Что хотел народ сказать Путину?

С каждым годом прямая линия, нынче называемая “Разговор с Владимиром Путиным”, все больше вырождается в слабенькую самодеятельную постановку. Однако главный организатор и вдохновитель как будто не замечает фальши. Замечают ли россияне?

Антураж, конечно, сразу бросается в глаза. Благообразные представители народа выстраиваются перед телекамерой — и один из них благодарит премьер-министра за заботу об их трудовом коллективе, задает чинный, утвержденный местным начальством вопрос. Или, как представитель авиазавода из Комсомольска-на-Амуре, ставит проблему нехватки кадров на предприятии, и в студии тотчас находится студент Московского авиационного института, который в прямом эфире высказывает желание ехать туда. (И представитель, и студент, он там был на практике, знают: завод жив только государственной поддержкой.)

Внешняя сторона, фальшь, и без того видны невооруженным глазом. А вот видна ли всем внутренняя несостоятельность, пустота, подтасовка?

Даже подготовленный вопрос может затронуть, выявить суть дела. Так, начальник техотдела одного из цехов Магнитогорского металлургического комбината Александр Никифоров просил главу государства не только о поддержке, но и об устранении конкурентов: “Сейчас ни для кого не секрет, что идет заполнение внутреннего рынка китайским металлом, металлопродукцией — дешевой, но очень плохого качества. Поэтому нужно принимать какие-то меры, чтобы наш металл, российский, в какой-то мере шел на внутренний рынок России”.

Речь о том, что китайская сталь вытесняет российский прокат даже с внутреннего, российского рынка. Поставка насосно-компрессорных труб вообще грозит стать китайской монополией. Предмет для очень серьезного разговора. Тут два варианта. Первый: стукнуть кулаком по столу: кто это и почему для стратегических трубопроводов покупает сталь паршивого качества и тем самым совершает масштабный акт вредительства и диверсии против России? Даю поручение ФСБ немедленно разобраться!

Второй вариант: спросить того начальника техотдела: а действительно ли китайский прокат плохого качества? Ведь его покупают и Азия, и Африка, и Южная Америка, и США. А в странах Европейского Союза импорт китайской стали увеличивается каждый год чуть ли не в два раза. Возможно, секрет как раз в сочетании высокого качества и низкой цены? Здесь вам, товарищи с Магнитки, и карты в руки. Вы — самостоятельное предприятие, акционерное общество, знаменитый комбинат, повышайте качество и снижайте цену, вытесняйте китайцев не только с российского, но и международного рынка.

Таковы законы бизнеса — других нет.

Однако Владимир Владимирович долго говорил о том, что государство безусловно поможет всем, а в заключение персонально отметил замечательную работу генерального директора комбината: “Рашников — хороший хозяин”.

Не о том спор, надо или не надо поддерживать отечественные предприятия (дискуссионная тема) в борьбе с китайским демпингом, хотя бы на первых порах, пока не окрепли. А о том, что в очередной раз собственную неконкурентоспособность объяснили вражескими происками, на всю страну прозвучало: плохой металл нам по дешевке гонят, сволочи, а внутренние враги покупают. Премьер же промолчал, и тем самым согласился. И утопил в словах суть дела.

То же самое с вопросом пенсионерки Екатерины Николаевны из Красноярска. Многие удивляются, как такое могло прорваться в эфир? Очень просто, в чем-то — благодаря сценарию. Вначале другая пенсионерка, Галина Иосифовна Чурикова, 50 лет отработавшая на московском “космическом” заводе имени Хруничева, обратилась в премьеру: “Несмотря на то, что еще есть определенные экономические трудности, Вы нашли возможность повысить нам, пенсионерам, пенсию... Мы, пенсионеры, Вам за это очень благодарны... Спасибо Вам, что Вы слышите простых рабочих людей”.

После этого включились камеры в Красноярске — и показали Екатерину Николаевну. Наверно, она должна была развить тему благодарности. Но Екатерина Николаевна возьми да и скажи нечто, видимо, заранее не согласованное: “Меня волнует зарплата работников детских садов. У помощника воспитателя (няни) в группе до 30 детей, объем работы большой, ответственность — дети. Зарплата на руки — 3 тысячи 800 рублей, на них проехать надо, одеться, квартплата, лекарства. А что же остается на питание? Вопрос: как можно прожить в наше время на эту зарплату, на 3 тысячи 800? Когда правительство займется вопросами бедности работающего населения?”

Путин ответил (во избежание кривотолков, процитирую почти полностью):

“В конце прошлого года, в декабре, мы приняли решение о повышении фонда оплаты труда федеральных бюджетников сразу на 30 процентов, но мы сразу же перешли к определенной реформе, к преобразованию в бюджетной сфере... Мы предоставили бюджетным учреждениям гораздо больше прав по расходованию предоставляемых государством средств и дали им возможность оптимизировать свои расходы... То же самое было сделано субъектами Российской Федерации в отношении своих бюджетных учреждений, а детские сады и другие детские учреждения относятся как раз к компетенции муниципалитетов и отчасти субъектов Федерации, имея в виду особые отношения бюджетного характера между субъектами и муниципалитетами. Там, где это сделано, совершенно очевидно, это объективные данные, растут и заработные платы работников этих учреждений. Я так понял, если я не ослышался, Вы из Красноярска. В Красноярске достаточно молодой, энергичный губернатор. Мы обязательно обсудим с ним эту проблему. Если до сих пор в Красноярске этого не сделано, видимо, пора начинать”.

В одну кучу свалены федеральные чиновники (граждане с хорошими зарплатами, служащие федеральных министерств и ведомств) и красноярская няня из муниципального детского садика. И вроде как ей тоже, наравне с федеральными бюджетниками, повысили зарплату на 30 процентов, но гады-начальники зажали ее деньги. Заболтана суть: почему зарплата у няни, обслуживающей тридцать детей — 3800 рублей, т.е. 125 долларов и как на них прожить? Если даже прожиточный минимум, установленный правительством — 5607 рублей.

Стрелки переведены на местную власть.

Замечают ли все это граждане России? Заместитель председателя КПРФ Иван Мельников считает — все и всё видят и понимают.

“Прямая линия” Владимира Путина впервые косвенно работает на оппозицию, — говорит Мельников. — Этот эфир даст нам больше сторонников... Попытка передать настроение “восхищенных” проводимой политикой граждан всему обществу... на фоне кризиса ведет к обратному эффекту. Это тот случай, когда не трагедия превращается в комедию, а комедия превращается в трагедию”.

Многие обозреватели согласны с Мельниковым. В их числе и автор этих строк. Но... По официальному сообщению, на прямую линию поступило полтора миллиона обращений. Примерно каждый семидесятый гражданин РФ избирательного возраста желал поговорить с главой правительства. Полтора миллиона. Никто их не гнал к трубкам телефонов и клавишам компьютеров. Что они хотели сказать премьер-министру Путину? Задать неудобные, не согласованные с местным начальством вопросы? Или возблагодарить и взмолиться: спаси и сохрани!

Сергей БАЙМУХАМЕТОВ