О реформе в армии

Скоро исполнится год, как Украина официально, согласно принятию Закона “Об основах внутренней и внешней политики”, стала внеблоковым государством. Для украинской армии это должно было означать развитие собственных, самодостаточных и высокотехнологичных Вооруженных сил. О реформе армии представители власти говорят постоянно. Из последнего. Президент Виктор Янукович предложил Верховной Раде сократить численность Вооруженных сил на 7 897 — до 192 тыс. человек в 2011 году. А на днях министр обороны Михаил Ежель заявил, что центральный аппарат возглавляемого им ведомства будет сокращен на 30%. Означает ли это, что реформы “пошли”? К слову, на прошлой неделе в интервью “Дню” Генеральный директор Международного военного штаба в штаб-квартире НАТО генерал-лейтенант Юрген Борнеман сказал: “Среда безопасности изменилась, и, соответственно, мы должны приспосабливать все наши внутренние структуры, процедуры, доктрины и силы к новым вызовам. Это касается Украины, равно как и всех стран-членов Альянса, и потому это естественно, что мы находимся в диалоге друг с другом. НАТО получает от реформ опыт, который может быть полезным Украине. Но мы также можем учиться у Украины на ее реформах”. В каком состоянии сейчас украинская армия? С этого вопроса мы начали нашу беседу с Директором военных программ Центра Разумкова Николаем СУНГУРОВСКИМ.

— Могу сразу сказать: состояние Вооруженных сил Украины плачевное. Реформа сегодня не проводится. То сокращение, которое проходит и будет проходить — это не реформа. Реформа должна охватывать как форму, так и содержание процессов изменений в армии. Этого пока нет. Складывается такое впечатление, что те документы, которые в спешке готовятся, я имею в виду концепцию развития армии, делаются под политический заказ. Они мало отвечают национальным интересам Украины. Взять, например, военную доктрину. Она мало увязана с таким документом, как стратегия национальной безопасности. Одним словом, когда нет согласия и понимания в самом оркестре, услышать хорошую музыку вряд ли придется.

— На что же тогда рассчитывает руководство страны?

— Я думаю, этот вопрос их попросту не интересует. Любая реформа требует больших ресурсных отчислений, что может сказаться на пенсиях, в целом на социальном обеспечении. Государство должно определиться с приоритетами, согласно которым и распределять средства. Если на оборону страны выделяется меньше 1% бюджета, то это уже не приоритет. Из этого следует, что государство не готово защищать общество от внешних угроз.

— Если говорить о теоретической части — концепции, военной доктрине. Как вы ее оцениваете?

— На самом деле с направлением развития армии не все ясно. Оно постоянно меняется — как флюгер. Необходима определенность, потому что частая смена направления дезориентирует военное руководство и конкретных исполнителей программ. Если мы выбрали внеблоковость, то надо четко сказать, в каких сферах и с кем мы сотрудничаем, чтобы было понятно. Сначала заявляют о концепции, а потом выясняется, что для того, чтобы написать эту концепцию, надо сначала съездить в Россию. Поэтому у меня все это вызывает большие опасения — никакого реформирования Вооруженных сил не будет. Потому что если и учиться у России, то тому, как это не надо делать. Россияне сами признают, что их реформы привели к упадку Вооруженных сил, поэтому они собираются брать пример со стран Вышеградской четверки. Зачем тогда Украине учиться у России, если можно сразу поучиться у стран Вышеградской четверки?

— Сейчас, кстати, на Чёрном море проводятся совместные украино-российские морские учения “Фарватер мира — 2011”.

— Такие учения ставят перед собой много целей. Это не только поддержание боевой готовности, повышение выучки Вооруженных сил — это и мера доверия, укрепление безопасности в регионе. Поэтому учения необходимо проводить. В данном случае совместные учения с моряками России ценны с точки зрения поддержания доверия и укрепления взаимодействия конкретно на личностном уровне. Я сомневаюсь, что они дадут какой-то “прирост” боевой выучки. Ведь стандарты подготовки Военно-морского флота России достаточно сильно отстают от западных стандартов. Россия сама уже начинает это учитывать, поэтому переходит к формату многосторонних учений с привлечением, в том числе, стран НАТО.

— Насколько активно, с вашей точки зрения, Украина сегодня сотрудничает с НАТО?

— В принципе те темпы, которые были ранее, сохраняются. Могу сказать, что если бы не было необходимости успокоить Россию, то никакого заявления о внеблоковости и не требовалось бы. Темпы сотрудничества с НАТО не достаточны для присоединения к Альянсу, но достаточны для сохранения партнерства.

— Если не проводятся реформы, тогда как мы собираемся реагировать на мировые вызовы и в случае возникновения угроз против Украины?

— К этому вопросу надо подходить прагматически. Дело в том, что глобальные угрозы имеют конкретное содержание по отношению к Украине. Если мы говорим “терроризм”, то давайте посмотрим, где для Украины находится источник терроризма. Есть ли в Украине цели для международного терроризма? Если мы говорим “наркоторговля”, то давайте оценим, насколько территория Украины является транзитным потенциалом для этой угрозы. Если мы говорим, что в мире существует такая тенденция, как приход к сетецентрическим войнам, то давайте посмотрим, с кем Украина может вести такие сетецентрические войны, есть ли необходимость сейчас под них подстраиваться. То же самое и по отношению к другим угрозам. Нужно конкретно подходить ко всем этим вещам, и только после этого определять задачи Вооруженных сил и необходимые для этого структуры.

— Время от временя в СМИ говорят об отставке Михаила Ежеля. Как вы к этому относитесь?

— Когда Михаила Ежеля назначали на должность министра обороны, я сказал, что это не тот министр, который сможет реформировать Вооруженные силы. Мое мнение, как видим, сегодня подтверждается. Для того, чтобы проводить серьезные реформы, особенно в центральном аппарате, где будет жесткий саботаж, нужна очень сильная политическая воля. Без политической воли никаких реформ не будет.

Иван КАПСАМУН