Христиане готовятся к войне

Во время двух президентских кампаний — 2004 и 2010 годов — нынешний победитель Виктор Янукович активно эксплуатировал имидж “православного президента”, защитника “канонического православия”. И, соответственно, пользовался взаимностью. И невзаимностью тоже. Откровенно поддержала Януковича только УПЦ, да и то не полностью, а своей промосковской частью. Основную же пиар-поддержку обеспечил ему лично патриарх Кирилл во время визита в Украину. Прочие же конфессии откровенно не поддержали его. Даже если при этом и не высказались прямо в пользу его оппонентки

В связи со столь четко выраженными предпочтениями кандидата в президенты еще до выборов некоторые иерархи УПЦ уже недвусмысленно заявляли о том, что ожидают “улучшения положения” своей церкви при новом президенте. И то сказать, столько пиар-бонусов, сколько Янукович получил от патриарха Кирилла и представителей священноначалия УПЦ в предвыборный период, не может быть забыто (читай: не отработано).

Однако что означает для церкви “улучшение положения”? Особенно когда речь идет не о церкви вообще — то есть любой религиозной организации в стране, а для одной конкретно взятой конфессии? Кроме того, что откровенное предпочтение одной организации прочим приведет к ненужному социальному напряжению в связи с нарушением одного из фундаментальных принципов религиозного равенства. Чего могут ждать представители УПЦ от своего высокого покровителя?

Кое-кто, действительно, выиграет. В первую очередь иерархи — те, которые сумеют правильно организовать сотрудничество с новой властью. И выиграют главным образом материально. Такая дружба обычно оборачивается для церковных функционеров выделением хороших земельных участков (“на нужды церкви”, разумеется, но фактически ими распоряжаются представители священства, а не община), “правильным” распределением имущества, подпадающего под указ о реституции, щедрой помощью при постройке новых культовых сооружений и т.п. Это далеко не полный список приятностей, коими может обернуться нужная политическая ориентация священства. Но, как правило, это первое, чем расплачиваются пришедшие к власти.

Церковь же как община верных вряд ли выиграет. Скорее, наоборот, если ее иерархия окончательно перестанет зависеть от нее и будет строить авторитет исключительно на связях со светской властью, а не собственно с верными. Мы это уже можем наблюдать в России после принятия нового Приходского устава, которым РПЦ фактически нивелировала участие верных в жизни собственного прихода и епархии в целом, свела их функции до простого подчинения.

Однако такие простые соображения не исчерпывают возможного “светлого будущего” для УПЦ при президенте Януковиче. На самом деле оно совсем не такое светлое, как кажется на первый взгляд. Вернее, как нам пытаются намалевать те представители УПЦ, которые с готовностью жертвовали церковным авторитетом ради политической выгоды. Один из таких радетелей в порыве чувств заявил, что “хуже, чем при Ющенко, УПЦ уже не будет”. Крайне пессимистический взгляд. На самом деле весьма вероятно, что будет. Ющенко силы и надежды направлял на УПЦ КП, а в дела УПЦ, в общем, особо не вмешивался. Теперь ситуация изменится — УПЦ, которая и до выборов не была независимой от Януковича и его окружения (“щедрые пожертвования” приходилось отрабатывать “нужными решениями” даже в те времена, когда Виктор Федорович не был при власти), теперь имеет шанс стать официальным департаментом по идеологии. Вроде той роли, которую играет при кремлевском правительстве РПЦ.

Но дело в том, что ситуация внутри УПЦ не такая идеологически однозначная, как хотелось бы хозяевам “Русского мира” и будущему президенту Украины, которому, возможно, придется (хотя бы на словах) к нему примкнуть. За годы свободы от повышенного внимания со стороны светской власти и необходимость выживать в “сознательно-украинских” регионах УПЦ несколько сменила внутренние векторы. Она попыталась (местами весьма успешно) превратиться в украинскую церковь. Что не могло не сказаться на ее внутреннем состоянии. Радикально промосковски — или скорее антикиевски — настроенные архиереи, пользуясь откровенной поддержкой со стороны московского начальства, не упускают случая для нагнетания ситуации внутри собственной церкви, запугивая всех и в первую очередь самого митрополита Киевского “новым расколом” и т.п., если “украинизация” и “автономизация” УПЦ не прекратится.

Дальнейшая судьба УПЦ зависит от того, насколько успели окрепнуть в ней проукраинские ростки. В зависимости от этого они будут либо раздавлены, либо идея нового раскола или хотя бы отхода от конфессии не худшей — в интеллектуальном и моральном смысле — ее части окажется уже не пугалом для митрополита, а реальностью. И если правда, что нет для церкви трагедии хуже раскола, то впереди у УПЦ совсем не “улучшение положения”, а новые опасности. В любом случае. Потому что даже если худшее не случится и молодым проукраинским силам просто заткнут рты, это тоже не принесет мира в украинскую церковь. Верные не поймут.

В связи с четкой ориентацией Януковича и его команды на “каноническое православие” прочие религиозные организации (неправославные и “неканонические”) оказываются на первый взгляд в весьма невыгодном положении. На самом деле все зависит от того, как именно новая власть будет свою церковную политику реализовывать, в чем конкретно выразятся предпочтение и отсутствие оного. Можно с уверенностью сказать пока только об одном аспекте — имущественном. Скорее всего для всех, кроме УПЦ, решать имущественные проблемы станет сложнее. Но и это не абсолютная правда. Поскольку имущественные дела чаще всего решаются на уровне местной власти, а ей, в свою очередь, приходится считаться с местными народными чаяниями. То есть мы можем вернуться на несколько лет назад, к принципу “регионального преимущества” церквей. Греко-католики в этом случае могут на время забыть об открытии новых приходов на Юге и Востоке Украины. А православным Московского патриархата придется смириться с ролью бедных родственников на Западе. Никто никого, хочется верить, прямо “изгонять” не станет — но и не более того.

Ответом на любую попытку власти притеснить и/или отдать предпочтение той или иной церкви в конфессионально смешанных регионах (а это немалая и довольно густо заселенная территория Украины) будут всплески межконфессиональной вражды. Это тот факт, с которым стоило бы считаться изначально и не наступать на грабли. Вот только вряд ли новая власть об этом догадается. И если она с самого начала хоть немного переборщит с откровенными предпочтениями, ответ будет скорым и резким. Как ни странно, подобное противостояние может оказаться как раз тем искомым объединительным мотивом, о котором так много говорили и который никак не находили на практике идеологи церковного единства. Идея “киевской традиции” может наконец оформиться в ее противопоставлении “Русскому миру”.

Многое зависит от успехов российской дипломатии — и церковной, и светской. Если им совместно удастся убедить Запад предоставить Украину ее собственной участи в “зоне влияния России” (в том числе в церковном вопросе), перспективы патриархата для УГКЦ и канонического признания для УПЦ КП/УАПЦ отодвинутся на еще более неопределенное время, чем полагают сейчас.

Это было бы совсем не страшно: церковь — не поп-звезда, живет не ради признания. Беда в том, что мы оказались не готовы. Что смена власти снова ставит нас перед перспективой социальных потрясений на почве религиозной вражды. Что мы сами почти так же далеки от конфессионального примирения (Бог уже с ним, с объединением, давайте хотя бы просто помиримся), как и пять—десять лет назад. И снова можем позволить власти — и своей, и чужой — использовать это против нас.

Лукерья ЖАБКИНА