Судьба центробанка – надувать пузыри

«Мир пережил самый суровый финансовый кризис со времен Великой депрессии. Этот кризис привел к глубокой глобальной рецессии, от которой мы только сейчас начинаем оправляться».

Заключительные слова Бена Бернанке на симпозиуме Федеральной резервной системы в Джексон-Хоуле звучат невесело, но все же дают какую-то надежду. Да, мы пережили рецессию, но есть большая вероятность того, что сейчас мы начинаем из нее выбираться, отчасти за счет того, что «паника» 2008 года, как говорит Бернанке, улеглась благодаря своевременным вливаниям ликвидности со стороны мировых центробанков. Правда, не все будут выбираться одинаково быстро.

На разных скоростях

Есть веские исторические основания полагать, что европейский центробанк должен быть более осторожен в прогнозах на будущее, чем американский. В США рецессии, как правило, имеют V-образную форму: за быстрым спадом следует стремительное восстановление. В Британии и Германии они, напротив, обычно принимают форму буквы U: столь же быстрый спад, но затем – несколько кварталов, в течение которых экономика вязнет в болоте рецессии.

Одно из объяснений таких различий может быть связано с гибкостью американской экономики. Эта гибкость проявляется в двух формах.

Во-первых, дело в менталитете: американские компании склонны достаточно быстро набирать новых сотрудников и увольнять старых, поэтому и во время расцвета экономики, и в периоды кризиса они легко доводят штат до нужных размеров.

Во-вторых, в США хорошо развит рынок потребительского кредитования. Даже те, кто временно оказывается без работы в трудные времена, могут продолжать тратить деньги благодаря дополнительным займам, и это спасает экономику от стагнации в европейском духе.

Разный масштаб

Представим, что Америке удалось сохранить хваленую гибкость. В этом случае особенно странно на фоне ситуации в США выглядит Великобритания. Считается, что после Маргарет Тэтчер британской экономике удалось развить собственную гибкость, наподобие американской, однако рецессии в Соединенном Королевстве все равно остаются более глубокими и длятся дольше, чем в США.

Может быть, это гибкость иного рода, или дело не только в гибкости?

Различия отчасти объясняются размером. Напрямую сопоставлять британскую экономику с американской нельзя. Более корректно сравнивать США, скажем, с Европейским союзом в целом.

Как и в США, рецессии в ЕС в целом обычно достаточно короткие. Но при этом отдельные страны внутри Союза могут переживать длительные периоды спада. Однако национальные рецессии происходят не одновременно, и одни страны выходят из кризиса, когда в других он только начинается.

И на сей раз в Евросоюзе в целом рецессия, скорее всего, будет короткой.

Та же логика применима к США: скажем, в Калифорнии рецессия может быть достаточно продолжительной, но это не оказывает прямого влияния на экономическое развитие Южной Дакоты.

Кризис сблизил США и Европу

Но дело не только в размере. В послевоенный период рецессии в США никогда серьезно не затрагивали рынок жилья – во всяком случае, до нынешнего кризиса.

На рецессии в Британии ситуация в секторе жилья, напротив, оказывала влияние с пугающей регулярностью: в середине 1970-х, конце 1990-х и, конечно, сейчас.

Американский потребитель не умер, но на фоне падения цен на дома уровень сбережений в последние годы увеличивался, что резко контрастирует с прежним поведением американцев, руководствовавшихся принципом «тратить, тратить, тратить».

Хотя исторические данные позволяют предположить, что США выйдут из рецессии быстрее, чем европейские страны, до сих пор остается немало вопросов. Поэтому даже при появлении признаков восстановления экономики не стоит поспешно ужесточать монетарную политику – и Бен Бернанке, главный в мире эксперт по Великой депрессии, знает это.

Боязнь повторения

Люди слишком часто забывают, что в 1930-х было две депрессии: Великая Депрессия, которая достигла нижней точки в 1932 году, и еще одна в 1938 году – спустя долгое время после провозглашения Рузвельтом Нового курса экономической политики.

Вполне вероятно, что эта «небольшая» депрессия была вызвана преждевременным ужесточением денежно-кредитной политики американским центробанком, который в то время еще осваивал азы монетарной науки.

Федеральную резервную систему беспокоит опыт Японии 1990-х годов. Но чем больше я смотрю на Японию, тем меньше уверен в том, что ее «потерянные десятилетия» можно объяснить ошибками денежно-кредитной политики центробанка. Подозреваю, что старение населения и перенос производства в Китай сыграли куда более важную роль. И в этом современные США в чем-то схожи с Японией.

Риск затяжной рецессии для США, таким образом, выше, чем в прежние кризисы. В этом хорошо то, что все сказанное выше понимают в Америке и других странах, поэтому процентные ставки, скорее всего, еще долго будут оставаться низкими. Центробанки пытаются вытащить глобальную экономику из трясины кредитного кризиса и спасти от краха мировую банковскую систему.

Плохо, правда, то, что низкие процентные ставки могут спровоцировать новую волну чрезмерного интереса к риску, который мы наблюдали на протяжении последних 20 лет. Похоже, центробанки всегда будут раздувать пузыри.

Стивен КИНГ,

главный экономист банка HSBC