ГБР: приостановленный двигатель преобразований

Большинство членов конкурсной комиссии по избранию руководства бюро фактически приостановили свою работу. Безупречная деловая репутация и член комиссии Евгений Дейдей окончательно разошлись в разные стороны после внесения генпрокурором представления о снятии с народного избранника депутатской неприкосновенности. Премьер-министр все никак не поставит своей подписи под порядком проведения проверки на “полиграфе” будущего руководства и работников ГБР. Президенту не удается разыграть “карту” своего советника Алексея Горащенкова, которого он хочет видеть на должности директора бюро. И к тому же кум президента генпрокурор Юрий Луценко не больно-то заинтересован отдавать “прокурорское следствие”.

Большинство критиков бюро скажет: зачем поднимать крик? Ведь нужды в создании еще одного следственного органа вообще нет. Но смотреть на бюро с такой позиции абсолютно неправильно. Следует брать более широкий контекст. И, в отличие от критиков ГБР, вышеупомянутые политические игроки прекрасно его понимают. 

ГБР — реформа прокуратуры

Несмотря на то, что генпрокурор недавно объявил о завершении реформы прокуратуры, самого главное преобразование ведомства еще не произошло. Точнее, оно затянулось на 20 лет: несмотря на Конституцию и обязательства Украины перед Советом Европы, “прокурорское следствие” крепко держится за свои корни на столичной улице Резницкой.

Ликвидация так называемого общего надзора, образование местных прокуратур, а также органов прокурорского самоуправления и квалификационно-дисциплинарной комиссии прокуроров, бесспорно, важные достижения. Но отход следствия от прокуратуры является первостепенным приоритетом в реформировании ведомства. И дело здесь не только в том, что именно концентрация полномочий остается ключевым фактором, порождающим злоупотребления. Дело также в том, что при имеющейся конфигурации следственные подразделения прокуратуры не являются и не могут быть эффективными, поскольку не имеют собственных оперативников и аналитиков, а следственные должности заполняются вчерашними прокурорами. 

И к тому же  вопрос о какой-либо подготовке именно следственных кадров для прокуратуры уже давно не стоит. “Следственная школа прокуратуры” — в далеком прошлом. 

Отделение от прокуратуры следственных подразделений позволит ведомству сконцентрироваться на своих конституционных функциях — процессуальном руководстве и поддержании публичного обвинения, выполнение которых сейчас не отличается качеством. При этом органам прокуратуры придется образовать подразделения, которые будут осуществлять процессуальное руководство в уголовных производствах следователей ГБР.

ГБР — фундамент для реформы СБУ

Органы безопасности всегда были и есть самыми секретными ведомствами. Бесспорно, так и должно быть. Впрочем, проблема Службы безопасности Украины в том, что сегодня это не только контрразведывательный орган. В своей структуре СБУ имеет оперативные подразделения, призванные бороться с коррупцией, а также следственные подразделения, расследующие посягательства на основы национальной безопасности, акты терроризма, преступления против мира, безопасности человечества и международного правопорядка. Правда, следственные подразделения СБУ не могут похвалиться перед обществом хоть какими-нибудь результатами. Кроме того, наиболее резонансные уголовные производства расследует преимущественно военная прокуратура (насколько эффективно — это уже тема другого разговора). Вместе с тем следователи СБУ принимают участие в урегулировании бизнес-конфликтов.

Также следственные подразделения СБУ прославились тем, что вопреки закону содержат задержанных в собственных изоляторах временного содержания. При этом делают это, как и заведено в органах безопасности, тайно. Часто даже адвокаты задержанных не могут увидеться со своими клиентами из-за “контрразведывательного статуса” учреждения, в котором держат их подопечных. 

С появлением ГБР насчет подследственности СБУ возникнет острый вопрос. Поскольку реформа службы, которая также уже не первый год откладывается, предусматривает лишение СБУ статуса органа досудебного расследования. Сейчас же передать подследственность службы просто некому.

Что же касается тайных мест содержания, то они должны отойти в прошлое по нескольким причинам. Во-первых, в случае появления ГБР и передачи ему подследственности СБУ сотрудники службы после задержания подозреваемого должны передать его не собственному следственному подразделению, как сейчас, а следователям ГБР. Во-вторых, факты незаконного задержания или содержание людей работниками СБУ будут подследствены именно ГБР с момента его образования. То есть бюро с самого начала будет вынуждено постоянно отслеживать такую активность СБУ, искать и “инспектировать” тайные места содержания. 

ГБР — объект “желаний” президента 

Понятно, что с такими перспективами ГБР является вызовом президентской власти. Хотя по вполне возможному сценарию бюро, не исключено, может и поддерживать власть офиса на Банковой. Ведь прежде всего оно призвано расследовать преступления должностных лиц самого высокого уровня — экс-президентов, всего состава правительства, первых руководителей ведомств, правоохранителей и судей. Исключение составляет только узкий перечень коррупционных преступлений, принадлежащих к подследственности НАБУ. 

При этом ГБР должно расследовать и преступления, совершенные руководством Национального антикоррупционного бюро и Специализированной антикоррупционной прокуратуры, а также подавляющего большинства руководителей других правоохранительных органов, налоговиков, таможенников и др. В этом как раз и заключается главная угроза для новообразованных антикоррупционных органов. Точнее, только для одного из них — Национального антикоррупционного бюро Украины и его руководителя Артема Сытника, который, в отличие от руководителя САП, не испытывает пиетета к руководству государства. Подчиненные Сытника без привязки к финансово-промышленным группам расследуют все, что попадает им в руки. А следовательно, они не поддаются давлению. Продвижение их расследований можно разве что притормозить через процессуальное руководство, осуществляемое лояльным к главе государства Назаром Холодницким.

