независимой оценке и забыть о лозунге “отказаться от оценки — спасти приватизацию”. Проблема, какую стоимость независимый оценщик будет определять и что будет приниматься в качестве стартовой цены, остается нерешенной. Но даже не это главное.

Рада б душа в рай, но долги не пускают…

Главное вот в чем. Посмотрим на обязательства (или, проще говоря, долги) упомянутых предприятий. Что же мы видим? Более 6 млрд грн по ЗАлКУ, почти 2 млрд у “Сумыхимпрома”, 10 млрд у ОПЗ и даже 600 млн грн долгов “Текстерно”, которые кажутся не такими большими на фоне других, но все равно превышают его активы.

Вопрос: дорогие наши депутаты вместе с министрами, надеюсь, вы понимаете, что хотите, чтобы инвестор, купив предприятие, взял на себя и эти самые обязательства/долги? Ведь именно так видят ситуацию потенциальные покупатели многих госпредприятий! Создается впечатление, что никто об этом не думает. Или не хочет думать.

Теперь — к самому интересному. Что это за долги и откуда эти огромные величины в балансах неприватизированных госпредприятий?

По логике функционирования любого предприятия, долги появляются в результате закупки оборудования, строительства цехов, покупки материалов и оплаты текущих расходов. Такая часть долгов — вполне логичный инструмент функционирования предприятия.

Но в наших госпредприятиях долги давно превратились в инструмент наживы для тех, кто этими предприятиями руководит — будь то “красный” директор, олигарх, мэр или депутат. Как правило, именно эти категории людей владеют теми частными предприятиями, которые поставляют сырье и материалы по завышенным ценам государственным предприятиям, а закупают у них продукцию по заниженным ценам.

Вот почему, передавая инвестору обязательства погасить “эти” долги из будущей прибыли предприятия, мы фактически говорим инвестору: может, ты когда-то и получишь свою прибыль, но сначала, будь добр, отдай долги, которые ты унаследуешь при покупке предприятия.

Инвесторы хорошо умеют считать свою будущую прибыль и если согласятся, то на “нормальные” долги за реальные активы, а не за воздух, которого нет.

Такова арифметика активов и обязательств.

Следует признать положительным тот момент, что новый законопроект №7066 запрещает банкротить предприятие в течение года после его приватизации. Но что такое один год, если зачастую эти долги можно отдавать 5, 10 или даже 20 лет?

О “токсичных” долгах Одесского припортового уже сказано не раз. Другой пример — ЗАлК, где долги искусственно сформированы предыдущим собственником из страны-агрессора, который вывез самое ценное оборудование в РФ (электролизные печи, анодное хозяйство и т.д.), оставив предприятию около 200 млн долл. долгов “своим” фирмам. Комментарии излишни.

Где есть желание, там есть и решение, или Как избавить госпредприятия от долгов

Почему госпредприятия должны приватизироваться с долгами, созданными искусственно? Если мы можем ликвидировать сотню банков, почему не можем ликвидировать сначала “токсичные” или фиктивные долги госпредприятий? Такая ликвидация возможна разными способами, в том числе иногда и путем ликвидации юрлица с последующей продажей только активов. В тех случаях, когда у предприятия есть неадекватные долги, несоразмерные с его активами, или “токсичные”, или не подкрепленные какими-либо активами, почему мы не можем вначале избавить предприятие от этих долгов? Если бы мы это сделали, это было бы действительно кардинальным изменением в процедурах приватизации!

В Польше так делали и в других странах, а мы чем хуже? В той же Польше за пять лет, до 1995 г., была изменена структура собственности 2,2 тыс. предприятий, а почти 1,4 тыс. наименее перспективных были ликвидированы.

Хотя может оказаться, что такой радикальной меры удастся избежать, а просто отсрочить срок погашения долгов, или перевести их на другое юридическое лицо вместе с дебиторской задолженностью неплательщиков (т.е. долгами этому предприятию), что актуально, например, для предприятий теплокоммунэнерго. Есть масса вариантов решения данной проблемы, и, как говорится, где есть желание, там есть и решение.

Оппоненты скажут: у нас нет законодательства, которое предусматривает процедуры освобождения госпредприятий от долгов. Но ведь вот же оно, законодательство, которое мы меняем! В нем всего-то и надо предусмотреть процедуру, которая даст Фонду госимущества или Кабмину соответствующие полномочия провести анализ долгов и найти оптимальное решение для каждого приватизируемого предприятия. На основе анализа и специального обоснования нужно сначала ликвидировать долги и уже потом продавать предприятие или его активы — на ProZorro (да!). Вариантов, как сказано выше, много.

Если этого не сделать, то нормальные инвесторы, которые действительно могли бы прийти к нам и инвестировать в активы, создавать рабочие места, а не отдавать долги олигархам, не придут, избавьтесь от иллюзий: никто не хочет отдавать чужие долги, да еще в таких размерах.

После этого можно сколько хочешь продавать с помощью ProZorro все, что можешь. Единственное, надо хотя бы начать приводить качественное описание выставляемых на продажу активов, хорошо рекламировать и т.д. И это будет уже совсем другая история.

***

Очевидно, что правила игры на приватизационном рынке в результате принятия предлагаемого законопроекта №7066 существенно изменятся, если его принципиальные положения будут приняты ВР (надеемся на разумные поправки).

Но разве проблема в том, чтобы просто изменить правила или из семи законов сделать один? Если продаже будут подлежать активы предприятий без долгов, то вероятность их продажи возрастет. Если же оставят предприятиям их долги, то эти предприятия еще долго будут выбираться из той “ямы”, куда загнали их все, кто хотел и мог, а экономика Украины будет продолжать стагнировать.

Надеяться на то, что какие-то предприятия купят, можно. Но наивно ожидать те суммы, о которых заявляет Минэкономразвития и торговли, без того, чтобы сначала избавить украинские предприятия от фиктивных и искусственно навязанных им долгов.

Людмила СИМОНОВА, кандидат технических наук, ведущий аккредитованный оценщик Американского общества оценщиков