Плодитесь и размножайтесь, или Всё ОЧЕНЬ просто...

Украина — страна дорогих энергоресурсов. Сейчас она получает самый дорогой в Европе газ и добывает самый тяжелый по условиям добычи уголь. Вдобавок доля природного газа в энергобалансе страны (40%) почти вдвое превышает среднюю по странам Евросоюза (22%) или в тех же Штатах (23%). И вопросы максимального использования других ресурсов критически важны для страны.

Теоретически это понимают все. Процедура сбора ежемесячного миллиарда долларов для отправки “Газпрому” — постоянная головная боль правительст­ва. Вот и на этой неделе пришлось брать очередной кредит.

В результате на словах все за увеличение использования местных и особенно возобновляемых источников энергии (ВИЭ). На практике, увы, все гораздо сложнее.

В начале ноября Госагентство по инвестициям и управлению национальными проектами проводило род-шоу в Лондоне. Иностранным инвесторам предлагались проекты по получению энергии из отходов биомассы. При этом уверенно заявлялось, что государство создаст уровень максимального благоприятствования для подобных проектов.

Предпосылки для этого были созданы. Так, в октябре Верховная Рада приняла поправки к закону о “зеленом” тарифе, расширив его действие на энергию, производимую из биогаза. Однако словно в подтверждение тезиса о рискованности инвестиций в Украину, именно в день презентации закон был ветирован президентом. Вето было неожиданным. Хотя прохождение закона было достаточно длительным, в Раде его поддержали 349 депутатов, то есть за него голосовали представители и власти, и оппозиции.

Уровень поддержки объясняется просто: этот закон помогает решать одну из наиболее болезненных проблем Украины — использования отходов.

До 4% территории страны занимают разнообразные свалки как промышленных, так и бытовых отходов. Только число крупных полигонов приближается к 2000 (причем почти половина из них работает с нарушением законодательства), количество мелких вообще неизвестно, но там речь идет уже о десятках тысяч мусорников. Свалки загрязняют грунтовые воды, создают выбросы в атмосферу (тонна метана эквивалентна по парниковому эффекту 21 тонне углекислого газа). Да и просто своей вонью мешают жить миллионам людей. Так что даже частичное решение проблемы — задача общенационального масштаба.

Сама технология получения биогаза со свалки несложна. На ней бурится сеть неглубоких скважин, и образующийся при гниении отходов газ направляется на мини-ТЭС. Коммерческий поток газа обеспечивается лет на 15—20. Потом переходят на новый участок. При этом одновременно решают ряд вопросов — получают электроэнергию, свалка приводят в порядок, сокращают загрязнение атмосферы и грунтовых вод.

Именно поэтому в Европе за последние годы подобные технологии применяются более чем на 1150 полигонах. Немало их у наших ближайших соседей, к примеру, в Польше биогазовые установки работают на 71 полигоне отходов, в Чехии — на 61. Кроме того, в мире широко развивают технологии получения биогаза из растительного сырья и отходов животноводства.

Собственно, именно задаче привлечения ресурсов в сферу переработки бытовых отходов и был посвящен представленный депутатом от Партии регионов Александром Горошкевичем законопроект. Суть его предельно проста: инвесторы проектов по извлечению газа на таких свалках (сейчас он просто попадает в атмосферу) смогут продавать произведенную из него электроэнергию по так называемому зеленому тарифу, то есть выше стоимости электроэнергии на “Энергорынке”. Подобная практика уже действует применительно к электроэнергии ветровых установок, солнечной и малых ГЭС.

Распространение “зеленого” тарифа на биогаз стимулирует инвестиции. Сейчас проекты по использованию полигонов отходов в той или иной стадии реализации осуществляются в Мариуполе, Ялте, Алуште, Кременчуге, Львове, Киеве, Чернигове и Запорожье. Есть интерес к этой теме и в Донецке. Но, как нетрудно заметить, не наберется даже десятка проектов. А электроэнергию пока не вырабатывает никто.

