Николай Азаров: “В стране кто-то пытается раскрутить панику на валютном рынке”

Долги, пожалуй, одна из главных причин нынешних финансовых потрясений в мире. Из-за них снова растут ставки по кредитам, падают цены на сырьевые товары, “схлопываются” экономики. Тема долгов, которыми обременена украинская экономика, была главной на нашей очередной встрече с премьер-министром Николаем Азаровым 14 ноября.

Глава Кабмина, судя по всему, полон оптимизма. Беседу начал со свежих макроэкономических данных: за 10 месяцев рост ВВП достиг 5,5%, промышленного производства — 8,2%, сельского хозяйства — около 16%. За 10 дней ноября инфляция составила... 0%. Таким образом, инфляция в этом году может остановиться на отметке 7,5%, что даже лучше правительственного прогноза (8,9%).

“Многие в очередной раз возвращаются к теме, что Госстат якобы что-то искажает, не так считает. Но этот орган работает по международным стандартам и находится в тесном контакте с международными финансовыми организациями, которые ведут контроль в т. ч. и нашей статистики. Ни у кого, кроме наших доморощенных специалистов, методология, по которой работает Госстат, не вызывает сомнений, — говорит Николай Янович. — Был у нас в 1996 г. печально известный премьер-министр (очевидно, Павел Лазаренко. — Авт.) — можно сказать, один из апостолов “оранжевой революции”, — если исходить из того, что Юлия Владимировна Тимошенко — это ее икона. “Апостол” сейчас отбывает срок за пределами Украины, но в 1996 г. пригласил главу Госкомстата Александра Осауленко и заявил: “Мне данные не нравятся. Либо пиши то, что надо, либо иди гуляй”. Осауленко пошел “гулять”, отказавшись удовлетворять пожелания свыше. Но когда ситуация изменилась, он вернулся к руководству комитетом (сейчас — служба. — Авт.) и руководит им многие годы. Поэтому нет оснований ему не доверять.

Объективная статистика нужна прежде всего для правительства, чтобы оценить, где существуют проблемы и насколько они серьезны. К сожалению, это уже фиксация того, что происходит. Но в какой-то степени она позволяет и оперативно реагировать.

У нас действительно нулевая инфляция за 10 дней этого месяца, и, судя по всему, мы можем закончить год с хорошими показателями, в т. ч. в производстве продовольственных товаров. Это говорит о том, что удалось достичь оптимального предложения на рынке, оптимального предложения денег на финансовых рынках и соответствия этих показателей спросу. А значит, правительство и Нацбанк заняли оптимальную позицию”.

Низкая инфляция, убежден премьер, — явный признак стабилизации в экономике, а также того, что курс гривни на ближайшую перспективу должен оставаться стабильным, даже если долговая нагрузка на экономику остается огромной.

Впрочем, за последние дни Госстат опубликовал и данные, вызывающие тревогу: отрицательное сальдо внешнеторгового баланса за 9 месяцев года составило около $4 млрд., тогда как за аналогичный период 2010 г. было $0,916 млрд. (рост более чем в 4 раза).

Существует ли объективная угроза гривне в связи с необходимостью погашать долги прошлых периодов, а еще учитывая, что этот и следующий годы — период пиковых выплат по займам? Для начала разберемся, что же у нас с долгом.

По состоянию на начало октября государственный и гарантированный государством долг достиг 465,5 млрд. грн., что эквивалентно 36% ВВП 2011 г. Впрочем, с начала года относительная величина госдолга уменьшилась на 3,5%-ных пункта. Более того, в международном сравнении наш госдолг соответствует среднему для стран с формирующимися рынками и развивающихся экономик (35,1% ВВП).

Николай Янович продемонстрировал сравнительную таблицу долговой нагрузки на страны мира, из которой видно: в развитых государствах госдолг почти втрое превышает наш (у них на конец 2010 г. — около 100% ВВП).

