Провал монополии на правду. Почему две трети украинцев не смотрят телемарафон

Исследование выполнено компанией InMind по заказу международной организации Internews при финансовой поддержке Агентства США по международному развитию (USAID). В 2015 г., когда USAID/Internews впервые провели такое исследование, соответствующий показатель составлял 85%. То есть всего лишь за семь лет предпочтения украинцев радикально изменились. И сейчас главнейшие источники новостей для нас — социальные сети (74%) и новостные интернет-сайты (42%), а телевидение со своими 36% — лишь на третьем месте.

Резкие перемены из-за большой войны

Понятно, что падение популярности теленовостей имеет объективные причины, которые действуют во всем мире. С каждым годом растет количество тех, кто ежедневно пользуется интернетом. Поэтому телевизор в качестве источника новостей постепенно проигрывает конкуренцию смартфону. В отличие от телевизора, смартфон всегда под рукой (на работе, в транспорте), и на нем можно искать новости в любой свободный момент.

Однако нас сейчас интересуют те перемены, специфические для Украины, причиной которых стали полномасштабное российское вторжение и монополизация информационного телевещания. В ходе исследования USAID/Internews в течение июля-сентября было опрошено на дому 3200 респондентов и проведено шесть фокус-групп для обсуждения результатов. И вот что было выяснено в фокус-группах.

Полномасштабные военные действия кардинально изменили потребность в новостях среди респондентов — фактически возникла необходимость находиться в постоянном информационном потоке. Контроль за новостями стал одним из факторов ощущения безопасности. Респонденты, ранее сознательно избегавшие любых новостей, начали их отслеживать. Большинство опрашиваемых до войны чаще всего смотрели развлекательный контент, а контент новостей был для них второстепенным, но с началом военных действий новостной контент занял первое место по их потреблению (”Я стал(ла) постоянно смотреть новости”, “Теперь развлекательные программы не могу смотреть”).

Увеличилось использование различных источников для потребления новостей (”Я начал(а) искать новости в разных источниках”). До большой войны респонденты использовали, как правило, 1-2 источника новостей, но с началом полномасштабных военных действий они вынуждены использовать от 3 до 5 источников — не только для получения более полной картины (”контролировать ситуацию”), но и для проверки новости на дезинформацию (”Я сравниваю новости с разных сайтов на дезинформацию”), отмечают авторы исследования.

Итак, после начала большой войны произошло два резких перелома в медиаприоритетах украинцев: во-первых, резко выросла потребность в новостях, во-вторых, украинцы стали искать новости в разных источниках. Казалось бы, это должно было подстегнуть интерес к новостным телепередачам — не как к единственному источнику новостей, но как к одному из общедоступных источников.

Посмотрим, что говорят цифры. В 2015 г. конкуренция между телевидением и интернетом выглядела так: 33% потребляли новости только из телевизора, 52% — из телевизора и интернета, 12% — только из интернета (то есть из соцсетей и новостных сайтов).

К 2021 г. картина предпочтений существенно переменилась: только из телевизора потребляли новости 17%, из телевизора и интернета — 29%, а только из интернета — 49%.

Можно было бы ожидать, что после начала большой войны теленовости хотя бы частично вернут себе аудиторию. Но нет, они еще больше потеряли зрителей. Теперь лишь 11% опрошенных потребляют новости только из телевизора, 25% — из телевизора и интернета, а 59% — только из интернета.

И этот результат нельзя списать на войну — она, как уже было сказано, наоборот, превратила новости в первоочередную потребность для украинцев. Поэтому приходится искать причину в телемарафоне.

Что не так с телемарафоном

Среди всех опрошенных смотрят телемарафон “Єдині новини” только 32%. Ежедневно — менее 22%, еженедельно — 9%, реже — 1%. Впрочем, среди зрителей телемарафона не все довольны информацией, которую они там получают: не считают ее полной 31%, точной — 30%, достоверной — 26%, оперативной — 24%. А 20% зрителей телемарафона не видят, чтобы там проводился анализ произошедших событий.

