Министерство в кавычках. Как работает МинСтець

Он, правда, выглядит человеком, убежденным и искренне верящим в свои идеи — как на экране, так и в жизни. Но если на пресс-брифинге по поводу 100 дней своей работы, он чувствует себя хозяином положения, то на встрече с журналистами УП становится понятно, насколько непросто ему дается процесс создания нового органа, при чем не только эмоционально, но и физически.

Даже несмотря иногда на жесткую критику со стороны бывших коллег, кажется, у самого Стеця нет времени на сомнения. Он ведет себя как на войне. Он принял решение и готов идти до конца.

Министерство информационной политики, которое в народе называют “министерством правды” или просто “МинСтець”, многие журналисты невзлюбили с первого дня.

И за непотизм — Юрий Стець приходится кумом президенту Порошенко, и долгое время работал генеральным продюсером его “5 канала”, который он после победы на президентских выборах отказался продать.

И за непрозрачность — ведь не было никакой дискуссий о необходимости создания подобного министерства. Да и кандидатура министра не обсуждалась публично. Альтернативы Стецю не было.

Рассказывают, что когда Петр Порошенко просил своих однопартийцев проголосовать за закон о создании такого ведомства, он стучал по столу кулаком.

Президенту очень нужен был еще один свой министр.

Комичность ситуации заключалась и в том, что сначала появился министр, и только через месяц — министерство. Стець был назначен на должность министра информационной политики 2 декабря 2014 года. И только в середине января постановлением Кабмина было создано само министерство.

Сделано все было через пень колоду и многие шутили, что раз уж министерство информационной политики провалило информационную кампанию по своему созданию, то чего от него вообще можно ожидать? Стець же доказывал, что вынашивал идею нового ведомства не один месяц и знает, что делать в условиях информационной войны с Россией.

Но если изначально министерство информационной политики создавалось, как орган противодействия российской пропаганде, то спустя пару месяцев риторика изменилась.

Теперь министерство отвечает еще и за информационную поддержку реформ, и за восстановление информационных связей с оккупированным Крымом и зоной АТО, и за создание доктрины информационной безопасности Украины, которую Юрий Стець обещает представить уже к маю.

При этом бюджет нового ведомства на 2015 год не превысит 4 млн гривен.

На фоне бюджета Гостелерадио — под миллиард гривен, министерство информации выглядит почти волонтерским проектом.

На годовой зарплатный фонд 30-ти сотрудников нового органа заложено всего — 1,2 миллиона гривен (примерно по 3 300 гривен ежемесячных выплат на каждого), остальные деньги — расходы на содержание офиса.

Собственно, волонтерские инициативы и “удерживали” оборону украинского информационного поля с начала военных действий.

Так на площадке Украинского кризисного медиа центра, созданного 2 марта 2014 года как волонтерская инициатива руководителями крупнейших PR-компаний Украины, проходят ежедневные пресс-конференции, в том числе главы информцентра СНБО Андрея Лысенко.

Еще одна инициатива Stopfake также объединила волонтеров и занимается фактчекингом и развенчанием российских “фейков”.

Для чего тогда вообще нужен новый государственный орган?

“Это тактический ответ на то, что происходит сегодня. И это не только агрессия со стороны России. Для нас небольшой секрет, что не все страны Евросоюза однозначны в своих решениях по поводу того, что происходит в Украине, есть страны, которые подвержены пророссийской пропаганде”, — спокойно поясняет Юрий Стець.

Он определил четыре ключевых задачи для своего детища: создание канала иностранного вещания с проектным названием Ukraine Tomorrow, создание интернет платформы для продвижения реформ, создание концепции информационной безопасности, запуск “Информационных войск”.

Что сделано?

Из видимых результатов, которые предъявил Юрий Стець спустя 100 дней своей работы — возобновление вещания в Донецке и области 5 канала, канала 1+1, Эспрессо ТВ и радио 24.

Это стало возможным благодаря польскому посольству, которое передало 9 АТС станций в зону АТО. Часть станций работает на распространение сигнала, а часть — на подавление вещания телесигналов ДНР и ЛНР.

Впрочем, “Украинской правде” не удалось найти подтверждения этим заявлениям.

“В Буденовском районе Донецка на улице Раздольной —  не ловит не один украинский канал. В аналоговых и кабельных сетях тоже нет. Говорить об украинском вещании пока слишком рано”, — утверждает специальный корреспондент “МК” по Донецкой и Луганской области дончанин Дмитрий Дурнев. Не подтверждают появления украинских каналов и простые жители, с которыми общались корреспонденты “Украинской правды”, освещающие события в зоне АТО.

