Ковры, химия и железо: в чем гибридность санкций России

Санкционный список РФ в отношении украинских политиков и бизнесменов, а также компаний, вызывает много вопросов, и сейчас по-прежнему сложно сказать, насколько он хорошо был продуман теми, кто его составлял. Тем не менее, его анализ позволяет сделать определенные выводы. “Апостроф” разобрался, кто и почему оказался в этом списке.

Введенные Россией с 1 ноября 2018 года санкции в отношение украинских физических и юридических лиц продолжает будоражить светлые умы нашей страны. Подавляющее большинство комментаторов отметили определенные странности списка, что наводит на мысль о бессистемности его составления (это мнение усиливается рядом ошибок в списке). Вместе с тем, некоторые аналитики считают, что в санкционном списке система, наоборот, присутствует, и каждая фамилия и каждое предприятие в нем (а также непопадание оных в список) имеет определенный смысл и несет четкий сигнал каждому из фигурантов.

Впрочем, вероятнее всего, правы и те, и другие, а сам список представляет собой симбиоз обид и страхов российской политической элиты и явных и скрытых желаний прокремлевских (и не только) бизнесменов.

Известный российский Telegram-канал “Незыгарь”, специализирующийся на “сливе” “жареной” информации, в связи с публикацией санкционного списка написал, что в процессе его составления коридоры Белого дома в Москве облюбовали бизнес-лоббисты всех мастей в надежде максимально защитить интересы своих покровителей за счет украинских конкурентов.

Такой “гибридный” подход к санкциям для России совсем не нов — совсем недавно РФ ограничила поставки нефти и нефтепродуктов в Беларусь, что, по идее, должно было существенно сократить объемы горючего, поступающего через эту страну в Украину. Однако одновременно российские власти выдали разрешения нескольким своим компаниям на поставки топлива в нашу страну напрямую — как говорится, ничего личного, только бизнес.

Впрочем, в данном случае, скорее, правильнее будет говорить об общемировой практике — достаточно вспомнить отказ Европейского Союза вводить против РФ санкции за агрессию в отношении Украины в газовой сфере, так как Старый Свет все еще сильно зависит от российского “голубого топлива”, а также отдельные “разрешения” от США на покупку иранской нефти в свете санкционного режима Вашингтона в отношении Тегерана.

Переход на личности

Ряд российских санкций в равной мере касаются, как конкретных персоналий, так и связанных с ними компаний. Например, такая ситуация прослеживается в отношении Виктора Пинчука — в списке есть и сам бизнесмен, и его бизнес — EastOne Group, “Банк Кредит Днипро”, ООО “Старлайт Медиа”, в структуру которого входят его медиа-активы. Похожая ситуация и с бизнесом другого фигуранта списка Александром Ярославским — помимо самого бизнесмена под санкциями оказалась его многопрофильная группа DCH, включая его относительно недавнее приобретение — Харьковский тракторный завод, внесенный в санкционный список.

Еще один фигурант списка — Константин Жеваго. Санкции также введены против контролируемой им группы компаний Ferrexpo, ЧАО “АвтоКрАЗ”, корпорации Toledo mining corp. Показательно, что после аннексии Крыма в 2014 году у Жеваго отобрали Керченский судостроительный завод “Залив”.

“Апостроф” писал ранее о том, что в санкционном списке физических лиц должны были оказаться “газовики”, в частности, экс-глава Администрации президента Виктора Януковича Сергей Левочкин, однако этого не произошло. По слухам, распускаемым в информационном пространстве, под санкции России должен был попасть и Дмитрий Фирташ. Якобы санкции для украинского олигарха планировались в качестве мести за лоббирование запрета на поставки российских азотных удобрений в Украину, на рынке которых он сам является основным игроком. Однако в окончательный список его не внесли. Однако сказать, что это как-то помогло украинскому олигарху, сложно: под санкции попал его бизнес — можно констатировать, что Дмитрий Фирташ является абсолютным чемпионом по количеству предприятий, внесенных в санкционный список РФ. Таких там 12.

Аграрная партия

Если говорить о санкциях в отношении украинского АПК, то здесь особо выделяется агрохолдинг Юрия Косюка “Мироновский хлебопродукт”, товары которого потребителю известны по бренду “Наша Ряба”.

В санкционный список также попал “Комплекс Агромарс” (торговая марка “Гаврилівські курчата”), однако собственник компании Евгений Сигал, в отличие от Юрия Косюка в список физлиц не попал. Впрочем, у Сигала проблем хватает и без этого — минувшим летом его арестовали (после чего выпустили под залог) по подозрению в организации птичьего могильника и загрязнении окружающей среды в Киевской области.

Кроме того, в списке есть Алексей Вадатурский и его компания “Нибулон”, один из крупнейших сельхозпроизводителей Украины.

