“Людей хоронят в братских могилах, некоторых — в своих дворах”. Интервью заместителя мэра Мариуполя о катастрофе в городе

Родившийся в Мариуполе IT-шник Сергей Орлов, 42, с 2017 года работает в местном горсовете заместителем мэра. Еще три недели назад молодой чиновник, выступая на конференции, посвященной оздоровлению экономики Украины, шутил: “Мариуполь — это место, где восходит украинское солнце, и самый восточный город Европы, потому что дальше начинается что-то другое”.

Теперь это уже не шутка. Мариуполь стал символом украинской несокрушимости. С 3 марта город находится в осаде и каждый день переживает почти непрерывные артиллерийские обстрелы и авианалеты. Защитники держат город на грани возможного, мирные люди круглые сутки живут в подвалах, а погибших хоронят в братских могилах в Городском саду. До войны это место рассматривалось для строительства современного технического университета.

Сам Орлов, который в мирное время в горсовете занимался IT и инвестициями, сейчас даже не знает, не разрушен ли его дом, в котором он жил. “Я в этом не уверен”, — отвечает он на вопрос, уцелел ли его дом. По подсчетам горсовета, 15 марта российская армия совершила на город 22 авианалета, в результате которых на Мариуполь было сброшено 100 бомб. “Тонна тротила, представляете!”, — почти шепчет Орлов.

Сколько на момент блокады оставалось людей в Мариуполе?

Мы считаем, что от 350 000 до 400 000.

Сколько погибших в городе?

По состоянию на 13:03 было 2358 человек. Надо понимать, что это тела, находившиеся на улице. Под завалами есть еще люди, о которых мы не знаем. Поэтому эту цифру можно смело умножить на 1,5—2.

И хороним их мы, в основном, в братских могилах. Потому что в индивидуальных не получается хоронить.

Кто это делает? Это какие-нибудь специальные бригады?

Это коммунальные службы хоронят людей. Всех коммунальщиков, кто доступен, кто не боится, назначают на эту работу. Они берут и хоронят людей.

Этих люди идентифицируют?

Ну я ведь не военный! Мы, как городские власти, хотим одного. Чтобы открылся гуманитарный коридор, и мы смогли туда доставить гуманитарную помощь. 11 дней мы пытаемся туда ее доставить! Наша последняя гуманитарная колонна четыре дня в пути, и никак россияне не дают ей въехать в Мариуполь. И есть автобусы. Мы готовы по три тысячи человек каждый день эвакуировать. Нам не дают. 

Какой выход? Дать возможность нам ввезти гуманитарную помощь и вывезти всех, кто хочет уехать. Мы готовы сделать это. Они не готовы это дать.

Понимая, что победы в прямом противостоянии с украинской армией уже не будет, они пытаются принудить через такие страшные жертвы и разрушения к какой-либо сдаче. Путем уничтожения гражданских, инфраструктуры. Вот так выглядит война. Они сражаются не с армией Украины, а с населением.