“Также мы разработали программу по восстановлению вещания в таких местах как Пески, где нет украинских телеканалов из-за проблем с вышками. У нас есть механизм, над которым мы работали вместе с военными, Госспецсвязью и научными институтами, чтобы там обеспечить вещание”, — добавляет Юрий Стець.

Бывшие его коллеги, с которыми общалась “Украинская правда” во время подготовки этого материала, отмечают, что нынешний министр информационной политики вообще любит преувеличивать, а иногда — присваивать чужие заслуги.

Например, он утверждает, что именно благодаря его обращению был уволен глава Луганского филиала концерна РРТ (Концерн радиосвязи, радиовещания и телевидения — УП) Владимир Улезько — якобы за организацию вещания сепаратистского канала ЛНР. Однако еще ранее об этом сообщал губернатор Луганской области Геннадий Москаль.

Еще одна из идей МинСтеця — создание канала иностранного вещания — Ukraine Tomorrow, который будет вещать на четырех языках — украинском, русском, английском и крымскотатарском. Создаваться канал будет на базе телеканала БТБ, который пока формально принадлежит Национальному банку.

БТБ, созданный по инициативе бывшего руководителя Нацбанка и соратника Виктора Януковича Сергея Арбузова, имеет одну из лучших в Украине технических баз, что существенно удешевит запуск канала.

Сейчас вопрос передачи его в управление министерства информационной политики практически решен.

По расчетам самого Стеця, ежегодный бюджет не должен превышать 100 млн. гривен.

“Нам нужен месяц, чтобы его запустить с того момента, как нам передадут БТБ”, — прогнозирует Юрий Стець. Министр уверен, что его медийного опыта хватит для такого быстрого запуска. Единственная проблема, с которой он может столкнуться — нехватка профессиональных кадров.

Украинский канал Ukraine Tomorrow в противовес российскому Russia Today (бюджет которого на 2015 год составляет 15 миллиардов рублей или около 260 миллионов долларов) должен объективно доносить события, происходящие в Украине.

Тем не менее, многие эксперты сомневаются в необходимости создания подобного канала. Планы Стеця называют воздушными замками.

“Интерес к украинской информации есть. Но мне сложно представить, как реализует этот проект министерство, в котором работает 30 человек. Если даже внутри страны информация доносится со смысловыми потерями и большим опозданием”, — считает главный редактор “Редакторского портала” Леся Ганжа.

К тому же, подобные проекты уже работают. В августе 2014 года медиахолдинг “1+1 медиа” запустил канал иностранного вещания Ukraine Today. В этом же поле работает Hromadske international. Руководство канала Ukraine Today оценивает свою потенциальную аудиторию в 15 млн. пользователей. Оценка Натальи Гуменюк, руководителя Hromadske international, гораздо скромнее. Она говорит про 15 тысяч иностранных зрителей, кому действительно есть дело до того, что происходит в Украине.

Генеральный директор телеканала Ukraine Today Татьяна Пушнова рассказывает, что выходила на министерство информационной политики с предложением о сотрудничестве и создании совместных проектов. Но министру Стецю это пока не интересно.

“Мы еле собрали компетентных англоязычных людей для своей редакции. Удастся ли собрать параллельную редакцию — большой вопрос”, — рассуждает Пушнова.

Наталья Гуменюк же считает, что самый эффективный способ распространения информации об Украине — это активная работа с журналистами мировых изданий, которые имеют огромную аудиторию. 

Один из самых громких (и в негативном плане тоже) проектов МИП — запуск Информационных войск Украины.

Проект задумывался как электронная платформа, которая должна была объединить более 35 тысяч пользователей, готовых тратить время на распространение украинских новостей — либо опровергающих российские фейковые новости, либо рассказывающих о позитивных изменениях в стране.

При этом виртуальный воин мог сам выбирать, какие новости и на каких площадках он хочет распространять.

 К примеру, задание для виртуальных войск на 23 марта выглядело так: “Кабмин закрыл одну из крупнейших коррупционных дыр в Украине — монополию “Укрекоресурс”; “В Петербурге состоялся международный конгресс неофашистов”, “В НАТО призвали страны Запада вступить в информационную войну с Россией”, “В ДНР обострился конфликт по переделу контрабандного бизнеса”.

Бойцов “виртуального” фронта уже нарекли “порохоботами”.

