11 сентября, Харьков. Судья Ежов едва слышно зачитывает решение суда в так называемом деле рюкзаков и ставит в нем точку. Суд утверждает соглашение со второстепенным фигурантом дела Владимиром Литвином, чем фактически освобождает от ответственности подозреваемого сына министра внутренних дел.
Это едва ли не впервые в Украине фигурант журналистского расследования и вместе с тем сын одного из самых влиятельных лиц в государстве стал не просто героем интернет-хроник, но и подозреваемым в уголовном деле, которое имело все шансы стать самым показательным судебным процессом в новообразованном Антикоррупционном суде.
Однако справедливый судебный процесс — это совсем не то, на что рассчитывают фигуранты коррупционных расследований.
Летние события в этом деле ярко демонстрируют, что утвержденное несколько дней назад соглашение, очевидно, является результатом совершенно иного соглашения — политического. И токсичные последствия этих грязных договоренностей могут уничтожить трехлетние усилия и наработки детективов Национального антикоррупционного бюро.
Впервые “дело рюкзаков” стало предметом публичных обсуждений в феврале 2016 г., когда редакция программы “Схемы” обратила внимание на непривычный видеоматериал, попавший в сеть.
Это было видео, записанное в одном из кабинетов Министерства внутренних дел. В одном из его эпизодов заместитель министра и сын министра обсуждали закупку рюкзаков для Нацгвардии в обход законной процедуры тендера.
Журналисты сопоставили этот разговор с реальной закупкой и обнаружили, что рюкзаки приобрели у конвертационного центра — фиктивной фирмы, предоставлявшей услуги по переводу грязных средств в денежную наличность.
Особенно цинично — деятельность этого же конвертцентра к тому времени была предметом расследования самого МВД.
Как оказалось, Генеральная прокуратура безрезультатно расследовала несколько уголовных дел по мотивам опубликованной видеозаписи. Вопросами самих рюкзаков еще с июля 2015 г. занималась непосредственно военная прокуратура.
После резонанса, вызванного сюжетом журналистов “Схем”, в марте 2016 г. дело возбуждает НАБУ и одновременно забирает материалы у прокуроров.
Детективы сразу квалифицировали преступление как содеянное организованной группой по предварительному сговору об овладении государственным имуществом путем злоупотребления служебным положением.
За полтора года детективы НАБУ проводят колоссальную работу — десятки доступов к документам, допросам, экспертиз и, наконец, собирают достаточно доказательств для предъявления подозрения всем фигурантам.
Осенью 2017 г. дело доходит до кульминации. Детективы проводят обыски в жилище сына министра и задерживают как самого Александра Авакова, так и уже экс-заместителя министра Сергея Чеботаря и предпринимателя Владимира Литвина.
В период обысков, задержаний и мер пресечения улицы Харькова и Киева переполнены полицией, а залы судебных заседаний — людьми в камуфляже, народными депутатами и журналистами. Впрочем, суд ограничивается фактически наименее возможной степенью мерой пресечения — Авакова-младшего отпускают под личное обязательство.
Весной этого года НАБУ сообщает, что следствие завершено и материалы дела открыты для ознакомления стороной защиты. Это означает, что дело вскоре направят в суд.
В этот же период Назар Холодницкий находит в аквариуме своего кабинета записывающие устройства. Позже публичными становятся и сами фрагменты “аквариумных пленок”, из которых вся страна узнает, как руководитель САП предупреждал фигурантов расследований, инструктировал их, как отвечать на допросах, тормозил дела.
Кроме уголовного дела, против руководителя САП начинают дисциплинарное производство.
Параллельно Верховная Рада принимает закон об Антикоррупционном суде, в конечной редакции которого черным по белому написано: все дела НАБУ на всех стадиях безальтернативно будут слушаться во вновь образованном суде. Это должно было касаться и “дела рюкзаков”, что, очевидно, не входило в планы фигурантов дела.
И именно в это время в “деле рюкзаков” происходит неожиданный поворот…
В июле, за 10 дней до заседания прокурорской комиссии, которая должна была определить наказание Холодницкому, ключевые фигуранты дела Аваков и Чеботарь решаются свидетельствовать. До этого они вообще отказывались объяснять свою позицию и не признавали ни видеозаписей, ни других доказательств.