И тем более странно было читать, что, по мнению безымянных экспертов, готовивших материалы для вето, новые проекты, ни много ни мало, разбалансируют энергетику Украины! Так, в самом конце обоснования вето утверждается следующее: “Энергосистема Украины имеет возможность максимально
зарезервировать до 10 тыс. МВт электроэнергии.

Уже поданы заявки на строительство и подключение электрических станций с использованием альтернативных источников общей мощностью более 17 тыс. МВт. Введение в действие закона приведет к увеличению подачи заявок на строительство и подключение электростанций, что, в свою очередь, негативно повлияет на уровень безопасности энергетической системы”.

В данном случае ситуация прямо противоположна — электростанции на биогазе, в отличие от ветровых или солнечных, работают непрерывно, независимо от наличия ветра или солнца и не нуждаются в резервировании. Другими словами, они, наоборот, стабилизируют энергосистему. О том, что реально в стране нет не то что 17 тыс. МВт мощностей возобновляемой энергетики, но даже тысячи мегаватт, вообще промолчим. Да и проектов по биогазу со свалок в ближайшие годы будет не так уж много.

Ничего особо выдающегося новый тариф новым инвесторам не обещает: окупаемость большинства проектов даже с ним составляет около семи-восьми лет. И совсем фантастическим выглядит такое заявление: “Результаты расчетов Института возобновляемой энергетики НАН Украины свидетельствуют, что уже в 2015 году себестоимость электроэнергии, произведенной с использованием энергии ветра, в Украине будет почти в семь раз ниже, чем себестоимость электроэнергии, произведенной из биогаза”.

Тут президента совершенно откровенно обманули. Насколько известно, соответствующее письмо готовили в Минэнергоугольпроме, с чем мы его администрацию и поздравляем.

Практически Януковичу пообещали, что через четыре года цена ветровой электроэнергии волшебным образом упадет в шесть раз, ниже стоимости атомной… и преференции для ее стимулирования дадут “возможность развивать секторы экономики, которые будут обеспечивать производство дешевой электроэнергии после окончания срока действия „зеленого“ тарифа”.

Сами ветровики ничего подобного не обещают. Сейчас предлагаемый в законе тариф для биогазовых станций составляет 116,9—157,8 коп. за киловатт-час (в зависимости от типа сырья и мощности установки). Для сравнения, ветровых — 124,5 коп., солнечных — 505,09 коп. Это вполне соответствует мировым ценам на электроэнергию из возобновляемых источников — не менее 10—12 евроцентов за киловатт-час.

Причем в ближайшие годы скачкообразного падения цен ни в Украине, ни в мире не предвидится. Об этом Виктору Януковичу уже написали президент НАН Украины Борис Патон и первый президент Украины Леонид Кравчук. Они привели расчеты, что уже к 2017 году цена электроэнергии от биоустановок сравняется с ценой электроэнергии на втором классе напряжения (для бытовых потребителей), причем развитие таких систем не только улучшит экологию, но и усилит энергонезависимость страны и сократит потребление природного газа. Более того, Институт возобновляемой энергетики никаких прогнозов резкого снижения себестоимости, как оказалось, не делал.

Как заявил агентству “Интерфакс-Украина” заместитель директора института Степан Кудря, “в обосновании вето президент ссылается на расчеты нашего института. Однако Институт возобновляемой энергетики НАН Украины по биогазу никаких выводов не предоставлял. Нас просто подставили”.

По словам эксперта, институт подготовил для Госэнергоэффективности аналитическую справку по биомассе, но к биогазу она не имеет прямого отношения. “Кто-то взял цифры по биомассе, перекрутил их и сделал нужные для себя выводы”, — отметил он.

Другими словами, имеем классический пример аппаратной борьбы на вытеснение конкурента. Директор Научно-технического центра “Биомасса” Георгий Гелетуха поинтересовался: “Кому это вето может быть выгодно? Предположу, что, во-первых, представителям газотрейдеров, теряющих некий объем рынка природного газа. И, во-вторых, как это ни странно, потенциальным конкурентам из игроков на рынке ВИЭ. Тезис о 17 тыс. МВт уже заявленной мощности возобновляемых источников энергии явно подготовлен ими. Скрытый смысл этого пункта я понимаю так: „Рынок ВИЭ узкий, нам самим здесь тесно, не хватало только биогаза“.