Стеця это нисколько не смущает и не злит. Он гордится, что благодаря “войскам” ему удалось отбить несколько крупных информационных атак. Он не вдается в детали, но просит вспомнить, какая информационная атака российских ботов имела успех за последнее время.

Может ли этот инструмент использоваться для распространения, например, имиджевой информации о президенте или Генштабе или несоответствующей действительности? Этот вопрос волнует многих экспертов.

“Минстець — это не нейтральное “средство” для государства, — считает политолог и руководитель движения ЧЕСНО Андрей Круглашов. — Когда мы допускаем пропаганду для распространения правды, мы также допускаем и то, что часть правды нужно скрывать. А это лишает общество здравой оценки ситуации. В России нельзя, например, признать, что есть проблемы, нельзя критиковать власть, потому что “враг не дремлет”.

Юрий Стець отвечает на это так: “Армия “ольгинских” ботов получает деньги за каждый пост и комментарий, у них нет выбора, а вот у наших информационных воинов есть не только свое мнение, а позиция, — аргументирует он. — Ту информацию, с которой они внутренне не согласны, они вряд ли будут распространять. У украинского кибервоина есть право выбора.

Министр отмахивается, когда разговор заходит о возможной цензуре и ущемлениях свободы слова. Ведь новости о создании такого министерства вызвали резонанс и в Европе — так в самом начале его создание резко осудила представитель ОБСЕ по свободе слова Дунья Миятович.

Стець предпочитает на этот счет отшучиваться. Мол, он от ее введения пострадает первым — от супруги Яны Конотоп, которая работает журналистом и ведущей 5 канала.

Еще одна важная задача Министерства информационной политики — вопрос освещения событий в зоне АТО. У Стеця решили привлекать для работы на фронте мобилизованных журналистов.

“Они будут служить военными журналистами, пресс-офицерами в зоне АТО. В их задачи будет входить создание передача материал в Минобороны и на военную ТРК”, — объясняет заместитель Юрия Стеця Татьяна Попова.

По ее словам, отбор и предварительную подготовку уже прошли 25 мобилизованных медийщиков.

Параллельно с этим создается институт embedded journalism (прикрепленных журналистов). Само понятие появилось во время войны в Ираке, когда американским журналистам дали доступ на передовую в обмен на договор о неразглашении части данных.

Эту практику не раз критиковали, считая ее частью пропагандистской кампании США. “Прикрепленные журналисты”, которых прозвали “карманными”, в большинстве случаев делали ангажированные сюжеты, восхваляющие участников войны с американской стороны.

Насколько эффективным станет украинский проект, покажет время. До конца апреля должен быть утвержден порядок работы таких журналистов в зоне АТО.

Союзники Стеця

Если спросить, что делал министр Стець в течение полутора месяцев между своим назначением и запуском министерства, он ответит: “Ходил и объяснял, для чего нужно министерство информации”.

По положению о министерстве, работать в нем будут 30 человек. Сейчас официально оформлены 9 сотрудников, на остальные должности открыты вакансии.

Стецю удалось привлечь к деятельности министерства известных рекламщиков. Пока у него есть два заместителя — Артем Биденко и Татьяна Попова. Появится еще третий — по вопросам евроинтеграции.

Биденко назначен заместителем в начале февраля. В комментарии УП он рассказывает, что сам предложил свою кандидатуру Юрию Стецю. Биденко отвечает за организационные процессы, юридическую работу и социальные проекты.

До назначения на должность он возглавлял Управление по вопросам рекламы в КГГА. Ранее Биденко уже пробовал силы в политике. На досрочных выборах баллотировался под номером 106 по списку “Блока Петра Порошенко”, но в парламент не попал. А в 2012-ом году собрался баллотироваться по списку “Радикальной партии” Олега Ляшко. Однако документы в ЦИК так и не сдал.

Биденко знаком с еще одним заместителем Мининформа Татьяной Поповой. Оба долгое время работали также на рекламном рынке.

До своего назначения Попова была членом правления Всеукраинской рекламной коалиции, а Биденко возглавлял Координационный совет Ассоциации внешней рекламы Украины.

Попова рассказывает “Украинской правде”, что перед ней стоят несколько основных задач — работа с журналистами, освещающими события в зоне АТО, а именно — выдача пресс-карт, печатать которые начали с декабря, а также предписание журналистов в воинские части в зоне АТО.

Есть у Стеця и несколько советников. Среди них — Иветта Деликатная, которая курирует информационное сопровождение реформ, эксперт Крымского института стратегических исследований Сергей Костинский, контролирующий крымское направление, политтехнолог Дмитрий Золотухин.

