Речь идет о монетах номиналом 1, 2, 5 и 25 копеек. С первыми двумя все понятно — себестоимость их изготовления значительно превышает номинальную стоимость. Следовательно, продолжать их чеканить, значит наращивать убытки. Что касается монеты в 25 копеек, то четвертаку не повезло по “совокупности математических грехов”: не делится он на десятикопеечные монеты, а значит, без пятачка разменять его не удастся. А ведь один из базовых принципов наличного денежного обращения — любой номинал должен иметь возможность быть разменянным на более мелкие номиналы.
Все складывается так, что на этот раз заявление НБУ, скорее всего, буде реализовано на практике, ведь в Нацбанке решили “посоветоваться с общественностью”, а это верный знак, что решение уже принято и его необходимо лишь освятить формальными “общественными слушаниями”. Почему формальными? Да потому, что в других странах перед выведением своих национальных “копеек” из оборота проводились социологические опросы, которые показывали отношение общества к данной идее. Так, например, делали даже в РФ накануне вывода из обращения местных копеек. Кстати о России.
Злые языки распускают инсинуации, что планируемый вывод из обращения украинских копеек вызван необходимостью “дерусификации” денежного обращения, мол негоже нам вести свой монетный “генотип” от самого Ивана Грозного, который эти самые копейки и ввел в обращение с изображением всадника с копьем (отсюда и название).
Кроме того, копьеносец в виде Святого Георгия Победоносца изображен на гербе Москвы, и этот факт вносит дополнительную пикантность в историю украинских монет. Хотя если обратиться к словарю Даля, то слово “копейка” происходит от глагола “копить”. Ах, если бы в свое время Виктор Ющенко не очень сильно увлекался подбором портретов исторических фигур на денежные банкноты, а подумал о правильном названии “копеек”, возможно мы бы и не обсуждали сейчас эту увлекательную тему.
С одной стороны, поиск национальной идентичности — дело святое, и для этого ничего не жалко, а посему, может, и не стоит мелочиться с мелочью и одним махом копейки “взять и отменить”. Причем все, оставив в обращении лишь одни гривни. Тем более что вроде в кешлес-экономику идем, а там копейки как бы и не нужны. Но столь радикальный шаг не только спровоцирует дополнительную инфляцию, но и вызовет всеобщую панику, ведь население может весьма превратно истолковать сей факт. Поэтому лучше действовать поступательно, изымая мелкие номиналы из обращения, а там, глядишь, и до “кун” дойдем, которые заменят, например, 50-копеечные монеты. Но все это пока лишь домыслы и конспирология.
На данный момент, речь идет о постепенном выведении из обращения монет номиналом 1 коп. (2,4 млрд штук), 2 коп. (1,4 млрд штук), 5 коп. (1,9 млрд штук), 25 коп. (1,7 млрд штук). Как показали исследования НБУ, основные места инкассации мелочи — это торговые сети, объекты общественного питания, транспорт, аптеки, почта, рынки.
В качестве примеров выведения монет из обращения приводятся такие страны, как Австралия, Дания, Израиль, Канада, Нидерланды, Венгрия, Чехия и др.
В Нацбанке предлагают “общественности” оценить возможность применения двух методов решения проблем с мелочью: одномоментное изъятие и постепенное. Во втором случае вначале прекращается чеканка монет, а те, что уже находятся в обращении, постепенно изымаются, продолжая оставаться законным средством платежа. Нам, скорее всего, предложат именно второй, более мягкий и менее затратный механизм, ведь принятие радикальных мер может привести к панике, а также к появлению дополнительных затрат по инкассированию груды монет и их утилизации.
Что касается округления цен, то цены, которые заканчиваются от 1 до 4 копеек, будут округляться в сторону уменьшения, а цены от 5 до 9 копеек в конце — в сторону увеличения, что, в принципе, соответствует математическим правилам, усвоенным в начальных классах по предмету арифметика.
Регулятор на нескольких примерах “для дебилов” продемонстрировал, как это будет выглядеть на практике: бутылка минеральной воды, стоимостью 8,14 грн будет стоить 8,10 грн, а один литр молока с ценником в 17,69 грн — соответственно 17,70 грн.
С помощью этих нехитрых примеров, НБУ пытается доказать, что принятие данного решения никак не скажется на темпах инфляции, торговые сети и дальше смогут устанавливать любимые цены в 99,99 грн, просто при расчетах придется “округлять”. Достаточно наивная позиция, ведь даже если взять указанный выше пример с минеральной водой, то что помешает продавцу в преддверии принятия данного решения, “незаметно” изменить цену с 8,14 грн до 8,15 грн, с тем чтобы при расчетах округлять не до 8,10 грн, а до 8,20 грн?