Тревожит то, что внутренний долг государства в общем объеме госдолга составляет 35% (в странах с низким и средним уровнем доходов — 54%, а среди новых членов ЕС — 52%). Считается, что ситуация для госфинансов гораздо надежнее, если внешний долг в структуре общего долга занимает менее половины (а у Украины — около 2/3!), а преобладание внутренних займов понижает риски от нестабильности на международных рынках заимствований.

Кабмин пытается эту структуру изменить, для чего 2 марта принял Среднесрочную стратегию управления государственным долгом на 2011—2013 гг. (в последний раз подобный документ принимался в 2000 г., срок его действия закончился в 2004-м). Она предусматривает предельный размер и структуру госдолга. Так, на конец 2013 г. соотношение объема прямого госдолга к ВВП должно составлять не более 28%, а внутренний долг в общем госдолге — не менее 48% (средневзвешенный срок до погашения — не менее 5 лет).

Пока же краткосрочный внешний долг страны (включая корпоративный — у компаний и банков) крайне высок: на 1 июля — $53,5 млрд. Указанную сумму все заемщики должны выплатить внешним кредиторам в течение ближайшего года. На фоне того, что дефицит текущего счета платежного баланса достиг $5,5 млрд. — угроза стабильности гривни вроде бы налицо.

В отличие от времени первой волны кризиса, которая была спровоцирована чрезмерными долгами частного сектора, в настоящее время основные риски в развитых странах сместились в госсектор. После того как Греция оказалась в преддефолтном состоянии, тот же сценарий не исключается уже и для ряда других стран ЕС. Ухудшается финансовое состояние транснациональных банков, в результате растут процентные ставки.

В таких условиях уровень рыночных процентных ставок для облигаций внешнего госзайма Украины уже превышает 10%, хотя потребности правительства и компаний в привлечении внешних займов для рефинансирования долгов (грубо говоря, для отсрочки пиковых выплат) как никогда высоки.

Параллельно растет стоимость займов для правительства и на внутреннем рынке, что происходит на фоне нестабильного спроса на ОВГЗ. С начала года объемы таких заимствований составили 41,7 млрд. грн., в 2012 г. на внутреннем рынке планируется привлечь 49 млрд. грн.

Это вполне реально, но при нестабильной конъюнктуре может потребовать от правительства дальнейшего повышения процентных ставок, а также размещения в основном краткосрочных и среднесрочных займов. Иными словами, если в мире сильно заштормит, Украина столкнется с сокращением притока валюты от экспорта, внутри страны снова начнет уменьшаться деловая активность, то есть угроза сценария 2009 г. при правительстве Тимошенко — займы брались под 30% годовых на несколько месяцев.

За это Азаров не перестает критиковать предшественницу.

Державний борг 345 099 158,18 тис. грн.

Гарантований державою борг 115 476 488,36 тис. грн.

Пока все спокойно

Как правительству удается медленно, но верно погашать долги, не набирая новых? Почему Украина вот уже год живет без новых займов МВФ? Премьер объясняет это так:

“В 2009 г. нам пришлось занять порядка 170 млрд. грн. (включая займы “Нафтогаза Украины”). Совершенно очевидно, что после таких заимствований сразу сойти на уровень в 20—30 млрд. невозможно, если имеем расходы в бюджете, требующие 170 млрд. заемных ресурсов. Ведь что происходит? Обязательно — увеличение выплат по долгам, т. е. на следующий год надо занять уже не 170 млрд., а 200, далее, если ничего не делать, — 250 и т. д.

В конечном итоге возникает финансовая пирамида — государство не способно рассчитаться по своим обязательствам. Это мы видим на примере Греции.

Чтобы избежать этого, мы за полтора года пошли на очень серьезное сокращение дефицита госфинансов (включая дефицит “Нафтогаза”), уменьшив его с 18% в 2009 г. до 4% в этом году. На будущий постараемся свести его к 2,5%, максимум к 3%.

