Михаил Саакашвили и его ценности

Сенсационное интервью Михаила Саакашвили белорусскому государственному телевидению вызвало в Грузии (и не только) огромный резонанс. Но прежде чем говорить о том, как родилась идея общения белорусских журналистов с грузинским президентом, хотелось бы прокомментировать бурю возмущения, выплеснутую в СМИ теми, кто искренне счел грузинско-белорусскую встречу отходом Саакашвили “от собственных ценностей”, проявлением его “витальности”, “нечестности” и неразборчивости при выборе друзей и партнёров.

На самом деле за 7 лет своего правления Михаил Саакашвили никогда своим ценностям не изменял. Вопрос лишь в том, в чем именно они состоят. Если кто ошибочно думал, что его главные ценности — демократия и либерализм, то это — их проблема, а вовсе не самого грузинского лидера.

Михаил Николозович Саакашвили, если применить в данном дискурсе терминологию незабвенной эпохи “перестройки”, — не “демократ”, а “государственник”. Его главная, а может, и единственная ценность определяется эвфемизмом “независимость Грузии”, который Саакашвили понимает вполне конкретно и предметно: “единая и неделимая, успешная и процветающая Грузия — член престижного европейского клуба”. И ключевые понятия здесь — успех и престиж, а демократическое устройство общества, борьба с коррупцией, уничтожение института “воров в законе”, создание дееспособной полиции, развитие рыночной экономики и так далее — лишь инструменты воплощения в жизнь главной ценности.

Именно поэтому, на мой взгляд, нет ничего удивительного в том, что на заре своего президентства Саакашвили называл Путина “примером для подражания”. В этом он был абсолютно искренен и надеялся, что с помощью Путина ему удастся воссоединить Абазию и Южную Осетию с Грузией так же, как Путину удалось воссоединить Чечню с Россией. Позднее, поняв, что его иллюзии обречены на крах, Саакашвили действовал в рамках той же системы ценностей, борясь против Лукашенко, потому что считал его главным помощником Путина в деле интеграции постсоветского пространства — то есть, потери Грузией независимости. По тем же причинам сейчас президент Грузии готов всесторонне сотрудничать с белорусским режимом. Ведь Лукашенко превратился чуть ли не в основного оппонента Кремля в СНГ.

Во всех случаях Саакашвили исходил из своего понимания национально-государственных интересов Грузии. Но, простите, разве он одинок в этом? Разве те же США, считающиеся оплотом либерализма и демократии, не сотрудничают (с учётом своих национально-государственных интересов), например, с Саудовской Аравией? Да мало ли на земном шаре тиранов и диктаторов, которым, с точки зрения ценностей демократии и либерализма, руки подавать “не дóлжно”, но подают и даже жмут крепко?

Для Михаила Саакашвили Александр Лукашенко — президент страны, сотрудничество с которой прекрасно укладывается в его систему государственнических ценностей. Белоруссия не признаёт независимость Абхазии и Южной Осетии, не закрывает свой рынок для грузинского вина и боржоми (более того, оттуда эти продукты попадают на российский рынок), готова направлять своих туристов на грузинские курорты, не прекращает прямого транспортного сообщения и, в целом, не противится планам Михаила Саакашвили. То есть, в отличии от Путина, Лукашенко не имеет ничего против того, чтобы Грузия была единым, неделимым, процветающим и успешным государством, членом престижного европейского клуба, а Михаил Саакашвили вошёл бы в её историю в качестве нового Давида IV Багратиона (“Возобновителя”).

Ведь сближение между Минском и Тбилиси началось вовсе не сейчас и даже не после августа 2008 года, а гораздо раньше. Еще в 2007 году грузинские руководители к своему удивлению обнаружили, что Александр Лукашенко, которого они чуть не объявили “персоной нон грата”, не поддерживает российское эмбарго, не прекращает (вслед за Россией) транспортное сообщение с Грузией и, вообще, не только не участвует в “планах Москвы по расчленению и подчинению себе Грузии”, но даже мешает их осуществлению.

Именно это понимание и стало поворотным моментом в грузинско-белорусских отношениях. Михаил Саакашвили больше не пытался устроить Лукашенко “бархатную революцию”. Более того, по его приказу минсельхоз закупил в Белоруссии несколько сот тракторов, хотя их, в принципе, можно было купить и в других странах по той же цене. Затем Александр Лукашенко принял ближайшего соратника Михаила Саакашвили, главу МВД Вано Мерабишвили. В Грузию потянулся всё более многочисленный поток белорусских туристов. Например, сейчас группа белорусских подростков отдыхает в местечке Анаклиа, непосредственно у границы между Грузией и Абхазией.

По моим данным, инициатива встречи с Александром Лукашенко исходила от Михаила Саакашвили. Она была организована при посредничестве украинской стороны во время визита президента Грузии на Украину по случаю юбилея Виктора Януковича. Но вот что касается интервью, то эта идея целиком и полностью принадлежит белорусам. Во время личного общения президентов представитель пресс-службы Лукашенко спросил грузинского коллегу, можно ли взять интервью у президента Грузии в Тбилиси, на что немедленно получил утвердительный ответ. Согласовывать положительный ответ с самим президентом необходимости не было: для руководства пресс-службы Саакашвили очевидно, что если уж патрон встретился с Лукашенко, то в интервью белорусским журналистам он, конечно, не откажет.

И действительно, не отказал. Мало того, чтобы подчеркнуть особое расположение к белорусским СМИ, Саакашвили предложил провести интервью в своём рабочем кабинете, где он практически не принимает журналистов. Но чего не сделаешь для осуществления своей мечты и собственных ценностей?

Георгий ЗЕДГЕНИДЗЕ