Поэтому инфляционное влияние будет обязательно. Естественно, речь не идет о том, что выведение мелочи из оборота помешает Нацбанку выполнить таргет (цель) по уровню потребительской инфляции в 2017 г. на уровне 8% (+-2%). Эта цель уже и так не выполнена, так что влияние на нее каких-то там копеек, что мертвому припарки. В этом контексте хотелось бы увидеть некие расчеты аналитиков НБУ относительно нейтрального влияния “мелочного” оборота на инфляцию, но их что-то пока не видно, общественность призывают поверить на слово. А это уже само по себе настораживает, потому что, когда в стенах купеческого собрания на Институтской говорят, что национальная валюта будет стабильной, и просят просто поверить их честным глазам, значит, гривня будет падать. Нечто похожее происходит и с инфляцией. Когда в Нацбанке заверяют, что отрицательного влияния на цены не будет и при этом не подкрепляют данное утверждение минимальными расчетами, значит, инфляция, скорее всего, усилится. Кстати, в США подсчитали, что при округлении цен расходы населения увеличатся на $600 млн в год, или на $17 на семью. Казалось бы, мелочь, а неприятно.
Между прочим, в США есть даже общественное движение “простые американцы за центы”, которое выступает за сохранение мелких монет в обращении, ведь их 10-центовая монета, или дайм, с портретом на аверсе 32-го президента США Франклина Делано Рузвельта и девизом на реверсе E pluribus unum, или, иначе говоря: “Из многих — единое”, в обрамлении дубовой и оливковой ветвей, уже давно стала не просто разменной денежной единицей, но и символом американской культуры и национальным кодом, который встречается в многочисленных произведениях литературы и искусства. Именно поэтому США до сих пор так и не приняли решения о выведении мелких монет из оборота, хотя изготовление одноцентовой монеты обходится монетному двору в 1,7 цента, а пятицентовой в 8,0. Для минимизации потерь американцы рассматривают возможность чеканки центов из кремнистой стали, покрытой лишь напылением из более дорогого металла. В общем, ради сохранения маяков ценовой стабильности можно и потерпеть, а мелочь, как ни странно, является одним из таких маяков: у них цент, у нас копейка.
Ведь если часть дохода теряет НБУ, то инфляционный налог платит каждый из нас: кто богаче — тот меньше, а кто беднее — тот больше.
Под инфляционным налогом, как известно, подразумевают частичную потерю ценности денег, которую оплачивают граждане из своего кармана и которая присваивается эмиссионным центром, в нашем случае — Нацбанком. Материализуется этот налог в виде прибыли, которую НБУ перечисляет в бюджет.
Если взять суммы прибыли регулятора, которые он каждый год перечислял в доходы бюджета с 2014 г., и численность населения, то увидим, что в 2014 г. каждый украинец, включая даже грудных младенцев, заплатил 531 грн в год, а в 2015 — уже более 1,5 тыс грн! Сейчас этот показатель составляет 1047 грн в год.
Учитывая уровень инфляционного налога, время для проведения “мелочной” реформы выбрано НБУ крайне неудачно (если здесь, конечно, нет скрытой политической подоплеки). Прогноз по потребительской инфляции в текущем году будет “перевыполнен” минимум в полтора раза, любое телодвижение регулятора вызывает косые взгляды общественности, доверия к его политике как не было, так и нет.
Кроме того, выведение копеек из оборота стоит воспринимать как жирную черту, подведенную Нацбанком под его вялыми попытками обеспечить пресловутую ценовую стабильность, и полное поражение стратегии инфляционного таргетирования, которое на практике, как оказалось, ничего не таргетирует. Это своеобразное признание де юре того состояния национальных денег, которое сложилось де факто за последние годы. И не только признание, но белый флаг ценовой капитуляции, который выбрасывает наш монетный двор, как бы заявляя: возврата к более крепкому курсу гривниы уже не будет, как и не стоит ожидать низких темпов инфляции в ближайшее время.
Завершить же статью хотелось бы условным обращением к НБУ в рамках объявленного им “общественного обсуждения”, используя перефразированный диалог из романа Кормака Маккарти “Старикам здесь не место”:
— Не клади её (монету. — авт.) в карман. Это твой счастливый четвертак.
А куда мне её положить?
— Куда угодно, только не в карман. Иначе она смешается с другими и станет просто монетой. Чем она и является.
