«Кризис не выветрился из голов инвесторов»

По словам Вольфганга Леони, экономика сможет достичь докризисного уровня лишь спустя много лет. Главный инвестиционный стратег Sal. Oppenheim рассказал Handelsblatt о нынешней ситуации на рынках капитала и рынках акций и об их развитии, о прогнозах прибыли компаний.

— Г-н Леони, начиная с марта настроение на рынках заметно улучшилось, конъюнктура во всем мире оживляется и, похоже, выздоровление финансового сектора идет быстрыми темпами. Сможем ли мы уже скоро забыть о финансовом и экономическом кризисе?

— Последствиями кризиса придется заниматься еще не менее двух-трех лет. Банки до сих пор имеют «токсичные» активы в своих балансах, и с этим нужно что-то делать. В конъюнктуре стабилизация наметилась, но пока лишь на очень низком уровне. Сейчас мы находимся на экономическом уровне, который соответствует 2005 году. Для того чтобы вернуться к уровню, на котором мы были к моменту начала глобального кризиса, в любом случае необходимы два года интенсивного роста. А то, что это удастся, я считаю очень маловероятным.

— Что это означает для рынков капитала?

— Им необходимо время, для того чтобы восстановилось доверие. Кризис еще не выветрился из голов инвесторов. И он еще чувствуется на рынках. До сих пор нет в полном объеме действующих кредитных рынков, и рисковые премии для предоставления компаниям займов, если посмотреть историческую ретроспективу, тоже еще высоки.

— А как вы оцениваете ситуацию на рынках акций? Тут боязнь риска уже почти не чувствуется.

— На рынках акций был период, когда многие считали, что дальше все будет только хуже. Для этих инвесторов стало большим сюрпризом, что рынки не рухнули окончательно. Теперь из депрессивного сценария мы вышли, страхи бездонного падения прошли. И все-таки никто не должен думать, что конъюнктура теперь, как по команде, будет только улучшаться. Нынешние положительные результаты, например экономический рост в Германии во втором квартале, позитивно искажены, то есть как бы приподняты благодаря программам мер оживления конъюнктуры типа введения экологической премии за сданный в утиль старый автомобиль при покупке нового. В то же время мы пока еще не видели негативных последствий роста безработицы. Здесь надо быть предельно осторожными.

— Курсы акций росли слишком быстро?

— Июль оказался быстрым, но развитие было очевидным. Крупные институциональные инвесторы, долгое время остававшиеся в стороне, теперь снова вернулись на рынки, в этом нет больше сомнений. В конце концов, эти инвесторы тоже должны зарабатывать деньги. Если, например, крупная компания намерена достичь увеличения стоимости на 4%, она должна в такое время, как сейчас, когда курсы заметно растут, запрыгнуть в поезд и пойти на риск. Очевидно, что частные инвесторы также возвращаются. Для меня это признаки того, что биржи уже преодолели значительный участок пути.

— Итак, на фондовых рынках вот-вот наступит перелом?

— В краткосрочной перспективе мы умеренно оптимистичны. По сравнению с облигациями акции по-прежнему привлекательны. Расчетное увеличение начисления процентов, которое можно получить по акциям по сравнению с десятилетними облигациями госзаймов, теперь не так высоко, как в марте, когда оно было 6%. Рисковая премия составляет от 4,5 до 5%, что выше долгосрочного среднего уровня в 3,5%. Начиная с мая мы постепенно увеличиваем квоту акций. Следующее изменение квоты акций, однако, может произойти скорее в сторону снижения, чем повышения.

— Почему же?

— В ближайшие месяцы мы увидим, что прогнозы прибыли рынка, особенно на следующий год, завышены. Сейчас рынок исходит из того, что прибыли европейских компаний в этом году упадут на 21%, а в следующем, напротив, вырастут на 23%. Наши прогнозы заметно консервативнее. Мы ожидаем, что прибыли в этом году упадут на 30%, а в следующем достигнут так называемого черного нуля, и это в лучшем случае.

— Почему вы так считаете?

— Компании быстро отреагировали на кризис и хорошо отрегулировали расходы. Таким образом, они достигли стабилизации маржи, которая, однако, на таком уровне долго не продержится. Мы исходим из того, что маржа будет снижаться, потому что для роста прибыли потенциала мало. Это отразится и на рынке акций. Если прибыли будут стагнировать, то прыжков стоимости больше не будет. Это подкрепляет наш тезис о том, что в среднесрочной перспективе на биржах будет скорее застой.

— Это окажется полной противоположностью прошлым месяцам, когда рынки еще были высоковолатильными. Как специалисты реагируют на столь значительные колебания?

— Колебания рынка действительно были очень сильными, даже в течение одного дня колебания были необычно значительными. Но мы следим за такими колебаниями и не позволяем им вывести нас из равновесия. Решающим — не только для нас, но и для каждого инвестора, — является выбор правильного горизонта инвестирования. Тот, кто действует краткосрочно, может не увидеть более крупные тенденции, торгует слишком много и не создает увеличения стоимости. С другой стороны, нельзя совершать ошибку и пренебрегать реальным развитием рынков. Некоторые инвесторы питают иллюзию, что они могут предсказывать долгосрочное развитие рынков. От этого я предостерегаю. Даже перспектива в 12 месяцев слишком отдаленная. Если я покупаю акции 1 января и держу их один год, за это время проходят 365 дней с новой информацией, которую невозможно предвидеть.

— Что бы вы порекомендовали?

— Наш горизонт прогнозов составляет от одного до трех месяцев. У инвесторов есть возможность реагировать на более значительные тенденции. При этом, однако, не нужно реагировать краткосрочно на каждую новость.

— Не заведет ли в никуда пропагандируемая в течение многих лет стратегия buy and hold?

— Нет. Если я тщательно определю, как должно выглядеть мое долгосрочное распределение активов, и соответствующим образом составлю свой портфель ценных бумаг, все будет в порядке. Но при этом можно упустить очень много возможностей, которые можно было бы использовать, если сделать разумные прогнозы на обозримые сроки.

— В каких сферах сейчас самые большие шансы?

— На рынках акций наибольший вес сейчас имеют развивающиеся рынки Латинской Америки и Азии (исключая Японию). Что касается промышленных регионов, то Европу мы оцениваем выше, чем США и Японию.

Ральф ДРЕШЕР