Кто из этих двух групп внес больший вклад в появление вето, сказать не берусь, но считаю, что интересы этих двух потенциальных противников биогаза сильно отличаются от государственных интересов Украины”.

В возникшей вокруг вето дискуссии появилась и такая идея: нужно ли давать “зеленый” тариф для энергии из биогаза. Пусть он конкурирует с природным на рынке тепловой энергии, вплоть до идеи закачки его в газопроводы.

По сути, это просто перевод стрелок на новую тему, в которой мы увязнем в спорах и в итоге можем вообще остаться без рынка биогаза. Расчеты экспертов НТЦ “Биомасса” показывают следующее: чтобы проект по производству биометана (при стоимости исходной кукурузы 20 евро/тонна, это украинские реалии) окупался за примерно пять лет (срок, интересный инвесторам), продажная цена биометана должна составить 1200 долл. за тысячу кубометров. Это в 2,9 раза выше, чем сегодняшняя цена природного газа по контракту с Россией. Получается, опять нужно госстимулирование, которого нет.

Тепло из биогаза тоже в большинстве случаев будет нерентабельным. Фактически когенерация с “зеленым” тарифом — единственный реальный механизм для запуска рынка биогаза. Это подтверждается мировой и европейской практикой развития биогазовых технологий.

Хотя эксперты отмечают, что кроме замечаний, протянутых лоббистами в вето президента, есть там и вполне здравые.

Законопроектом предусматривалось еще больше расширить функции Национальной комиссии регулирования электроэнергетики. Именно на нее возлагался контроль за использованием средств, полученных от реализации электроэнергии по “зеленому” тарифу. Однако введение такого контроля усилит административное давление, снизит инвестиционную привлекательность сферы альтернативной энергетики и, опять-таки, потребует дополнительных затрат на его организацию. Против этого трудно возразить, и парламентариям действительно стоит учесть эти замечания.

Кроме того, в законопроекте предполагалось ввести норму об одновременном использовании энергии из альтернативных источников и традиционных видов топлива в соотношении не менее половины альтернативной. Президент вполне справедливо указывает, что это может привести к злоупотреблениям со стороны производителей электроэнергии, поскольку контроль за соотношением указанных источников энергии невозможен из-за отсутствия средств такого контроля.

Данную норму действительно стоит подкорректировать. Тем более что она имеет смысл, если бы доля альтернативных видов топлива составляла при совместном использовании не менее 5%. Это дало бы старт развитию в Украине технологий совместного сжигания биомассы с углем на существующих угольных электростанциях.

В то же время не стоит с водой выплескивать и ребенка. Достаточно однозначно и негативно будет воспринят отказ от биоэнергетики и инвесторами. Для них сейчас главное — определиться, не является ли вето на закон отказом от наметившегося было тренда на энергосбережение и использование ВИЭ в Украине в пользу определенных групп влияния.

В конце августа президент дал очень обнадеживающее поручение Кабмину о развитии этих источников, была принята Государственная программа энергосбережения до 2014 года, создан национальный проект “Энергия природы” с подпроектом “Энергия биомассы” и т.д. Не хотелось бы, чтобы эта тенденция изменилась. Вот что сказал один из экспертов: “Нам нужно определиться, продолжаем ли мы практику продвижения только „своих и дружественных“ проектов в ВИЭ и неравных правил игры для всех видов возобновляемой энергетики?

А главное, продолжаем ли мы практику тотальной зависимости экономики Украины от природного газа и не принимаем курс на сокращение его потребления и замещения альтернативой? Это ключевые вопросы.

Иначе мы подаем очередной сигнал отечественным и зарубежным инвесторам: вас тут не ждут”.

Но это мы уже проходили. Из-за нехватки инвестиций в стране, в отличие от большинства соседей, пока так и не выполнили ни одну программу наращивания выпуска собственных энергоносителей. Стоит ли в пользу групп безымянных лоббистов снова идти в тупик — решать президенту Украины и парламентариям.

Сергей УМАНСКИЙ