Экономика РФ умирает

Если коротко, российская экономика стремительно теряет остойчивость, она идет на дно вслед за флагманом черноморского флота РФ. Всемирный банк прогнозирует, что ВВП России уже в этом году снизится на 11%, в деньгах речь идет приблизительно о 200 млрд долл. США. Институт международных финансов убежден, что в 2022-м Россия потеряет все 15% ВВП. Инфляция в стране уже в марте достигла 16,7% в годовом измерении, а месячный рост составил 7,6%, став рекордным для страны с 1999 года. Capital Economics считает, что по итогам этого года инфляция в стране достигнет 23%. И это только начало, ведь разрушается сама экономика страны как система.

После проблем РФ на финансовых рынках, с которых, собственно, и началось разрушение экономики, кризис перекинулся на ее институциональную среду. Здесь проблемы уже появляются и будут обостряться. Сейчас именно они оказывают влияние на российскую экономику. Это не бросается в глаза сразу, поскольку статистика будет со временем. Сами институты могут быть разными (рынки, устойчивые связи, экосистемы и т.п.), но они непременно имеют экономические функции, то есть являются тем, что обусловливает остальные экономические выгоды или потери. Соответственно, от них зависит, происходят ли изменения (замена, разрушение) устойчивых институтов эволюционным путем или нет.

Представьте строителя-неофита, которому захотелось перестроить небоскреб. И вот он уже сносит поочередно несущие конструкции из бетона. А на замену приспосабливает аналогичного размера пенопласт. Так происходит демонтаж рыночных институтов в РФ и замена их непонятными субститутами.

Потеря экосистем

В цивилизованном мире экосистемы являются маркетинговыми продуктами, бизнес-моделями, сферами существования и т.п. Бенефициарами экосистемы являются все ее участники, потому что они сотрудничают, конкурируют и эволюционируют вместе. Все они получают выгоду от участия в экосистеме. Сегодня экосистемы в экономике в значительной степени незаменимые и цифровые.

Например, возьмем экосистемы банков. Тот же российский “Сбер”. Он потратил более миллиарда долларов и много времени на создание собственной экосистемы. Это его стратегический продукт, который, по плану, в 2030 году должен был бы за счет только нефинансовых услуг по охвату клиентов множеством сервисов приносить более половины выручки. А это триллион рублей. В следующем году они должны были бы выйти на безубыточность. Что теперь? Теперь вследствие агрессии РФ против Украины экосистема банка не сможет работать по плану. И даже потому, что отключено приложение “Сбера” из AppStore и GooglePlay. Как сейчас работать хотя бы согласно плану по триллиону? Никак.

Кстати, AppStore и GooglePlay, MasterCard и Visa и другие, которые можно было использовать в подобных экосистемах, сами являются большими экосистемами. У них выверенные настройки, коммуникации, привычки и обычаи. Именно это должно было генерировать cash flow. Теперь все это полетело в тартарары. Их выключают.

При этом российское правительство только предлагает айтишникам, которые бегут из РФ, создать что-либо на замену. Но ведь сама по себе “техническая” экосистема работать не будет. Не стоит надеяться эффективно заменить SWIFT. Потери трансакционного характера и отсутствие генерированных денежных потоков гарантированы в любом случае.

Capital market. А что это?

Маргинализация всех рынков капитала в РФ уже произошла. Рубль и финансовые инструменты лишились рыночного измерения из-за искусственного вмешательство в ценообразование. Мы уже об этом писали. Московская биржа запретила брокерам продавать активы по указанию нерезидентов России, и это означает, что она больше не работает в соответствии с обычными коммерческими стандартами признанной биржи. Собственно, ее уже лишают этого статуса. Маргинализация фондового рынка подчеркнута бессмысленной попыткой правительства страны-агрессора направить так называемый триллион “на поддержание ликвидности”. Мягко говоря, не так должен работать рынок капиталов. А если он работает именно так, то его проще просто официально аннулировать, как лишнее звено.

Импортозамещение vs здравый смысл

Импортозамещение — наоборот, желанный и несозданный институт. Восемь лет россияне занимались его развитием и не добились каких-либо результатов. Сейчас обещают добиться. С какой стати? В современной глобализированной экономике курс на импортозамещение — это огромный скачок назад к каменному веку. Технологии нельзя заменить (изобрести) быстро, а ситуация требует действовать здесь и сейчас. Если, как оказалось, до войны, когда у них было время, импортозамещение чаще всего состояло в закупке импортных составляющих под собственными торговыми наименованиями, то сейчас для этого не будет ни времени, ни возможностей из-за санкций.

Рынок рабочей силы

Условно разделим его на две группы: физическая рабочая сила и интеллектуальные ресурсы. Обе начали покидать тонущий корабль. Трудовые мигранты уже возвращаются домой в Кыргызстан и Таджикистан, потому что на фоне волатильного рубля сомы и сомони уже не выглядят слабыми валютами, а заработки в рублях обвалились. А таких заробитчан из Азии в РФ около 5 миллионов. Представители интеллектуальных профессий тоже пакуют чемоданы: продавать услуги за пределы страны за валюту сложно, внутри РФ — невыгодно, да и некому. Например, нехватка кадров в IT-сфере в РФ уже достигает одного миллиона специалистов, а к 2027 году может вырасти до двух миллионов.

Соцсети vs cash flow

Да-да. Казалось бы, соцсети запретили из-за политики, но пострадает экономика. Ведь запрет Инстаграма и Фейсбука там, где на них были основаны многочисленные отношения рыночного обмена, — это значительный удар по экономике. Сначала микро-, а затем и макро-. При этом удар был нанесен изнутри.

Кроме рыночного обмена, соцсети настроены на значительный нерыночный, так называемый реципрокный, обмен. Когда результат пролонгированной трансакции, хоть и немонетизированный поначалу, все равно имеет экономическое измерение. Происходит это именно в сетевой среде. Отсутствие обычной среды для трансакций подобного рода окажет большое экономическое, конечно же, негативное, влияние на саму экономику.

К такому развитию событий РФ не была готова. Для создания аналога запрещенных и тех, которые планируют запретить, соцсетей в спешке в лучшем случае понадобятся год-два работы. Это означает, что многочисленные бизнес-модели в это время работать не будут, по крайней мере в полном объеме. Перенастройка приведет к значительным трансакционным издержкам, сокращению погруженности в продукты и потере доходов и спроса.

И это только некоторые составляющие…

А есть еще десятки и сотни элементов, звеньев и цепочек, экономических агентов, потерянных рынков. Инноваций, о которых надо забыть. Технологий, к которым нет доступа, и т.п. Именно они создают экономику. И все они подверглись влиянию внешних и внутренних факторов: санкций — извне, “русского мира” — изнутри.

По этой причине рациональные или другие поведенческие сценарии претерпят множество вариантов изменений.

Примитивная и основная экономическая модель страны-агрессора РФ — ритуализированная добыча природных ископаемых, обмен их на внешних рынках на валюту, обмен валюты на остальные блага цивилизации — еще работает. Но ее развитие остановлено. И это очень болезненно для РФ. Дальнейшее сокращение экономики — вопрос времени и смелости/рациональности партнеров Украины.

Вместе с тем количество одновременных институциональных изменений и флуктуаций в РФ сегодня должно лишь пугать ее экономистов и всех причастных. Да, возможно, некоторыми математическими методами и можно что-либо смоделировать и рассчитать. Но какой смысл измерять хаос? 

Александр КОШЕВОЙ, правовед, экономист, аналитик, эксперт в сфере функционирования рынков капитала