Поэтому если ГБР будет находиться под политическим влиянием окружения Петра Порошенко, то у последнего будет возможность не только держать на крючке своих оппонентов и соратников, но и заблокировать работу НАБУ и САП.

Вспомним и о том, что к подследственности ГБР отнесены военные преступления, ныне расследуемые военной прокуратурой. Это подразделение Генпрокуратуры возглавляет главный претендент на должность директора бюро Анатолий Матиос. 

При этом военная прокуратура расследует не только факты агрессии РФ и преступления, совершенные в зоне АТО подчиненными ставленника Порошенко министра обороны Степана Полторака. Они действуют значительно шире, взаимодействуя едва ли не со всеми правоохранительными органами в Украине. Об активизации Матиоса в политической плоскости не говорит только ленивый, как и не молчат о его огромном желании договориться со всеми политическими группами, влияющими на решение конкурсной комиссии. Говорят, “Народный фронт” уже согласился поддержать генерала. 

Конкуренткой Матиоса небезосновательно считается Ольга Варченко. Молодая, амбициозная, она работает в департаменте по расследованию особо важных дел в сфере экономики Генпрокуратуры с самого начала. Ее “ахиллесовой пятой” является потенциальная связь с куратором от Порошенко в правоохранительной и судебной сферах, влиятельным нардепом Александром Грановским. Во время одного из интервью она подтвердила знакомство с последним. Правда, источники также утверждают, что она, скорее всего, станет заместительницей у “военного генерала” или другого топ-претендента — Алексея Горащенкова.

Алексей Горащенков является подчиненным президента Порошенко и одним из руководителей департамента президентской администрации. Примечательно, что Горащенков не только был сопредседателем конкурса по избранию руководства НАПК — он и в дальнейшем остается “уполномоченным лицом” от главы государства в коммуникации с агентством. Иными словами, именно Горащенков курирует от АП “творческий беспорядок”, создавая преграды не только для проверки е-деклараций, но и функционирования НАПК в целом. 

Как не отдать “дамоклов меч” в лихие руки?

Процесс образования ГБР с момента избрания главы и двух его заместителей только начнется — на конкурсной основе надо будет набрать других работников. И к тому же профильным законом предусмотрено еще 7 территориальных управлений ГБР.

Важно понимать, что отойти от расширенной репрезентации по территории всей Украины бюро не сможет. Идти путем, избранным НАБУ и НАПК, у руководителей ГБР также не получится. Напомним, что антикоррупционные органы образованы как центральные аппараты, а территориальные управления не образованы вообще (НАПК), или образованы выборочно (НАБУ). 

Дело в том, что НАБУ и НАПК работают с новыми делами. Бюро же придется принять наследство “прокурорского следствия”. Причем сразу. Поскольку в соответствии с последними конституционными изменениями прокуратура продолжает выполнять в соответствии с действующими законами функцию досудебного расследования до начала функционирования ГБР. 

Конкурсный набор сотрудников является архиважным этапом. Не менее важным, чем конкурсный отбор руководства ГБР. Недавний опыт показывает, что довольно успешно его провели только во время создания НАБУ. В ситуации с НАПК, например, все прошло не так хорошо. Словом, опыта хватает, а следовательно, надо умело им воспользоваться, чтобы, наконец, отфильтровать недобросовестные и откровенно слабые кадры.

Надежным и уже проверенным фактором качественного конкурсного отбора в ГБР должен стать механизм общественного контроля. Соответствующие нормы в профильном законе четко выписаны, надо только их грамотно имплементировать. Как минимум, в отборочные комиссии должны быть включены представители активной общественности, как это сделано в НАБУ, и максимально публично проведена кампания по набору кадров в бюро. К сожалению, нынешнее положение вещей совершенно не радует как привлечением общественности (поскольку 9 из 9 членов конкурсной комиссии прямо зависят от политических групп), так и прозрачностью деятельности в целом.

С другой стороны, если действующая конкурсная комиссия все же вернется к работе и по политическим соображениям предоставит преимущество какому-то из кандидатов, переход к образованию ГБР не будет иметь смысла. Ведь политически ангажированный кандидат организует очередное НАПК. Но если это агентство имеет лишь превентивные функции, ГБР станет “карающим мечом” против политических оппонентов, нелояльных соратников и даже общественных активистов.

И чтобы этого не произошло, конкурсный отбор директора требует не меньшего уровня внимания ключевых сил — международных доноров, общественного сектора и т.п. Новообразованные правоохранительные органы — как рассада, которая на первых этапах требует максимального внимания, специальной “грунтовой смеси” (честного конкурса), освещения (публичности), температуры (определенного уровня критики) и полива (признания первых достижений). 

Пока уже провалились с качеством ингредиентов для “смеси” (членами комиссии), куда сначала помещают рассаду. И поэтому попытаемся спасти ситуацию через три других фактора — публичность, критику и, только после нескольких месяцев работы, — признание первых достижений. Иначе этот конкурс следует отменять и начинать широкомасштабную кампанию по его перезапуску, ибо не хотелось бы иметь столь мощный правоохранительный орган в руках президента или кого-либо из его ближайшего окружения.

Александр ЛЕМЕНОВ, главный эксперт Антикоррупционной группы РПР

Владимир ПЕТРАКОВСКИЙ