Привлек Стець к работе министерства и иностранцев. Одним из его советников назначен Адам Натан. На сайте министерства указано, что Натан — журналист, аналитик BBC Television, член Совета Форума по обороне Великобритании (UK Defence Forum). Но найти упоминание о нем на сайте UK Defence Forum, не удалось. Он не значится ни как член команды, ни как спикер.

“Украинская правда” уточнила у Натана, почему о нем нет упоминаний на сайте Defence Forum.

— Я пишу для UK Defence Forum и вместе с ними занимаюсь исследованиями, — сказал он, пообещав уточнить информацию о себе на сайте МИП.

На самом деле Натан является членом гражданской организации Совета ассоциации по обороне Великобритании. Организация сотрудничает с UK Defence Forum. Натан есть в списке членов Совета по состоянию на ноябрь 2014 года.

Украинская правда” уточнила у Натана, почему о нем нет упоминаний на сайте Defence Forum.

— Я пишу для UK Defence Forum и вместе с ними занимаюсь исследованиями, — сказал он, пообещав уточнить информацию о себе на сайте МИП.

На самом деле Натан является членом гражданской организации Совета ассоциации по обороне Великобритании. Организация сотрудничает с UK Defence Forum. Натан есть в списке членов Совета по состоянию на ноябрь 2014 года

Еще один незаурядный персонаж, который числился в советниках Стеця — скандально известный блоггер Александр Барабошко (псевдоним KrusKrus).

Он прославился тем, что был первым стримером событий на Майдане.

На выборах в октябре 2014 талантливый блоггер баллотировался по “киваловскому” мажоритарному округу в Одессе в образе Супер Марио. СМИ писали, что по сути Барабошко на округе выполнил роль технического кандидата и подыграл одиозному регионалу Сергею Кивалову.

После назначения KrusKrus советником, этот факт стал муссироваться российскими СМИ, так что с блоггером решили распрощаться.

К тому же, Барабошко был ответственным за запуск “Информационных войск Украины”, которые в первые несколько дней вызвали шквал критики и возмущения со стороны медиа и общественности.

Для всех работников министерства, как и для самого Стеця, — новое ведомство — социальный лифт, который в перспективе поможет попасть в большую политику.

По словам министра, никто из советников зарплату не получает. Наоборот, им иногда приходится использовать ресурсы своих компаний. Например, Артем Биденко принес несколько своих компьютеров для работы офиса министерства.

Тем не менее, финансовые интересы есть и у министра, и у его советников. И это вовсе не деньги из госбюджета, выделенные на работу министерства. “Иностранные доноры готовы давать миллионы долларов грантов на информационные компании”, — поясняет Стець.

По сути, министерство сейчас представляет собой проектный офис, в котором под конкретные информационные задачи будут привлекаться специалисты для реализации проектов и гранты.

Небольшие зарплаты будут компенсироваться из фонда, созданного при министерстве.

“На счет фонда будут поступать деньги меценатов, донорских организаций, европейских организаций. Сотрудники министерства будут иметь возможность реализовывать часть этих программ. И получать не доплату в конвертике, а легальные гонорары за работу. Это разрешенная деятельность для госслужащих”, — объясняет Стець.

Он уверен — в ближайшие годы европейцы и американцы будут вливать немало средств в информационную войну с Россией. Мол, бороться с агрессором с территории Украины и дешевле, и эффективнее.

Что говорит Стець

Сам Юрий Стець называет себя информтехнологом. Его коллеги называют его “конфликтным парнем”. В блиц-интервью “Украинской правде” он рассказывает о том, чего ему удалось добиться за 100 дней с момента создания самого загадочного министерства правительства.

— Зачем вам статус министра? Ведь, по сути, ваше министерство — скорее, координационный центр?

— Мне нужен статус министра для ускорения многих процессов. Смотрите, когда мы начали мобилизационную компанию, то я напрямую звонил губернаторам и подключал их.

Таким образом, мы получили 4 тысячи внешних носителей рекламы, 35 тысяч подачи роликов, 50 региональных каналов. А можно было это делать, не будучи министром? Вряд ли.

Кампания, которую мы провели, была сравнима кандидатской и обошлась бы в 4-8 млн гривен.

— Бюджет у вас маленький, а есть органы, у которых бюджет большой, например, Гостелерадио. Есть версия, что вы претендуете на этот бюджет.

