Что потеряло образование от пандемии

Начавшаяся — во время самой высокой пока волны коронавируса — вакцинация дает возможность говорить о вероятной победе над пандемией в 2021 г. И значит, осмысленно говорить о долгосрочных ее последствиях.

Самый большой сбой

Мало в какой сфере они будут такими заметными, как в образовании. Уже очевидно, что пандемия 2020 г. — самый большой сбой в образовании в истории человечества. Конечно, мировые и гражданские войны наносили куда больший ущерб, но во время последних крупных войн образование затрагивало куда меньше людей. В первой половине 2020 г., по оценкам ООН, сбои и вынужденные изменения образовательного процессе затронули 1,6 млрд учащихся в 190 странах мира.

Самым очевидным последствием станет то, что дети, учившиеся в 2020 г., получили куда меньше от своих учебных процессов, чем должны были бы. Дистанционное образование, даже в самом идеальном варианте, не может полноценно заменить очное обучение. Помимо чисто учебных потерь пандемия привела к снижению доходов — что ведет к дополнительным образовательным потерям.  Как велики эти потери? По-хорошему, об этом мы никогда не узнаем — для человечества в целом не существует “контрольной группы”, с которой можно было бы провести сравнение. Тем более непонятно, какой возрастной группе хуже всего — лучше ли было пережить 2020 г. в первом классе или, скажем, в седьмом? (В малообеспеченнных семьях под особый удар попадает последний класс — начав работать или заведя семью во время “вынужденного простоя”, дети не возвращаются потом доучиваться.)

Неравенство увеличится

Конечно, в 2020 г. заметно выросло беспокойство родителей по поводу образовательных потерь. Это вполне естественно: во-первых, потери действительно большие. Во-вторых, резко возросла нагрузка на родителей: даже простое обеспечение условий для дистанционного образования — серьезный дополнительный труд. Что же говорить про попытки компенсировать выпадающие учебные занятия!

Впрочем, о некоторых вещах, о которых традиционно беспокоятся родители, можно не переживать: пандемия ударила по всем детям, так что “места в общем рейтинге” никакой ребенок не теряет.

Вот что можно сказать определенно — и на что система образования должна обратить особое внимание — это то, что пандемия усилила образовательное неравенство. В 2020 г. дополнительная нагрузка легла на родителей, и, соответственно, дети из семей с образованными родителями получили дополнительное преимущество. Больше того, более образованные родители сами заняты в секторах, в которых легче работать дистанционно — и, значит, легче поддерживать занятия детей дома. Также получили дополнительное преимущество дети из более обеспеченных семей — более быстрый интернет, более современная техника, возможность использовать гувернеров и репетиторов делают качество дистанционного образования зависимым от доходов.

Помочь самым уязвимым

Никакая школа или университет не могут полностью выравнять возможности обучения для детей — у образованных и обеспеченных семей всегда есть преимущество, но у традиционной школы есть, конечно, серьезная “уравнивающая” компонента. Более того, современное образование в значительное мере — механизм выравнивания возможностей, особенно когда речь идет о странах с высоким имущественным неравенством (как, например, Россия). У неравенства есть прямые экономические последствия — когда у талантливого человека нет возможности получить образование, экономика теряет то, что он бы произвел, это образование получив. У неравенства есть долгосрочные негативные последствия — в странах с большим количеством бедных велик спрос на неэффективное перераспределение, снижающее стимулы производить для самых талантливых. Доступное и качественное образование отчасти компенсирует последствия имущественного неравенства.

У специалистов будет, конечно, много советов о том, как правильно бороться с образовательными последствиями коронавируса. Важно, чтобы особое внимание уделялось самым уязвимым — детям из наименее образованных и малообеспеченных семей. Решение их проблем — это лучший способ борьбы с неравенством.

Константин СОНИН, профессор Чикагского университета и Высшей школы экономики