Но даже такая жесткая политика требует очень больших выплат по существующим долгам. Замечу, в 2007 г. наше правительство оставило страну для Тимошенко с госдолгом 12% к ВВП, а приняло ее снова — с 36%.

За полтора года наращивание долга мы сумели затормозить, он вырос всего на 7%. Сейчас запускаем политику сокращения долга. Думаю, к 2014 г. уменьшим его до 24%. Сократятся и расходы государства на его обслуживание, и на выплаты тела кредитов”.

Николай Янович опроверг слухи, что правительство пытается найти ресурсы любой ценой и терпит в этом неудачи из-за ухудшения конъюнктуры: “Мы всегда брали займы, если того хотели. Но в августе—октябре были возможности не привлекать деньги рынка, обходились собственными ресурсами и тем самым уменьшали нагрузку на банки, чтобы расширить возможности кредитования экономики”. (Банки не инвестировали средства в более-менее привлекательные ОВГЗ и имели свободные деньги, чтобы пустить их на кредитование экономики. — Авт.

Премьер признал, что определенные трудности возникли в связи с валом судебных решений по социальным статьям. Некоторые общественные организации и частные лица — чернобыльцы, афганцы через суд добились многократного увеличения социальных пособий. Это крайне опасно для бюджета.

“6 млрд. грн. ушло внеплановых, не заложенных в бюджете, на исполнение решений судов по искам. Такого не было за все годы. Социальные законы — а их более 73 — ни разу целиком не исполнялись ни одним правительством. Да и не могли исполняться, поскольку все они по объему составляют 4—5 бюджетов. Но в 2011 г. мы столкнулись с такими решениями судов. Естественно, это создало напряженность для госфинансов. Однако зарплаты, пенсии и пособия выплачиваются стопроцентно.

Некоторые деятели начали радоваться: мол, у правительства нет денег. Но хочу спросить у этих деятелей: если вы считаете, что у правительства нет денег, почему же вы так рьяно настаиваете на выполнении всех социальных обязательств, которые никогда не выполнялись ни одним из предшествующих правительств?

Кому-то очень хочется, чтобы у правительства было как можно больше проблем. На самом деле проблемы создают не правительству, а людям”.

Игра на понижение

На вопрос, испытывает ли госбюджет трудности с выплатой долгов и особенно с их рефинансированием (т. е. продлением займов), Азаров отвечает: “У нас нет никаких проблем с точки зрения обслуживания долга, исполнения долговых обязательств. Мы своевременно расплачиваемся; составлен график погашения задолженности на годы вперед, что предусматривает разумное соотношение между возможностями государства и обслуживанием долга.

Ситуация в мире исправляется, особенно после того, как в Греции и Италии сформированы новые правительства. Финансовые рынки показывают позитивную динамику, есть ощущение, что мы наконец примемся выходить из кризиса, в какой вошли в мае — когда начали падать рынки в Европе. Но что это значит — упали рынки? Это не значит, что денег вообще нет. Правительство может привлечь деньги всегда. Да мы практически каждую неделю встречаемся с инвесторами, которые предлагают ресурсы. Вопрос в другом: какие деньги мы хотим?

Хотим иметь относительно дешевые заимствования, соответствующие нашему кредитному рейтингу, который, кстати, сумели значительно повысить за полтора года. Кто-то хочет на нас заработать — что ж, вполне естественное желание тех, у кого есть деньги. Наша же задача — сделать займы более дешевыми.

В этом контексте и вводятся новые инструменты заимствований на внутреннем рынке. Но даже за облигации, индексированные к курсу гривни к доллару, введенные недавно, — даже за это нас умудрились раскритиковать. Хотел бы спросить, что тут плохого? Напротив, с точки зрения тех, кто вкладывает деньги, это дополнительная гарантия страхования рисков — страхуем же мы своих внутренних заемщиков, хотя это и накладывает на нас дополнительные обязательства по поддержанию стабильности в стране.

