Национальное космическое агентство США сообщило о завершении ключевого этапа едва ли не самого знаменитого своего долгостроя — сверхтяжелой ракеты Space Launch System (SLS). Совместно с Boeing NASA строит самую мощную ракету в мире, которая сможет доставлять людей и грузы в дальний космос, а также обеспечить возвращение человека на Луну в рамках амбициозного проекта Artemis.
Испытания SLS предварительно назначены на лето 2020 г. А вернуться на Луну NASA планирует в 2024 г. Обойдя при этом Илона Маска, который собирается отправить свою марсианскую миссию в 2025-м.
Соревнование — это всегда хорошо. Только вот соперничать правительственному мастодонту с частным бизнесом как-то странно. Да и сами миссии, которые NASA возлагает на свою новую суперракету, формулируются как-то натужно — вернуть на Луну мужчину и высадить там первую в истории женщину. Ну и на далекий космос намек имеется — еще немного, и мы сможем туда полететь.
Обывательские вопросы “кто полетит?” и “зачем это?” не принято задавать в таких случаях. Как говорил исследователь Антарктики Эрнест Шеклтон, можно совершить ошибку во время исследований, но самой большой ошибкой было бы отказаться от исследований. Однако именно такие неудобные вопросы возникают не только в рядах широких и далеких от космоса масс. Видимо, они тревожат и NASA. Агентство из кожи вон лезет, чтобы пояснить, зачем ему такая мегаракета и возвращение на Луну, — сделать Америку великой снова, и самое трогательное, хоть и самое отчаянное — зажечь сердца учащейся молодежи интересом к науке и технологиям.
Вопрос величия выглядит ключевым. Риторика рекламного проспекта проекта вполне бряцающая — обеспечить Америке лидирующие позиции в освоении космоса, создав на Луне базу для стартов в более далекие экспедиции, включая Марс. Иными словами, Луне уготована роль американского космопорта. Именно американского. Демонстрация супердержавности выше стратосферы — старый, испытанный прием. Это “величие по Трампу”.
До последнего времени с этой ракетой у NASA и “Боинга” не слишком клеилось. Сдать основную ступень они собирались еще в 2017-м. А злые языки поговаривали, что этот долгострой навсегда. Отрасль вообще переживала не лучшие времена: после окончания холодной войны тема космоса для американского обывателя из увлечения превратилась в налоговую обузу. Вопрос “зачем?” стал ключевым. А разработки в этой сфере стоят весьма дорого. Трамп подоспел очень вовремя со своей риторикой величия.
Холодная война окончилась в пользу США. Но цена победы оказалась неожиданно высокой: НТР, отгремев бомбами и отревев ракетными запусками, закопала томагавк и свернула с тропы войны на тропу, ведущую к массовому рынку и сверхприбылям с массового пользователя, а не с военных заказов. Космос, долго представлявшийся полем боя войн будущего, для массового потребителя в мирное время оказался совершенно непонятен и неинтересен. Да и индустрия немало поработала над тем, чтобы излишний интерес к чужому — главным образом космическому — у широкой публики охладел. На смену суровым героям Star Trek пришли разнообразные “Чужие”, эксплуатирующие и внушающие страх перед черными, пустыми, нечеловеческими безднами. Ничего особенного: рисовать морских монстров на картах, там, где остались белые пятна или предположительно находится край Земли, — добрая давняя традиция.
Судя по риторике, проект “Артемида” для NASA — попытка снова найти опору, утраченную с окончанием холодной войны. Агентство обещает подарить американцам Луну: богатство ее недр, престиж, площадку для будущих полетов дальше — к Марсу и далее. NASA знает, как это делается. В проспекте проекта коммерческий успех шагает в ногу с политическим престижем и американским образом жизни.
Но неправильно было бы думать, что весь этот блеск направлен только на налогоплательщиков. Апелляция к молодежи, которая что-то охладела к STEM (Science, Technology, Engineering and Mathematics), — не просто рекламный слоган, дополняющий экономический, политический и идеологический импакт проекта воспитательным. Это совершенно искренний призыв к тем, чьи сердца всегда было относительно легко зажечь. В проспекте это поколение названо “поколением “Артемиды”. Поколением бесстрашных исследователей и завоевателей космоса — далекого и близкого.