Любопытно, что все трое пришли почему-то лишь к прокурору САП, а не к детективам НАБУ. Поведение явно нелогичное, особенно для людей, которые считают себя невиновными и готовы отстаивать позицию в суде.
В свою очередь, прокурор, который уже признал собранные доказательства достаточными, решает возобновить расследование и выслушать их не в открытом судебном процессе, который казался уже неотвратимым, а просто в своем кабинете.
Это вроде пробежать успешно марафон первым, преодолеть все препятствия и перед самим финишем просто остановиться, сойти с дистанции, поскольку стало жалко соперника.
В результате сын министра и его заместитель признают факт разговоров о рюкзаках и сообщают, что, оказывается, у них были добрые намерения — обеспечить подразделения министерства, а предприниматель Литвин решает вообще во всем сознаться.
Прокурор безоговорочно принимает эти свидетельства и на их основании на следующий же день ломает проработанную за полтора года до этого версию обвинения и закрывает дело против Авакова-младшего и Чеботаря.
Дело превращается из группового разворовывания государственных средств в обман одного предпринимателя.
Такое изменение однозначно противоречит как материалам дела, так и здравому смыслу.
Во-первых, скандальные видеозаписи говорят сами за себя. Очевидно, что их герои договариваются о пошиве рюкзаков в момент, когда об объявлении тендера еще даже не шла речь. Более того, на видеозаписи обсуждаются такие детали, как условия поставки и возможность предоплаты. Предпринимателя же, который якобы всех обманул, на видео и близко нет.
Зато изменение состава преступления на мошенничество означает, что прокуроры называют предпринимателя Литвина обманувшим тендерный комитет во главе с самим заместителем Авакова Чеботарем.
Во-вторых, во время судебного процесса и озвучивания содержания обвинений Литвину стало понятно, что фактически вся тендерная документация, представленная в МВД, была подделанной, как и фактически сами рюкзаки, ведь изготовлены они из другой ткани и не отвечают никаким стандартам.
Интересно, неужели так просто можно обмануть столько должностных лиц в одном министерстве, причем Министерстве внутренних дел?
Но прокуроров в этот момент уже, очевидно, не интересовали другие аргументы. Они беспрекословно принимают версию Авакова—Чеботаря и ставят под сомнение собранные до этого ими же вместе с детективами доказательства.
Видеозаписи — уже не доказательство?
В апреле этого года в СМИ появилась информация о том, что записывающее устройство из кабинета Чеботаря уничтожили. Журналисты обнаружили это с помощью реестра судебных решений.
Уничтожили устройство по постановлению суда в другом уголовном деле, и, очевидно, не случайно.
Это была часть спланированного сценария — поставить под вопрос и видеозапись, и вообще законность прослушивания в деле. Якобы после уничтожения камеры видео перестало иметь какое-либо значение.
Хотя на самом деле все очень просто. Каждый, кто когда-либо пользовался камерой в телефоне, понимает: если уничтожить телефон, это не означает, что видеозапись, сделанная на нем и сохраненная на каком-то другом носителе, автоматически становится фальсификатом.
Все аналогично и с материалами негласных следственных действий, которыми и является это видео. НАБУ неоднократно подчеркивало, что в материалах дела есть оригинальный диск с записью, подлинность которого подтверждена не только экспертизами, но и другими следственными действиями.
Однако прокуроры, которые несколько раз ссылались на эти материалы во время публичного судебного процесса по избранию мер пресечения, просто начинают их игнорировать.
Экспертиза — пинг-понг на девять миллионов
Как прокуроры в деле, так и детективы НАБУ неоднократно публично сообщали о размере убытков от соглашения по покупке рюкзаков.
В частности на судебных заседаниях во время избрания мер пресечения озвучивали сумму убытков — 14 миллионов гривен. Цена же одного рюкзака была завышена от его реальной стоимости в пять раз.
Позднее в СМИ появляется информация о привлечении эксперта, который осуществлял подсчеты в этом деле, к дисциплинарной ответственности.
О давлении на эксперта заявлял даже директор НАБУ Артем Ситник, который в июне сообщил, что полиция расследует факт подделки вывода именно в этом деле. Сам факт расследования такой подделки полицией уже настораживал и очевидно был направлен как на эксперта, так и, прежде всего, на нивелирование самой экспертизы.