Сейчас активно обсуждается вопрос внедрения операций РЕПО* — думаю, пойдем и на эти операции.

___________________________________

* Сделка РЕПО (от англ. repurchase agreement) — сделка покупки (продажи) ценной бумаги с обязательством обратной продажи (покупки) через определенный срок по заранее определенной цене. Может рассматриваться как краткосрочный заем под залог ценных бумаг, чаще всего краткосрочных долговых бумаг денежного рынка. В практике многих стран центробанки предоставляют коммерческим банкам однодневные (англ. Overnight) кредиты под залог ценных бумаг (векселей, облигаций и др.). Ставка по таким кредитам, выраженная в процентах годовых, фактически является ставкой рефинансирования — не только экономическим регулятором, но и значимой фискальной мерой.

Проблемы есть, но они не носят катастрофического характера, как иногда пытаются представить СМИ. Ведь есть экономический рост. А самая главная задача правительства — сделать так, чтобы было легче погашать обязательства и уменьшать долговую нагрузку. Заметьте, не за счет сокращения расходов бюджета, как сейчас вынуждены делать Италия, Греция и др. страны, а за счет ускоренного экономического роста”.

Дополняя премьера, заметим: сейчас в нашей экономике складывается парадоксальная ситуация — при стабильном курсе и крайне низкой инфляции не осуществляется кредитование реального сектора.

“На самом деле никаких препятствий для этого нет, — считает Николай Янович. — Если у банка не хватает ресурсов под реальные инвестиционные проекты — пусть обращается в Нацбанк, он предоставит кредиты. Но, к сожалению, нет стремления банков кредитовать реальную экономику.

Как только рынки восстановятся, они будут более охотно вкладывать в реальные проекты. Тогда и политика Нацбанка будет более либеральной. Пока же создавать условия для валютных спекуляций нет никакого резона. Денег хватает на зарплаты, пенсии, обслуживание бюджетных потребностей.

Обратим внимание на такую цифру: зарплата за 10 месяцев ощутимо увеличилась — выплаченный фонд зарплаты вырос на 42 млрд. грн. Пенсии — на 18 млрд. грн. Это тоже реальные деньги, которые вышли на рынок.

И когда мне говорят, что с денежными доходами населения не все в порядке, хочу спросить: почему тогда импорт так стремительно нарастает? Значит, то, что говорят, — брехня? С какой стати в этом году импорт подпрыгнул почти на 50%, если реальные денежные доходы якобы сокращаются? Реальные денежные доходы сейчас растут, причем значительно, при этом инфляция самая низкая за долгие годы.

Где эти деньги? Либо на депозитах, либо под матрасом, либо идут на потребление. А почему банки не хотят реальную экономику кредитовать? Считают, что это рискованно.

Особенностью ситуации является то, что банки научились (а точнее, 2008—2009 гг. их научили) не так безрассудно кредитовать всех просителей. Потребительские кредиты выдают, но уже требуют серьезный залог, смотрят на платежеспособность заемщика, что за проект, что за стройку строительная компания собирается возводить и продаст ли квартиры в строящемся доме. Именно поэтому сейчас практически нет проблемных банков. А те, которые были, опасений не вызывают. Нацбанк в любой момент может отрегулировать их ликвидность”.
Выжить без МВФ

Ряд экспертов и политиков высказываются в том смысле, будто Николаю Азарову никак не удается договориться с МВФ о предоставлении нового транша, и это представляет угрозу стабильности валютного рынка. Мы поинтересовались лично у Николая Яновича, что на самом деле происходит во взаимоотношениях с фондом.

“Очень много спекуляций на эту тему, — отвечает премьер. — Фонд, дескать, прервал сотрудничество, уехал, Азаров не встречается с ним. Во-первых, встречается, и не раз. Сотрудничество с МВФ не прекращалось ни на день. Мы находимся в программе — это зафиксировано официальными документами МВФ. Да, мы не выбираем средства, которые в программе заложены для нашего финансирования. Через месяц ровно год исполнится, как мы не получаем от МВФ ни доллара. И, заметим, как-то обошлись без кредитов фонда!

