Фейгин: мертвых солдат Путина сжигают в плавильных печах. Интервью

В ходе войны против Украины российская армия несет колоссальные потери. Власти применяют различные методы, чтобы скрыть их. Часть тел передают родным, но часть просто уничтожают вблизи границы. Мобильные крематории плохо справляются с задачей, поэтому оккупанты используют плавильные печи в Ростове.

Об этом в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL рассказал российский правозащитник Марк Фейгин.

— Как на сегодня происходит фиксация смертей российских военных на войне в Украине? Знают ли вообще россияне о потерях?

— Не знать они не могут, потому что идут гробы, похороны в значительной части регионов России, от Бурятии до Кавказа, в центральной России. Этого не скрыть. Конечно, они это видят, они понимают, что погибшие есть.

Очевидно, что какая-то часть людей в этих условиях понимает, что трупы будут и дальше. Например, во Владимире хоронили низшие чины ОМОНа и СОБРа, и это произвело очень тягостное впечатление.

Потому что это не армия, а какие-то сотрудники МВД. А почему Росгвардия? Почему их туда кидают? Это же не их работа. Такие вопросы задают, особенно в офицерской среде. Они понимают, что к чему.

Я думаю, что это ощущение усиливается. Если раньше говорили о том, что погибло 500 человек, а сейчас счет идет на тысячи, поди разбери.

Но об этом нигде не говорят. В России просто гробовое молчание. А россияне так устроены, что если о чем-то не говорят по телевизору, значит этого как бы и нет.

— Люди, которые хоронят своих близких, в курсе, что те погибли на войне, а не умерли от пневмонии?

— Нет, я не думаю, что такие вещи скрывают. Скорее, наоборот, они могут скрывать информацию о тех, кого ищут, например, о срочниках, дескать, он болеет, его сейчас нет и так далее. Тут еще можно манипулировать. Но если уж человек погиб и он зафиксирован как погибший, если его останки как-то привезли, то тут, думаю, не скрывают. Есть какие-то выплаты, компенсации и прочее.

Парадокс заключается в том, что население готово принимать компенсации и готово молчать взамен на материальные блага. Недавно была пресс-конференция в Ростове, где баба сумасшедшая в очках рассказывала про то, как она гордится погибшим сыном. Такое тоже имеет место.

— Какие суммы выплачиваются родным погибших?

— Насколько я понимаю, пока ничего не выплачивается. Речь идет о сотнях тысячах рублей. Но, может быть, офицерам или кадровым военным. Срочникам уж точно таких денег не дадут.

— Говорили о том, что якобы существуют мобильные крематории, в которых сжигают тела погибших российских военных.

— Они действительно есть, их закупили, но они как-то очень хр*ново работают. В основном используют немецкие крематории, очень дорогие. В России толком крематориев не делают, оборудование должно быть западное. Представьте, от человека осталась ж*па или голова. Если человек сгорел в танке, что от него осталось? Останки надо собирать. Это очень сложно.

Поэтому, как я слышал, чтобы сжигать останки, в Ростове используют чуть ли не плавильные печи. Там есть разные заводы, и их используют для масштабных сожжений. Просто в приграничных городах нет крематориев.

— А не проще выкопать яму и закинуть туда все останки?

— Нет, это так не работает. Потом может быть эксгумация, экспертиза… Им же нужно избавиться от тел. И это еще и способ снять с себя ответственность по генетическим экспертизам. Это же очень дорого и очень долго — экспертиза может продолжаться месяцами.

— Каким может быть эффект на российское общество от такого огромного количества погибших россиян? Может ли быть, что, наоборот, они обозлятся еще больше на “нациков”, на “бандеровцев”?

— Сложно предсказать. Сначала — да, во всем будут винить “бандеровцев”. А вот потом уже это может перейти и на власть. Но трудно предугадать, когда это может произойти.

— Пока винят “бандеровцев”.

— Да, конечно. Первая реакция — во всем виноваты “бандеровцы”, они убили нашего деточку. Для осмысления нужно время. А зачем послали? Ради чего их туда послали? Это как с Афганистаном. Это уже следующий этап.

Должна сложиться критическая масса. Например, всем говорят, что срочников на войну не отправляют, но они там есть. Через какое-то время все поймут, что воюют только срочники.

Татьяна ГАЙЖЕВСКАЯ