— Да, я говорил о том, что хочу ликвидировать этот орган. После введения в закон о реализации проекта общественного вещания, в Гостелерадио просто не будет необходимости. А все чем они владели, в том числе бюджетом,

переходит в управление общественного телевидения, а у нас совершенно разные функции.

Искренне надеюсь, что генеральным директором общественного телевидения будет Зураб Аласания. И помещение, и деньги перейдут в его управление. У меня же задача запустить канал иностранного вещания. У Евросоюза, например, есть же Евроньюз.

— Откуда деньги на запуск телевещания?

— Я собираюсь делать его на базе БТБ. Для производства контента буду привлекать гранты. Я умею это делать, я делал это на 5-м канале.

Россия выделила $500 млн на эти цели, но по дороге украли 400. Мы воровать не собираемся. Оперативный канал обойдется государству в 100 млн гривен в год.

— Многие медиаэксперты называют создание министерства репутационном ударом для Украины. Как вы относитесь к такой оценке?

— В демократическом обществе контрпропаганда — это не создание пропаганды. А правда. А деньги нам нужны, чтобы создать инструменты — интернет-платформу, нормальный корпункт заграницей, тренинги для пресс-служб и так далее.

Даже Дуня Миятович признала, что программы министерства не противоречат демократическим принципам. Я также встречался с представителями американского посольства, Еврокомиссии, которые говорили прямо о том, что надо создавать канал на русском языке.

Мнение

Социальный психолог, специалист по информационному противодействию

Олег Покальчук

В информационном поле массовое критическое отношение к Министерству информационной политики на 3/4 состоит из ревностного отношения журналистов к бывшему коллеге — министру.

Тем не менее, критика отчасти справедлива. Само явление министерства — подход и структура — это конструкт 1950-х годов.

Министерства — фактически послевоенные структуры, создавались для управления плановой экономикой, где информация имела одну функцию — обслуживать правящую идеологию.

У нас другие задачи. Мы живем в 21-м веке, сознание осталось в 20-м, а подходы в 19-м.

И критика и критикуемое остается в системе координат прошлого.

Информационная составляющая — это часть обычной войны. Выделять есть смысл только в том случае, когда люди претендуют на отдельный бюджет.

Если же говорить о создании эффективной структуры, то она не должна так выглядеть и претендовать на такое.

Это явление уже породило критику со стороны нашего информационного сообщества и громкий хохот со стороны противника.

У МИП, на мой взгляд, изначально не обозначена точка приложения.

Необходимо создание информационной доктрины? Таких документов десятки. Проблема в квалификации и компетенции исполнителей и политической воле.

Учитывая очень короткую лавочку запасных компетентных руководителей наверху, я глубоко сомневаюсь, что любая хорошо или плохо написанная доктрина, может быть реализована.

Любого рода доктрины должны быть в контексте того, что уже в мире написано. 2/3 того, что написано у нас, — это все из книжек прошлого века, в то время как достаточно посмотреть полевые уставы 70-х годов армии США, где говориться об информационных воинах второго поколения, чтобы примерно понять на каком уровне должны находиться информационные взаимодействия сейчас.

В информационной войне нужны совершенно разные войска.

Это могут быть чиновничьи подразделения, которые будет незаметны для нас и противника. В США — много таких подразделений, но там нет министерства, зато есть множество структур, которые занимаются сбором и глубинной обработкой информации.

Не надо мыслить локально. Мы в эпицентре — мировой информационной войны, где Украина — и мишень и один из эпизодов.

Меня очень расстраивает, что первые шаги советников МИП, сделавших карьеру в PR, судя по их CV, сопровождали грубые ошибки. Например, один из советников допустил взлом своего ящика. “Киберберкут” опубликовал секретную переписку.

Нельзя играть в такие игры в открытую с противником, превосходящим по силе, опыту и мощности. Не будем делать вид, что мы так же сильны как русские и сейчас потягаемся в информационном армрестлинге. Это должен быть асимметричный ответ. И первое его условие — это невидимость.

В оценке рисков надо исходить не из наших представлений о противнике, а более глубоко изучать риски. Мы инстинктивно занижаем потенциал противника, и завышаем свой.

Публичная составляющая ведет к поражению в этой информационной кампании.

Второе — необходима диверсификация усилий. Такого рода подразделения есть во всех силовых структурах, надо активизировать межведомственную работу — между СБУ, армией, МЧС. Потому что все новое возникает на стыке старого. Но эта работа не должна быть видимой.

Анастасия РИНГИС, Мария ЖАРТОВСКАЯ