В практике кредитов есть печальная закономерность — их надо когда-то отдавать. И вроде совсем недавно был 2009 г., когда мы занимали, но совсем скоро будет 2013 г., когда надо будет эти средства полностью возвращать, и на 2013—2014 гг. приходится пик возврата.

Давайте рассмотрим все минусы и плюсы сотрудничества с МВФ. Скажем, берем $2 млрд. — не такие уж большие деньги по масштабам нашей экономики. Но за это повышаем тарифы в ЖКХ, на 60% на газ для теплокоммунэнерго, на 30% — для населения. К чему это приводит? К тому, что люди, причем самые малообеспеченные, большую часть своих доходов потратят на газ и все то, что подорожает вслед за ним. То есть не купят другие товары и услуги.

Хорошо это или плохо? С точки зрения финансов “Нафтогаза” — хорошо, а с точки зрения рынка, развития экономики — плохо. Не говорю уже о том, что это приведет к росту инфляции, потере покупательной способности населения.

Еще вопрос: есть ли необходимость в таких кредитах? Ведь сейчас мы договариваемся с россиянами о значительном снижении цены на газ. Если бы у меня была безвыходная ситуация, скажем, газ оставался бы по цене $450, тогда деваться некуда — вынужден был бы тарифы повышать. Но мы уверены, что с Россией договоримся, и потому идти на привлечение ресурса МВФ ради выполнения его условий считаем нецелесообразным и откровенно говорим об этом”.

В разговоре с премьером о долгах, мы, разумеется, затронули и тему корпоративной задолженности. Совокупный внешний долг Украины уже составляет более $120 млрд., т. е. равен годовому ВВП. И именно частные долги, по мнению многих экспертов, в определенный момент могут существенно “надавить” на гривню (предприятия и банки для выплаты валютных долгов выкупают доллар). Что на это говорит Азаров?

“Около 50% нашей банковской системы — это структуры, представляющие дочерние предприятия зарубежных банков, — UniCredit, “Райффайзен Банк Аваль” и т. п. Скажите, если вы — хозяин такого банка, захотите ли вы вдруг забрать из него весь капитал, чтобы ваше предприятие, работающее на Украине, обанкротилось? А ведь кризис не будет бесконечным, и если вы свое дочернее предприятие обанкротите, то больше на украинский рынок не зайдете — не пустят конкуренты.

Вот мы свою позицию и объясняем зарубежным инвесторам: если вы нас будете банкротить, забудьте про Украину. Кому же хочется терять рынок среднеевропейской страны с населением 46 млн. чел.? Стоимость финансовых ресурсов, например, в Австрии — 0,5%, а у нас — 12—15%. Здесь они делают супервысокорентабельный бизнес! Зачем им его гробить?

Точно так же и с возвратом корпоративных кредитов. Некий банк вложил деньги в проект. Зачем его на стадии реализации ломать, требовать немедленного возврата или погашения? Такого в практике не бывает! Убегает только спекулятивный капитал — реальный капитал ведет себя ответственно. Поэтому у нас нет опасений и в отношении корпоративного долга. Его мы, кстати, внимательно контролируем — и Нацбанк, и правительство. Знаем его размеры, кто кому и сколько должен, когда должен возвращать.

А государственный долг вообще имеет не те масштабы, чтобы за него опасаться. Главная наша задача — обеспечить на будущий год рост по меньшей мере 5% ВВП. Может быть, выйдем и на 7%. Если это удасться, то долговые проблемы по 2012 г. в основном решим и создадим хорошие предпосылки для 2013-го и 2014 г.
Есть ли повод для паники?

