Искушение политикой

По словам министра, церковь является союзницей его ведомства и идет с ним “рука об руку” (цитата по “Интерфаксу”). Живым примером дипломатических успехов РПЦ на открытии собора был патриарх Константинопольский Варфоломей, прибывший в Москву с десятидневным визитом, в ходе которого, как ожидается, будут сняты многие серьезные политические разногласия между церквями.

Варфоломей приехал впервые за 13 лет, в ходе которых московская и константинопольская кафедры жестко конфликтовали по поводу эстонской церкви (часть ее перешла в подчинение Константинополя) и ситуации на Украине (церковный раскол). Есть и ревность по поводу главенства — русская церковь самая большая, а константинопольская — самая первая. Главенство тоже политический вопрос — кто главный, тот будет спикером православия в международных делах. Год назад в Стамбуле гостил патриарх Московский и всея Руси Кирилл, который после интронизации очень активно занялся внешней церковной политикой. Представители РПЦ все чаще выступают на международных форумах, активизировались контакты с католиками, сам Кирилл успел съездить и в проблемную Украину, и в Стамбул.

Внешняя политика Кирилла выглядит эффективной не только за рубежом, но и в контактах с российским государством, что отметил и Варфоломей на встрече с президентом Медведевым. Правда, тот же Варфоломей шесть лет назад жестко критиковал российское правительство (которое “продолжает, не колеблясь, вторгаться и даже “делать политику” в отношении сугубо церковных дел”) и концепцию “Москва — Третий Рим”, негласно поддерживаемую российскими властями и церковью (она тогда обсуждалась на очередном Всемирном русском народном соборе). Похожая идея, кстати, была у Иосифа Сталина, мечтавшего объединить православную церковь с центром в Москве и получить новый мощный инструмент во внешней политике.