Ким Чен Ир учится на ошибках Каддафи

Итак, западная интервенция в Ливии продолжается. Исход её неясен, несмотря на Лондонскую конференцию вторника, но на настоящий момент кажется, что шансов у полковника Кадаффи и его сторонников не очень много: против того ракетно-авиационного лома, который внезапно обрушился на их головы, приёма, как известно, нет.

События в Ливии аукнутся во многих регионах, весьма далёких от нефтяных пустынь Ближнего Востока, и Корейский полуостров, похоже, не станет исключением. Интервенция в Ливии означает, что прогнозы политической погоды для Кореи следует пересмотреть.

Нет, речь идёт не о том, что в Северной Корее может произойти что-то похожее на ливийские или египетские события. До этого там как раз очень далеко. В стране по-прежнему эффективно работает репрессивный аппарат, который когда-то был скопирован со сталинских образцов, а потом ужесточён. Там нет никаких политических партий и групп, кроме правящей “Трудовой партии Кореи” (на бумаге, впрочем, существуют ещё две партии, но эти партии не имеют рядовых членов, а состоят исключительно из одного центрального аппарата и используются в целях внешней пропаганды). Наконец, несмотря на некоторое ослабление информационной изоляции, произошедшее в последние годы, в целом жители Северной Кореи отрезаны от внешнего мира и слабо представляют, насколько они беднее своих соседей. Если режим не совершит каких-то явных ошибок, он продержится у власти ещё много лет.

Перемены будут связаны с другим: новости из Ливии, скорее всего, заставят руководство КНДР на какое-то время отказаться от политики нагнетания напряжённости, которую они проводили в последние годы в отношении своего южного соседа.

Последние несколько лет в Корее прошли под знаком постоянных конфликтов, инициатором которых выступал Пхеньян. При этом действия Северной Кореи не были отражением какой-то особой агрессивности, которая, как уверяют некоторые, присуща пхеньянскому режиму, — наоборот, эти рискованные действия были продиктованы вполне рациональными соображениям и тщательно просчитаны.

Левонационалистические правительства, находившиеся у власти в Сеуле в 1998—2008 гг., оказывали КНДР весомую экономическую помощь. Однако в начале 2008 г. к власти в Сеуле пришла правая администрация Ли Мён-бака, и помощь эта была резко сокращена. В ответ КНДР стала повышать ставки и нагнетать напряжённость, стремясь таким образом продемонстрировать сеульским правым политикам, что игнорировать Пхеньян нельзя, и что от КНДР дешевле будет откупиться, вернувшись к прежним объёмам помощи.

Стратегия напряжённости достигла кульминации в прошлом году. В марте был потоплен южнокорейский корвет “Чхонан”, а в ноябре — проведён обстрел пограничного острова Ёнпхёндо. Тогда мировые СМИ по обыкновению заговорили, что “Корейский полуостров находится на грани войны”. Конечно, никакой войны ждать не следовало — её не хотели и не хотят обе стороны. Северокорейские военные могли позволить себе периодические обстрелы территории своего соседа именно потому, что они всегда были уверены: ни Сеул, ни Вашингтон на войну не пойдут ни при каких обстоятельствах — опять-таки, не в силу своего прирождённого миролюбия, а по вполне рациональным стратегическим соображениям. Такую войну США и Южная Корея, скорее всего, выиграли бы, но лишь ценой неприемлемых потерь — частичного или полного разрушения сеульского мегаполиса, в котором живёт половина населения страны, и который располагается на самой границе, в зоне огня северокорейской артиллерии.

Сеул на уступки не соглашался, помощь не возобновлял, а в качестве предварительных условий для начала переговоров выдвигал заведомо неприемлемые для КНДР требования. Поэтому для Пхеньяна было бы логичным напомнить о себе, так что новой северокорейской военной акции можно было ожидать в ближайшие месяцы. Однако есть основания думать, что интервенция в Ливии поколебала уверенность северокорейских руководителей в том, что при принятии политических решений Запад руководствуется рациональными интересами. Решение вмешаться в гражданскую войну и обрушиться со всей силой на эксцентричного ливийского диктатора заставляет опасаться подобной же неожиданно жёсткой реакции и на Корейском полуострове. Опасения, скорее всего, необоснованны, и новая военная демонстрация, вероятно, ни к чему подобному не приведёт. Однако опасения эти в Пхеньяне явно присутствуют, и вероятность новой атаки существенно снизилась. Сейчас разумнее не рисковать.

Это не означает, что Корейский полуостров может спать спокойно. Интервенция в Ливии продемонстрировала, что готовность уступать требованиям Запада не спасает в случае серьёзных неприятностей: скорее наоборот, такая уступчивость делает неугодный Западу режим более уязвимым и перед внешними, и перед внутренними угрозами. Полковник Каддафи в 2003 г. по требованию США и их союзников сделал именно то, от чего Маршал Ким решительно и недвусмысленно отказывается: обменял свой ядерный потенциал на нормализацию отношений с Западом. Чем кончилась эта нормализация для него и его сторонников, мы хорошо видим сейчас.

Нетрудно догадаться, какой вывод из происходящего сделают в Пхеньяне. В последние годы северокорейские дипломаты и чиновники в частных беседах нередко говорили: “Если бы у Саддама Хуссейна действительно была ядерная бомба, он и поныне правил бы Ираком”. Сейчас они имеют все основания добавить другое, столь же справедливое, замечание: “А если бы Каддафи не поверил американским посулам и не сдал ядерного оружия, то никто не вмешался бы в гражданскую войну в его стране — войну, которую он, скорее всего, выиграл бы”.

Нет сомнения, что из ливийских событий в Пхеньяне сделают два вывода. Во-первых, они ещё более укрепятся в своей уверенности, что верить Вашингтону и вообще “загранице” нельзя, что отказываться от ядерного потенциала недопустимо ни при каких обстоятельствах. Впрочем, это в Пхеньяне как раз понимали всегда, и разговоры о потенциальной возможности ядерного разоружения вели лишь для отвода глаз (ну, и получения от США дополнительных выплат).

Во-вторых, у руководства КНДР сейчас может появиться желание продемонстрировать свой потенциал ядерного сдерживания — напомнить о том, что Северная Корея, в отличие от Ливии, ядерного оружия не сдала, сдавать не собирается, и активно работает как над его совершенствованием, так и над созданием адекватных средств его доставки. Уже несколько месяцев известно, что в КНДР готовят очередное, третье по счёту, ядерное испытание. Сейчас вероятность его проведения многократно усилилась.

Так что в краткосрочном плане благодаря ливийскому кризису политический барометр на Корейском полуострове пока не показывает на “бурю”. Однако в плане долгосрочном решение непростой корейской проблемы отдалилось еще больше.

Андрей ЛАНЬКОВ