Мода на короткое

Национальные планы экономии разнятся, однако есть общие амбициозные цели — снизить бюджетные дефициты в два раза к 2013 г. Год назад российское руководство с удовлетворением заявляло, что много тратить теперь модно — так делают во всем мире. Удастся ли поспеть за модой сейчас?

На минувшем саммите в Торонто лидеры “двадцатки” не смогли договориться по многим важным вопросам финансового регулирования, да и планы сокращения бюджетных дефицитов вызвали серьезную дискуссию. Тем не менее решение было принято. Есть оговорка о том, что экономия госрасходов не должна мешать экономическому росту. Но это уж как получится. По оценкам JPMorgan Chase, общее сокращение дефицитов развитых стран в 2011 г. составит 1,6 процентного пункта — максимальное значение с 1970 г. Это замедлит рост экономики на 0,9 процентного пункта.

Наиболее актуально урезание бюджетов в Европе. Британия намерена сократить госрасходы за год на 25% и за четыре года на 40%. Будут повышены налоги. Нынешний дефицит в размере 11% ВВП через пять лет должен сократиться до 3%. Германия собирается сэкономить на расходах 80 млрд евро к 2014 г. Испания уже в следующем году — 15 млрд евро. Французский план предусматривает сокращение дефицита к следующему году с 8 до 6% ВВП и экономию 45 млрд евро в течение трех лет. Европейские минфины, по мнению Financial Times, могут поучиться у все еще стремящихся в зону евро стран Балтии: Эстония в 2010 г. сократила расходы на 9,3% ВВП, Литва — на 7,3%, Латвия — на 6%.

Россия после некоторых метаний в начале мирового экономического кризиса вдруг оказалась в психологически благоприятной ситуации: привычка к росту госрасходов стала частью мирового тренда. Выяснилось, что мы стимулируем экономику точно так же, как США, Британия или Германия (даже, страшно сказать, порой тратили меньше признанных лидеров развитого капитализма). Правда, источник бюджетного благополучия с кризисом обмелел — цена на нефть упала. Поддерживать экономику и социальную сферу пришлось за счет фонда национального благосостояния. И в бюджете появился дефицит.

Дмитрий Медведев и Алексей Кудрин после саммита “двадцатки” уверенно заявили, что Россия справится с принятыми обязательствами, сократив дефицит бюджета с нынешних 5,4% ВВП (прогноз на 2010 г.) до 2%. Впрочем, позиция министра финансов всегда отображает консервативный сценарий развития событий. Правительство обычно реализует сценарий, условно говоря, оптимистический, особенно в два последних года перед выборами. В декабре прошлого года был принят трехлетний план сокращения расходов — однако нефть подорожала, и параметры бюджета-2010 были пересмотрены в сторону роста расходов на треть триллиона рублей. Осенью вполне вероятен еще один раунд борьбы за рост расходов. Новые дополнительные обязательства на 2011-2012 гг. уже составили почти 2 трлн руб.

В принципе, российские сторонники роста расходов могут и сейчас найти свое место в мировой экономической дискуссии. Ряд экономистов (нобелевский лауреат Пол Кругман, например) считают, что сокращение госрасходов негативно скажется на росте экономики и даже ввергнет мир в длительную депрессию. Представители США на саммите “двадцатки” призывали представителей Европы очень осторожно отнестись к планам экономии. Успех или неуспех этих планов будет связан с тем, какие структурные реформы будут идти параллельно. Те же тори в Англии снижают налог на доходы корпораций с 28 до 24%. Американцы вместе с сокращением дефицита продолжают реализовывать стимулирующую программу.

Проблема еще в том, что Россия наращивает прежде всего социальные расходы и расходы на амбициозные государственные проекты. Сокращать социальные расходы — значит вступать в конфликт с гражданами, а резать расходы на Олимпиаду и иннограды — значит терять лицо. Но и то и другое, видимо, неизбежно.