Отнять и поделить. О чем говорит скандал с интервью Тигипко?

Бизнесмен впервые за долгое время дал большое интервью украинскому Forbes, посвященное инвестициям в послевоенную Украину, после чего на журналиста Бориса Давиденко, который общался с Тигипко, обрушились волны критики. Причина всплеска возмущения — работа банкира в прошлом вице-премьером во времена президентства Виктора Януковича и руководство его предвыборным штабом, а также его третий номер в предвыборном списке “Партии регионов”.

После Майдана Тигипко участвовал в президентских и парламентских выборах 2014 года, но его партия не преодолела проходной барьер. Тигипко ушел из политики, сосредоточился на бизнесе и с тех пор в публичном пространстве особо не появлялся.

Автора интервью и главреда издания Давиденко начали обвинять в непатриотичности. Ему писали, что рекламировать Тигипко аморально и что как публичная личность банкир “не имеет права на существование”.

В ответ на претензии Борис Давиденко написал, что к большинству богатых людей Украины есть те или иные претензии идеологического и коррупционного характера, поскольку они вели свой бизнес при любой власти и так или иначе были с ней связаны.

“С другой стороны, компании этих людей создают львиную долю “негосударственного” ВВП и обеспечивают работой миллионы украинцев, а товарами и услугами — десятки миллионов”, — заявил Давиденко.

Его поддержали некоторые другие блогеры и бизнесмены. Они упрекнули критиков интервью в том, что те демонизируют украинских бизнесменов, чем подрывают послевоенные инвестиции в украинскую экономику.

Второй элемент проявился в скандале с Тигипко. В Украине с 2014 года сформировалась определенная среда, которая представляет собой микс представителей организаций, живущих на западные гранты, и близких к ним СМИ, националистов и политически активных военных, которых раньше было принято называть комбатами. Они считают себя новой, “настоящей” элитой страны. Соответственно, “старую” элиту, которая сформировалась в последние десятилетия, они элитой не признают. Нынешнюю войну они воспринимают как уникальный шанс на полную перезагрузку государства. И в этой концепции прежние элиты в “новой Украине” не должны сохранить ни власть, ни собственность, которые должны перейти к “настоящим патриотам”.

Собственно говоря, претензии, которые высказывались в отношении Тигипко (должность министра при Януковиче, руководство “Партией регионов”, участие в прежней коррумпированной системе) можно предъявить ко всему украинскому крупному бизнесу, который всегда дружил с властью. И к Ринату Ахметову, который был нардепом и одним из главных спонсоров “Партии регионов”, а также “Оппозиционного блока”, и к Петру Порошенко как министру при Януковиче, и к зятю экс-президента Виктору Пинчуку, и к бывшему нардепу от “Партии регионов” Александру Гереге,  и ко многим другим.

 Причем Тигипко имел определенные заслуги перед Майданом: сыграл большую роль в потере Януковичем большинства в Верховной Раде в феврале 2014 года. Да и в последние 10 лет вообще он никак в политике не участвовал. Тем не менее его фактически заклеймили как врага народа.

 Чего уж тогда говорить о других...

 К описанной выше среде у крупного бизнеса всегда было снисходительное отношение. Тем более что многие ее представители годами кормились (да и до сих пор кормятся) с рук олигархата. Однако события лета этого года показали, что она уже имеет определенную политическую субъектность и пользуется поддержкой европейцев.

 Что еще более важно, активность этой среды может срезонировать с намерениями западных корпораций осваивать украинский рынок, фактически дав идеологическое обоснование для отъема активов у “неправильного” бизнеса. Особенно если эта среда возьмет под контроль силовые структуры и суды, к чему она прикладывает сейчас большие усилия.

 И такая угроза является вполне реальной. Поэтому крупным украинским предпринимателям стоит уже сейчас задуматься, каким образом ее можно минимизировать — и экономически, и юридически, и, конечно же, политически.