И все же — не наблюдаем ли мы лишь затишье перед бурей? На мировом рынке металлургии — базовой отрасли для украинской экономики и главного источника валюты — спад цен, примерно на 8—15% (для горячекатаного рулона, квадратной заготовки, ЖРС, коксующегося угля). С сентября начал сильно “проседать” экспорт чугуна — сокращение на 78,1% (на 181,60 тыс. т.) по сравнению с августом (до 51,06 тыс. т.), на 66,7% по сравнению с сентябрем 2010 г.

“Нельзя брать отдельный промежуток времени и делать глубоко идущие выводы, — отреагировал на эти опасения Николай Янович. — На рынках всегда проявляется определенная сезонность — колебания цен есть и в металлургии, и в торговле зерном. Возьмите последние 10 лет подряд: с точностью плюс-минус две недели там действует такая же тенденция.

И что? Панические выводы делать? Нет. Наши основные партнеры по металлу в Азии стабильно работают. Чтобы у нас полностью обвалился экспорт, надо, чтобы они остановились. Но они не останавливаются и неплохо себя чувствуют. Правительство разработало разные сценарии ситуации. Если все пойдет по пессимистическому варианту — будем сокращать расходы, другого выхода нет. Пойдет по оптимистическому — будем динамичнее наращивать инвестиции и социальные расходы.

Если смотреть на короткие периоды рынка, за последний год можно было запаниковать десятки раз. Например, индекс Доу-Джонса (Азаров достает листок со сложным графиком. — Авт.) — тут десятки раз можно было прокричать караул. Но если усреднить, индекс идет в рост. Следует держать руку на пульсе, но не паниковать, ибо паника — самое страшное”.

Однако в стране есть силы, которые пытаются подхлестнуть панические настроения — и на рынке продовольствия, и на рынке валюты, считает премьер и приводит примеры из недалекого прошлого: “В 2003 г. в Украине была очень сложная ситуация с запасами продовольственной пшеницы. Умудрились распродать осенью-зимой. Зерна, в принципе, хватало, если бы не ажиотажный спрос.

А с чего началось? В июне 2003 г. по телеканалу “Интер” три дня подряд показывали, как у какого-то киоска с мукой странные персонажи покупали по 5 кг муки и на камеру говорили, что ее нигде нет, что она дорожает... Тут же граждане смели всю муку из магазинов — мешками брали. Чтобы удержать цены, мы вынуждены были пойти на большие затраты — закупили пшеницу в Казахстане, в России. И правительство, и президент занимались. А потом выяснилось: если бы не было паники, спокойно обошлись бы своими резервами, зерна хватало, если бы по мешку муки на семью не брали.

Да и цены на гречку разве поднялись бы до 18—20 грн., если бы, поддавшись общему ажиотажу, граждане брали 1 кг, как обычно, а не 10—20 кг?

Сейчас вот пытаются раскрутить панику по валюте. На днях по тому же “Интеру” вижу: какая-то женщина, стоя спиной к камере, заявляет: “Не могу забрать депозит”. Я специально Арбузову (Сергей Арбузов — глава НБУ. — Авт.) позвонил: “Найдите эту женщину, пусть ей отдадут 10 депозитов, и пусть она это на камеру скажет”. Да никаких проблем у нас нет с возвратом депозитов! Приходите, забирайте! А то ведь людей сбивают с толку, регулярно провоцируют подобные кризисы. Многие этим пользуются, целые кампании проводят специальные мероприятия, чтобы спровоцировать высокий потребительский спрос, вздувают на этом цены.

Какие три главные составляющие инфляции? Монетарная, затратная, но основная — ажиотажная. Потому паника в экономике — самое страшное...

Нашей стране крайне важно, чтобы средства массовой информации не шли на поводу у провокаторов и спекулянтов и не становились средствами массовой дезинформации”.

Что ж, с последним выводом премьера трудно не согласиться. Но к этому добавим: в данном случае велика роль не только СМИ, но и тех, кто имеет наиболее полный доступ к информации о реальном положении дел. И по логике это сама власть, готовая своей информацией делиться с обществом.

Юрий ЛУКАШИН