Вот только, как говорил лев Аслан, ничто не повторяется дважды. Образы харизматичных капитанов и обаятельных исследователей остались в сердцах тех, кто сегодня разменивает пятый-шестой десяток. Я понимаю NASA — перед ними маячит перспектива дефицита мозгов, с которым отрасль еще никогда не сталкивалась. Но “поколение “Артемиды” в реальности — это поколение смартфонов и Греты Тунберг.
Это не упрек поколению — нет ничего глупее, чем брюзжать на тему “ох уж эта молодежь”. Дети не вылупляются из космической икры и не завозятся на Землю контрабандой. Любая молодежь — плоть от плоти цивилизации, которая ее воспитала и которой эта молодежь всегда имеет сказать парочку весьма горьких и метких истин.
Но NASA больше ничего не остается. Она продает то, что у нее есть, и продает так, как умеет, — в обертке мечты о далеких планетах, несметных богатствах небесных тел, и прилагает большую ракету, которая сможет вас туда домчать. Риторика, испытанная веками, мало изменилась с тех пор, как Колумб отбыл к золотоносным берегам Катая, используя технологические новинки — каравеллы, а Магеллан поплыл вокруг света, чтобы найти более короткий путь к восточным пряностям, ценившимся на вес золота.
Раньше это срабатывало — приключение, несущее экономические выгоды, да еще и социальный импакт. Но что-то в мире изменилось. Сама идея завоевания космоса и колонизации планет для новых поколений звучит не дико даже — гадко. Если эти понятия подверглись основательной ревизии и горячему осуждению касательно истории человечества, то и космоса это тоже касается. Масковы мечты о колонизации Марса уже подвергаются неолиберальной бомбардировке такого рода. И как бы ни случилось так, что к 2025 г., когда он обещает вылететь к Марсу, ему просто не дадут это сделать. Активисты — защитники “уникальной экосистемы Марса” будут пробираться на пусковые платформы и блокировать взлет ракет.
“Поколение “Артемиды” оценивает развитие технологии с позиций, чуждых STEM. Им есть что предъявить цивилизации, разрастившей свой STEM до огромных размеров, при которых высадка человека на Луну вызывает не замирание сердца, а горький смех. Ведь человеку на Луне делать нечего — роботы справятся куда лучше и дешевле. Роботы вообще справляются лучше и дешевле не только на Луне, но и на Земле. “Поколение “Артемиды” — это первое в истории человечества поколение, которому придется не прорываться в будущее, а лелеять прошлое. В списке самых востребованных профессий будущего лидируют не программисты, не инженеры и уж, конечно, не отважные покорители космоса, а сиделки, компаньоны и индивидуальные медработники для пожилых людей.
Успех НТР заключался в том, что отрасли требовалось много инженеров. Эта специальность стала массовой, как еще недавно массовой стала профессия программиста. Школа готовила инженеров и тех, кто не дотянет до инженера — пойдет в сферу обслуживания или станет рабочим на производстве. Перед поколением инженеров рисовались сумасшедшие перспективы — космос, управление энергией атомного ядра, тайны живой материи. Миру нужны были люди — их руки, мозги, мышцы, страсти, их достоинства и недостатки, которые при определенных экстремальных условиях также обращались в достоинства.
Но теперь ситуация изменилась, и риторика NASA выглядит устаревшей лет на 40. Это вовсе не означает, что не нужно искать путь к сердцу поколения Греты Тунберг, бороться за его мозги и за его энтузиазм, вытаскивать его носы из смартфона и поднимать их взгляды вверх — к звездам.
Но просто предложить молодым людям ракету, которая унесет в далекие и богатые миры, похоже на помахивание пускай очень большим, но изрядно потасканным гульфиком. “Поколение “Артемиды” уверено, что ракете, Луне и космосу не нужен человек. Это поколение, которое, возможно, сомневается даже в том, что человек и человечество вообще нужны кому-либо, включая его самого. Гуманизировать космос, снова посылая туда человека, уже не как необходимую часть экспедиции, но как ее символ, ее флаг или просто в качестве вишенки на торте, — странное предложение на фоне дегуманизации, в которую человека и человечество погрузили технологии.
У нынешнего поколения, равнодушного к наукам, есть для этого равнодушия основания: рывок, который совершили науки и технологии за последние полвека, привел не к тотальному счастью и изобилию, а к новым, куда более сложным социальным противоречиям и полной неопределенности. У нынешнего молодого поколения нет не то что четкой, но хоть какой-нибудь картины собственного будущего.