И действительно, после неожиданного изменения позиции прокурора и переквалификации преступления в деле появляется и новая экспертиза, которую провели уже по ходатайству стороны защиты Литвина с молниеносной скоростью.
Дата экспертизы 20 июля 2018 г., тогда как дело было возобновлено 11 июля. Обычно такого рода экспертизы длятся по меньшей мере месяц. Результат — размер ущерба уменьшается втрое и уже составляет около пяти миллионов.
На судебном процессе с Литвином прокурор уже уверенно оспаривает легитимность экспертиз, которые раньше признавал достаточными, и называет новую экспертизу профессиональной.
Соглашение вместо прозрачного суда
Если молниеносная экспертиза завершилась 20 июля, то 25 июля прокурор Кривенко заключает сделку с Литвином о признании виновности.
Между этими событиями квалификационная комиссия прокуроров оценивает зафиксированные на “аквариумных пленках” действия руководителя САП, оставляет его на должности и ограничивается лишь выговором.
В конце августа соглашение с Литвином поступает в Харьков для утверждения судом.
Соглашение с прокурором о признании вины по своей сути — это простой и важный инструмент, созданный для того, чтобы оптимизировать процесс наказания преступников и дать правоохранителям возможность поощрять исполнителей и соучастников преступления изобличать, прежде всего, организаторов преступления и других участников.
Именно поэтому в случае особо тяжкого преступления Литвина обязательным условием сделки было изобличение соучастников и организаторов.
Как выяснилось во время одного-единственного судебного заседания, Владимир Литвин разоблачил человека, который умер еще в конце 2015 г.
Соглашение по своей сути чем-то напоминает магазинную акцию “приведи друга и получи скидку”. Как и магазин, государство не устраивает акций без пользы для себя: если и уменьшать наказание по соглашению, то лишь в обмен на важное общественное дело — изобличить других преступников и пресечь другие преступления.
А теперь представьте, что вы приводите в магазин как друга для участия в акции мертвого и требуете скидку. Едва ли это устроит продавцов и владельцев магазина — ведь что возьмешь с покойника, как бы цинично это ни звучало. А вот прокуроров САП изобличение покойника вполне устроило, даже несмотря на то, что дело против него автоматически будет закрыто, и это точно не позволит предотвратить новые преступления.
И совсем другое дело, если бы предприниматель Литвин разоблачил своего друга и соучастника Авакова-младшего и Чеботаря. Это имело бы, конечно, последствием их наказание и помешало бы им совершать дальнейшие преступления. Сейчас как минимум один из фигурантов полностью оправдан и остается близким к государственному ресурсу.
Однако в итоге Литвину назначили пять лет лишения свободы с испытательным сроком два года. Это означает, что он не будет отбывать реальное наказание, и спустя эти два года будет считаться вообще несудимым.
А ключевые фигуранты вообще избежали серьезных обвинений и открытого судебного процесса в антикоррупционном суде. Ведь если бы в полноценном судебном процессе слушался хотя бы один эпизод Литвина, его наказание точно было бы намного суровее, а суд, как и каждый желающий, мог бы оценить весомость каждого доказательства.
Более того, такое быстрое рассмотрение дела и утверждение соглашения было нужно еще и затем, чтобы “дело рюкзаков” ни при каких обстоятельствах не попало в новый Антикоррупционный суд. Юридических оснований обжаловать утвержденное судом соглашение нет.
Зато теперь изъятые рюкзаки, скорее всего, вернутся в МВД, а другие неудобные доказательства в любой момент могут уничтожить по сценарию, как это случилось с записывающим устройством из кабинета заместителя министра.
Самое худшее, что и другие дела по топ-коррупции до новообразованного Антикоррупционного суда могут не дойти. Закрытие резонансных дел и неожиданные соглашения, кажется, только начинаются. И причина этого — руководитель САП, который является огромной угрозой для всей новой инфраструктуры антикоррупционных органов.
Дамокловым мечом над дрессированным спецпрокурором висит “аквариумное” уголовное дело в СБУ, в котором подписание уже давно подготовленного, по информации журналистов, текста подозрения Холодницкому — исключительная компетенция действующего генпрокурора.