В компаниях Косюка, Сигала и Вадатурского поспешили заявить, что санкции не повлияют на их бизнес, так как они не имеют счетов и имущества в РФ и не сотрудничают с российскими компаниями (Юрий Косюк, кстати, продал свои активы в Крыму).

Сложнее ситуация у агрохолдинга Kernel и его владельца Андрея Веревского (он сам и его компания — в списке). У компании есть легальный бизнес в России — терминал в Тамани, которым Kernel совместно владеет с Glencore. Однако, по оценке специалистов, этот актив представляет лишь незначительную часть бизнеса холдинга.

Также могут возникнуть проблемы у Галины и Александра Герег, которые владеют сетью строительных магазинов “Эпицентр”, но также занимаются и аграрным бизнесом. Супруги находятся в санкционном списке РФ, а их потенциальные сложности сопряжены с тем, что у них есть бизнес в аннексированном Крыму.

Нахимичили

Еще одной важной отраслью, попавшей под санкции РФ, является горно-металлургический комплекс (ГМК). В упомянутом списке есть государственные компании, предприятия Дмитрия Фирташа, а также активы, находящиеся под контролем не попавших под санкции олигархов Игоря Коломойского и Рината Ахметова (в частности, принадлежащий совместно двум бизнесменам Криворожский железорудный комбинат). Ахметова вообще можно назвать “счастливчиком” — его санкционные “потери” крайне незначительны. Другое дело, что российское руководство передало ему “привет” иным способом — под санкции попали топ-менеджеры его компаний СКМ и Метинвест Олег Попов и Юрий Рыженков.

Химическая промышленность также всегда была важна для украинской экономики, в частности, в плане экспорта, поэтому неудивительно, что значительная часть предприятий этой отрасли попала под российские санкции. Здесь наблюдается схожая на ситуацию с ГМК картина — в списке присутствуют государственные предприятия, компании Дмитрия Фирташа, в частности, производящие азотные удобрения, ПАО “Днипроазот” Игоря Коломойского (напомним, его самого в списке нет, но в нем есть глава этой компании Сергей Сидоров и подписант Сергей Гупало). Кроме того, названия некоторых оказавшихся под санкциями предприятий отечественного химпрома ничего не скажут рядовому обывателю. Характерно, что в ряде случаев параллельно с компаниями в список внесены их руководители, а не бенефициары (а иногда в списке нет даже руководителя), что наводит на мысль о том, что целью санкций является, прежде всего, данная отрасль в целом.

Такой подход применялся и к предприятиям фармацевтической отрасли. Так, санкции введены в отношении дистрибьютора фармацевтических препаратов ООО “БаДМ” — но не против его руководителей и владельцев. Также в списке — производителей фармпрепаратов ПАО “Стома” (но не руководители и акционеры). Одним из фигурантов списка является ПАО “Фармак” (и его главный акционер Филя Жебривская). Компания сохраняет свое присутствие на российском рынке — в 2018 году доля поставок в РФ в структуре экспорта компании должна составить более 18%, однако в ПАО “Фармак” официально заявили, что санкции не повлияют на стратегию и работу компании, так как она планирует значительно нарастить экспорт своей продукции в Европу и на другие рынки.

Вероятно, самым “экзотическим” фигурантом российского санкционного списка является ООО “Карат”, специализирующееся на производстве ковров и ковровых изделий. Не исключено, что какой-то лоббист продавил включение в список этого предприятия из Хмельницкого, дабы украинские ковры не составили конкуренцию аналогичной продукции российских производителей.

Однако, возможно, мы имеем дело с очередной ошибкой, закравшейся в перечень неугодных лиц и компаний, а такие ошибки, как мы знаем, в списке есть (например, появление в нем галериста Евгения Карася вместо его тезки и однофамильца, который возглавляет националистическую организацию С14). Дело в том, что есть еще одно ООО “Карат” — в Чугуеве Харьковской области, которое производит манную, ячневую и пшеничную муку, а также пшеничные отруби и комбикорма для птиц и животных. Если это так, то речь идет об очередной “жертве” из сферы АПК, впрочем, пока несостоявшейся: российские власти заявляли, что готовы вносить в санкционный список коррективы.

Таким образом помимо персональной части список содержит наименования предприятий, представляющих те сектора экономики, которые чувствительны для самой России. Многие из оказавшихся в списке компаний осуществляют экспорт своей продукции в РФ (таких предприятий немало в сфере химпрома), а также закрывают рынки в самой Украине, а значит, создают конкуренцию для российского бизнеса. Таким образом, вводя санкции против украинских политиков и бизнесменов, в Кремле не только передают политические сигналы, но одновременно пытаются решить экономические проблемы своей страны. Или, скорее, тех российских бизнесменов, которые заранее озаботились этим вопросом и имеют доступ в коридоры власти.

Виктор АВДЕЕНКО, Марина ШАШКОВА