Согласно последним данным опроса “Левада-центр”, в мае 47% россиян заявили, что ненавидят Украину. Единственной страной, которая обошла Украину в этом рейтинге являются США — 72% “ненавидящих”. Третье место в рейтинге занимает Турция — 30%. Как удалось превратить Украину из друзей в один из главных объектов ненависти, “Апострофу” объяснил российский журналист и публицист Леонид Радзиховский.
Наличие внешнего врага — это банальный общеизвестный тезис, которым пользуются в России уже десятилетиями. Ведь самым надежным способом сплотить любое объединение людей является как раз страх перед врагом. Это не выдумка пропаганды, это идет еще с пещер — со времен первобытного строя люди имели потребность сплотиться против общего врага.
Почему сейчас такими врагами являются США, Украина и Турция — очень легко объяснить.
Америка — это враг с 1917 года. Был короткий промежуток в 1990-е годы, когда ее врагом официально не называли, но отношение людей всегда было подозрительным. Поэтому в начале 2000-х она снова официально стала внешним врагом. То есть, это была официальная вражда в течении столетия, так исторически сложилось. И даже сейчас ничего особо не изменилось.
Турция — это внезапный враг, из-за того, что сбили самолет. До этого момента Турция была едва ли не лучшим другом.
Что касается Украины — то откуда корни идут, тоже известно — Крым и Донбасс. Кроме того, в этом случае срабатывает известный механизм: если вы на кого-то напали и вы кому-то сделали гадость, то вы начинаете этого “кого-то” ненавидеть. Потому что надо же вам кого-то обвинить, себя же вы обвинять не будете.
Да и в Украине, как мне кажется, этому мало кто удивляется. Россия для Украины — тоже главный враг, который объединяет, сплачивает. Если бы у Украины не было русского врага, то у вас бы вообще ни о чем люди договориться не смогли.
Внешний враг, повторюсь, это главное условие сплоченности в обществе. Так было и будет всегда.
Чтобы породить такую ненависть, понадобилось почти три года. Или даже меньше. Как только был захвачен Крым и началась история на Донбассе, Украина в течение нескольких недель моментально стала врагом №1. Причем вначале население России в большинстве тупо верило очевидной лжи — “Украина завтра проснется и скинет “нацистский режим”, “вернется назад к России, чтобы с любовью лечь к ее ногам”.
Прошло три года, и ничего этого не произошло. Теперь уже никто не верит, что Украина вернется. Хотя по-прежнему об этом говорят. Но веры в это нет.
Соответственно, идет большее ожесточение. И это очень на руку российской власти. Более того, это ее главный аргумент — наличие внешнего врага. Еще раз повторюсь — абсолютно то же самое происходит и в Украине.
Я читаю украинские сайты и вижу, что подобное отношение ведь не только к российской власти, а именно к российскому населению, стране. Ведь всегда, когда говорят власть, подразумевают народ. Так уж устроены люди.
Та пропасть, которая сейчас образовалась, так и останется. Вряд ли она будет увеличиваться, но и уменьшаться тоже не будет. Это граница. Глубокая граница.
И это хорошо для Украины. Ведь главная мечта и главная идея была отделиться. Ну, вот и отделились. Нельзя отделиться, оторваться и сохранить при этом хорошие отношения. Теоретически так тоже бывает. Как, например, разделились в свое время Чехия и Словакия. Но это уникальный случай разделения по обоюдному согласию. Там был референдум, и никто никому претензии никакие не предъявлял. Так, к слову, в свое время разделились и советские республики в 1991 году — мирно, без претензий, все остались довольны, и все было хорошо. Но так произошло во многом потому, что в России никто не верил, что это настоящее отделение. По крайнее мере, по отношению к Украине и Белоруссии и частично — Казахстану. Считали, что “это игра такая”. Что все равно “это наши младшие братья, они в нас нуждаются, мы им помогаем, руководим ими” и т.д. Такое вот было глубокое народное убеждение. Оно, конечно же, было ошибочным и внутренне противоречивым. В России, например, всегда мечтали вернуть Крым. Спрашивается, если это “младшие братья”, на какой черт вам у них “забирать игрушку”? Все равно же она общая. “Нет. Крым должен быть наш. Но все равно они наши младшие братья”.
А теперь, когда это все выяснилось, то получилось как в том стихе — “никогда мы не будем братьями”. И когда это все поняли, возникло естественное ожесточение между народами. Люди так устроены — чем крепче и сильнее эмоции, которые связывают, тем, соответственно, сильнее эмоции в момент разрыва. Тем более, если еще и имущество неудобно поделили.
Леонид РАДЗИХОВСКИЙ, российский журналист и публицист
