Искусство во время войны: Харьковский театр оперы и балета уходит под землю

Большинство культурных событий, которые все же проводятся, не афишируются, чтобы не попасть под обстрел.

Но после двух лет почти полной тишины Харьковский национальный театр оперы и балета собирается вновь зазвучать — под землей.

“Мы хотим вернуть жизнь в Харьков, в том числе культурную, — объясняет генеральный директор театра Игорь Тулузов. — Спрос на любые культурные мероприятия здесь очень высок”.

• Пение под улицами

Бункерный театр сооружают под главным зрительным залом, попасть туда можно будет, спустившись на несколько лестничных пролетов под землю.

Здесь нет ни бельэтажа, ни люстр, ни шампанского — только серый бетон. Но если идти за звуками музыки, они приведут вас к сцене на возвышении, с прожекторами и рядами сидений.

А что еще важнее, здесь собралась компания певцов, танцоров и музыкантов, отчаянно желающих снова выступить перед настоящей публикой.

Пара ненадолго переехала в Словакию в начале войны, когда вся труппа была приглашена туда для продолжения работы в эмиграции.

Но Владимир и Юлия не смогли обосноваться за границей.

Вернувшись на родину, семья стала ездить на фронт, чтобы выступать перед украинскими войсками.

Владимир вспоминает одну из их первых поездок: “Когда мы приехали в Счастье (город в Луганской области  — ред.), нам сказали: „Дайте концерт, но к шести часам вас здесь быть не должно“. А в пять-шесть начался минометный обстрел”.

По ходу рассказа он энергично жестикулирует.

“Мы услышали свисток, запрыгнули в автобус и помчались по разбитой дороге со скоростью 140 километров в час!”

Юлия вспоминает эти поездки одновременно как вдохновляющие и очень нервные. Она не знала заранее, куда именно они поедут. “Когда мы приехали, они стреляли всего в полутора километрах от нас!”

Автор фото BBC/SARAH RAINSFORD

В их репертуаре были в основном популярные и эстрадные номера, а также немного народной музыки. “Что-то веселое”, — так описывает это Юлия.

“Мы смогли немного поднять настроение военнослужащих, солдаты даже потанцевали с нами и поплакали во время грустных песен”.

Поредевшие ряды

Теперь пара репетирует, чтобы снова выступить перед харьковчанами, в безопасности под городскими улицами.

Но для музыкантов изменилась не только обстановка и акустика.

Больше половины участников труппы все еще находятся в Словакии; один человек погиб, сражаясь на фронте, еще несколько были мобилизованы; другие разбросаны по разным местам в качестве беженцев.

Для тех, кто остался в Харькове, все подстраивается под их ужавшуюся новую реальность.

“Наш режиссер адаптирует партитуру так, чтобы казалось, что все на месте”, — рассказывает Наталья Бабарок об изменениях в оркестре.

“Мой муж играет на тромбоне, но его попросили исполнить партии фагота и рожка. Как скрипачка, я могу сыграть и партию флейты. Нужно играть и за себя, и за кого-то еще”.

Компания уже устраивает тайные концерты, которые рекламируются только из уст в уста и рассчитаны на небольшую аудиторию.

Артисты ждут окончательного разрешения от военной администрации Харькова, чтобы начать постановку более масштабных спектаклей. В последнее время участились случаи российских ракетных обстрелов, что может объяснить сохраняющуюся осторожность властей.

Когда театр наконец откроет свои подземные двери для широкой публики, она заметит еще одну перемену.

“Мы отказываемся играть русские произведения, — говорит генеральный директор Игорь Тулузов. — Это сложный вопрос, но во время войны это правильное решение”.

Даже выдающиеся русские композиторы — Чайковский, Мусоргский, Римский-Корсаков — были исключены из репертуара театра, а их произведения составляли около 40% того, что исполняла труппа.

“Каждое действие, каждое событие, связанное с русскими, воспринимается с болью, — объясняет режиссер. — Сейчас я понимаю, что компромисса быть не может”.

Радуга на горизонте

Режиссер очень верит в силу культуры: он надеется, что открытие театра, даже подземного, поможет привлечь людей домой. Он хочет показать, что жизнь — как и спектакль — продолжается.

“Мы любим наш город и хотим, чтобы наши жители возвращались из других городов и из-за границы”, — говорит он.

Артисты с нетерпением ждут этого момента.

“Конечно, когда начинаются серьезные обстрелы, хорошее настроение пропадает, — говорит Юлия. — Но наша работа — это то, что нас спасает. И [она спасает] наших зрителей, которые так рады, что мы можем хоть что-то им показать”.

Ее муж соглашается.

“Раньше все было серо, и не было будущего, — говорит Владимир. — А теперь на горизонте появилась радуга”.

Сара РЕЙНСФОРД

Оригинал этого репортажа на английском языке можно прочитать здесь.