Итоговый результат: полностью доверяют телемарафону 28% его зрителей, скорее доверяют — 56%, скорее не доверяют — 9%, полностью не доверяют — 3%.

Как отмечают авторы исследования, респондентов-телезрителей можно условно разделить на две категории. Это те, кто смотрит телемарафон регулярно, и те, кто ситуативно, скорее используя его как фон, когда они занимаются домашними делами. У тех, кто смотрит его регулярно, наблюдается высокая удовлетворенность и доверие к информации в нем, но те, кто смотрит его ситуативно, имеют критические замечания насчет оперативности информации, повторения одной и той же новости в течение нескольких часов. Оперативность информации в телемарафоне респондентами, как правило, сравнивалась с Telegram-каналами, где такая оперативность значительно выше.

Можно сделать вывод, что у телемарафона есть своя “ядерная” аудитория, составляющая около 20% — это те, кто его смотрят ежедневно и ему доверяют. В основном это люди старших возрастных категорий. По данным исследования, большинство телевизионной аудитории составляют украинцы старше 46 лет, тогда как новостные сайты наиболее популярны у тех, кому 35-45 лет, а социальные сети — у украинцев возрастом 18-35 лет.

Еще около 12% смотрят телемарафон эпизодически и относятся к нему критически, поскольку он проигрывает в сравнении с другими источниками информации — соцсетями и новостными сайтами.

А остальные украинцы (их подавляющее большинство — 68%) вообще не испытывают интереса к телемарафону и не включают его даже в качестве фона, когда занимаются домашними делами. В общем-то это можно рассматривать как оценку информационной политики государства. Две трети украинцев предпочитают искать новости в разных Telegram-каналах и других интернет-источниках, пусть даже и сомнительных, чем в едином телемарафоне.

Когда телемарафон развалится

В этой связи интересно появление в числе производителей телемарафона нового участника — телеканала “Мы — Украина”. О происхождении этого канала подробно рассказала “Украинская правда”.

“Этот проект входит в сферу интересов самого главы Офиса президента. По данным “УП”, “от Ермака” работу “Мы — Украина” координирует Наталья Лариончева. Она достаточно давно работает в информационном директорате Офиса президента, где координировалась с внештатным советником главы ОП Михаилом Подоляком. До полномасштабной войны она отвечала за сотрудничество с телевидением, в том числе готовила работников ОП к эфирам, — поясняет “УП”. — Собеседники во власти не под запись объясняют, что новый канал должен стать первым медиапроектом, который будет напрямую координироваться главой Офиса. “Этот канал нужен не лично Ермаку. Вы что, не понимаете? С одной стороны, это еще один канал “в копилочке”. А с другой стороны, это комплимент президенту”, — объясняет в разговоре с “УП” один влиятельный член команды Зеленского”.

Добавление в состав производителей “Єдиних новин” еще одного телеканала не имеет никакого смысла, если смотреть с точки зрения сиюминутных интересов информационной политики Офиса президента. Информация на телемарафоне все равно полностью контролируется Банковой. И вряд ли новости от “Мы — Украина” привлекут к телемарафону новых зрителей.

Интерес Офиса президента — в другом. Похоже, этому каналу уготована роль преемника телемарафона, когда конгломерат “Єдиних новин” развалится. Кстати, это может случиться раньше конца войны — например, по требованию западных партнеров и, в частности, Европейского Союза, в который мы, как известно, пытаемся ускоренно вступить.

Сейчас перед “Мы — Украина” стоит задача окрепнуть во всех смыслах (техническом, организационном, кадровом, пиарном), пользуясь бюджетным финансированием, которое выделяется на телемарафон. А затем, когда конгломерат “Єдиних новин” развалится и все его участники вернутся к продвижению собственной информационной политики, с учетом интересов своих владельцев, вот тогда телеканал, полностью контролируемый Офисом президента, попытается удержать “ядерную” аудиторию телемарафона.

На данный момент эта задача не кажется реалистичной — с учетом приоритетов ОП. Ведь понятно, что ее успех будет напрямую зависеть от степени полноты, точности, достоверности, оперативности и аналитичности информационной продукции “Мы — Украина”.